НАШ СИСТЕМНЫЙ ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ

[Алексей СПб]

ничего особо уретрального в Соловье не видно. Никакой вспышки гнева, только расчёт и опыт.

[Жуляворонцова]

Господин Журден.
Э, да ладно, деритесь скольк хотите!
Мое дело- сторона, я разнимать вас не стану, а то ещё халат с вами разорвёшь. Набитым дураком надо быть, чтобы с ними связываться, неровен час,так огреют, что своих не узнаешь.
Ж.Батист Мольер. "Мещанин во дворянстве".
Этот персонаж ну просто иллюстрация к теме "Кожный вектор"!
А в этой его реплике еще и обонятельность пробивается? Карабкается по социальной лестнице и платит за образование и хорошие манеры. Это ведь сегодняшние кожники? Ну, те о которых о которых анальники говорят: "Нахапались" и теперь учаться "жить как люди"?

[Оюна]

Мой отзыв на Зеленый шатер Улицкой на имхонете:

Отзывы пользователя Oyuna / Oyuna

Имхонет

Зеленый шатер
Книга: Зеленый шатер 2010 г.
Автор: Людмила Улицкая
2 марта 2011 #
оценка 10


«Зеленый шатер» Людмилы Улицкой – глубоко психологический роман. Читать как практическое пособие на всех факультетах психологии!
Это не просто жизнеописание одного поколения от смерти Сталина до наших дней, для меня эта книга - гениальное прочувствование, как происходит проживание земной жизни и выживание в ней малой части любого из человеческих поколений. Малой в процентном отношении среди сверстников, но значительной по объему заложенных природой свойств своего внутреннего психического.
Данный звуко-зрительный типаж Людмила Улицкая обозначила своим фирменным росчерком точнейшей одной строки о «низкоранговых» особях в детском коллективе, который и есть прямой аналог первобытной стаи. Как бы низкоранговых, «благодаря полнейшей непригодности ни к драке, ни к жестокости».
Триумвирату мальчиков, Илье, Сане и Михе, которых только ленивый из играющей мышцами массы «нормальных» пацанов не обижал в младших классах за стыдную для «настоящих мужиков» чувствительность, несказанно повезло – к ним в класс пришел учитель русской словесности Виктор Юльевич. Спасшийся в жестокой военной бойне благодаря – вот ведь парадокс – непреодолимой интеллигентности, новый литератор стал тем Проводником во взрослый мир, Воспитателем чувств, которые так необходимы чувственному допубертатному подростку во все времена, чтоб не превратиться в истеричного невротика или сексуального маргинала, не выпотрошить свою душевную восприимчивость в обожание, скажем, собачек или красивых авто на фоне черствости к людям.
Обычно эту роль воспитательную несут женщины, в современных школах так оно и происходит, когда учительница литературы или иностранных языков – правильная и развивающая, но в «Зеленом шатре» показана школа во время особое, послевоенное, поэтому и особенный персонаж школьного учителя очень ярок и органичен.
Через русскую классическую литературу 19 века, через лучшее из прозы и поэзии позволив своим ученикам вырастить из своей данной от рождения чувственности настоящее сострадание и эмпатию к людям, уйти от чувства Страха забитых и преследуемых особей к способности ощущать Любовь – это происходит или нет в любом отрезке времени и пространства, в любом поколении.
Удивительный дар любимой Людмилы Улицкой - показать все струны души и тональности переживаний этой части многомерного человечества - страдающей и ликующей, несчастной или наполненной светом, неспособной к убийству страты. Наука Системно-Векторная Психология называет эту страту звуко-зрительными людьми, из квартели информации, именно они в своем развитом состоянии и создают мировую культуру. Культуру, которую, по словам Зигмунда Фрейда, человечество придумало для собственного выживания.

Отзыв редактировался 2 марта 2011

[Дарья]

Довольно интересная книга Даниэля Пеннака "Школьные страдания"

400px-Daniel_Pennac.jpg (15.78 КБ) Просмотров: 6419

Даниэль Пеннак (фр. Daniel Pennac, настоящее имя — Daniel Pennaccioni, род. 1 декабря 1944, Касабланка, Марокко) — французский писатель.
После окончания школы в Ницце работал резчиком по дереву, таксистом, художником-иллюстратором. Более 25 лет он отдал работе с детьми с задержками в развитии.
Пеннак начал сочинять книги для детей во время пребывания в Бразилии c 1978 по 1980. К этому периоду относятся его знаменитые книги «Собака Пес» (1982) и «Глаз волка» (1984).
В дальнейшем Пеннак выступает как автор политической сатиры, а после проявляет интерес к детективу «черной серии». В 1985 был издан роман «Людоедское счастье» — первый из серии о Бенжамене Малоссене, профессиональном «козле отпущения» и его семье, проживающей в районе Белльвиль (Париж). За ним последовали «Фея Карабина» (1987), «Маленькая торговка прозой» (1989), «Господин Малоссен» (1995), «Плоды страсти» (1997), также с большим мастерством созданные в жанре «черного детектива».

Через себя, анально-звуко-зрительный, Д.Пеннак пишет о Слове, о Тексте:

«Заставляя своих учеников - от шестого класса до выпускного - заучивать столько текстов (по одному в неделю) и рассказывать их каждый день, я окунал их с головой в бурный поток языка - тот, что протекая сквозь века, бьется в нашу дверь и захлестывает наши жилище. Естественно, вначале они брыкались! вода казалась им слишком холодной, поток - слишком глубоким, течение - слишком сильным, а сами они - слишком слабыми. Все правильно. Типичный мандраж перед прыжком в воду»

«Неужели, господин Пеннаккьони, вы задаете им зубрить тексты наизусть? Но мой сын уже не ребенок!»
Ваш сын, сударыня, никогда не перестанет быть ребенком перед лицом языка, и вы тоже совершенный младенец, и я смешной карапуз, и все мы, сколько ни на есть, - мелюзга, мелочь, уносимая мощным потоком, бьющим из устного источника Словесности; и вашему сыну захочется в один прекрасный день знать, в каком это языке он плавает, что за поток несет его, питает и утоляет его жажду, и стать самому носителем этой красоты – и с какой гордостью! – и, вот, увидите, он будет обожать все это, вкус слов у себя во рту, яркие вспышки мыслей в голове, и откроет необычайные возможности своей памяти, бесконечную гибкость этой резонансной камеры неслыханных размеров, где будут звучать самые прекрасные фразы, где будут жить самые светлые мысли; когда он обнаружит бездонную пропасть своей памяти, то до безумия влюбится во внутриязыковое плавание, с радостью будет нырять и нырять в волны языка, вылавливать из его глубин все новые и новые тексты, и через всю жизнь пронесет сознание, что вот там – составляющие его сущности, и станет рассказывать их наизусть, когда вздумается, повторять про себя, чтобы снова ощутить вкус слов. Носитель письменного предания, благодаря ему вновь ставшего устным, он, возможно, даже перескажет их кому-нибудь другому, чтобы поделиться, покрасоваться или предстать в глазах этого другого педантом – оно того стоит. Делая так, он будто бы вернется в дописьменные времена, когда жизнестойкость мысли зависела от нашего голоса.
Вы скажите – шаг назад, я отвечу – встреча после долгой разлуки! Знания облекаются в плоть Наши уши, глаза ловят их, наши уста их передают. Конечно, они получены из книг, но книги происходя от нас. Мысль не беззвучна, и любовь к чтению ведет свое начало от необходимости что-то сказать.

[ДенисБарышников]

Очень понравился рассказ Шукшина-Сураз. http://www.erlib.com/%D0%92%D0%B0%D1%81 ... B0%D0%B7/1 Хорошо описывается уретральность главного героя.

[Анна Жданович]

Зюскинд "Парфюмер" - это что-то потрясающее! Я в восторге! Такое впечатление, что Зюскинд бывал на лекциях Юрия Так прочувствоаать обонятельный вектор!!!!!Чуть ли не каждая строчка - тренинг!

интересно вот что, ведь давление на Гренуя было огромным и вектор развился максимально, откуда убийства своими руками и только ради себя (не "ради стаи=ради себя", А ТОЛЬКО ради себя) (удушение виктимологичек собственными ручками это же недоразвитие вектора, да и девушки в произведении не были виктимными) Гренуй действовал повинуясь своей гениальной идее, не гнушаясь любыми средствами, но идея была как бы звуковой (направленная на познание себя), а не обонятельной - ради своего выживания. Вот на этом месте у меня пазлы и не складываются ПОМОГИТЕ!!!

[Natali A]

Зюскинд "Парфюмер" - это что-то потрясающее! Я в восторге! Такое впечатление, что Зюскинд бывал на лекциях Юрия Так прочувствоаать обонятельный вектор!!!!!Чуть ли не каждая строчка - тренинг!

интересно вот что, ведь давление на Гренуя было огромным и вектор развился максимально, откуда убийства своими руками и только ради себя (не "ради стаи=ради себя", А ТОЛЬКО ради себя) (удушение виктимологичек собственными ручками это же недоразвитие вектора, да и девушки в произведении не были виктимными) Гренуй действовал повинуясь своей гениальной идее, не гнушаясь любыми средствами, но идея была как бы звуковой (направленная на познание себя), а не обонятельной - ради своего выживания. Вот на этом месте у меня пазлы и не складываются ПОМОГИТЕ!!!

Все-таки Зюскинд не бывал на лекциях Юрия Он прочувствовал обонятельный вектор даже не подозревая о нем. Книга замечательная, и уникальная в своем роде.Это озарения талантливого человека, и спасибо ему уже за это.

[Pavel]

откуда убийства своими руками и только ради себя (не "ради стаи=ради себя", А ТОЛЬКО ради себя)

Любой обонятельник действует только ради себя. Про пользу его действий для стаи мы узнаем только на тренинге.
Зюскинд тренинг не проходил.... И тем не менее смог проникнуть в какие-то глубины обоняния.
Все действия обонятельника бессознательны, Никто о себе ничего не знает до тренинга, даже обонятельники не знают о своем обонянии.
И "парфюмер" написан гениальными догадками о том что даже назвать немогли, кто мог знать например что запах этих невинных девушек может защитить убийцу от растерзания. Что толпа управляется так легко, одним только дуновением феромонов.

[Natali A]

Спасибо, Павел, Ваши комментарии, это всегда сочетание точности, простоты и глубины)))

[Анна Жданович]

Спасибо вам, ребята!

[Дарья]

Антон Павлович Чехов.
Женское счастье


Хоронили генерал-лейтенанта Запупырина. К дому покойника, где гудели похоронная музыка и раздавались командные слова, со всех сторон бежали толпы, желавшие поглядеть на вынос. В одной из групп, спешивших к выносу, находились чиновники Пробкин и Свистков. Оба были со своими женами.
- Нельзя-с! - остановил их помощник частного пристава с добрым, симпатичным лицом, когда они подошли к цепи.- Не-ельзя-с! Пра-ашу немножко назад! Господа, ведь это не от нас зависит! Прошу назад! Впрочем, так и быть, дамы могут пройти... пожалуйте, mesdames, но... вы, господа, ради бога...
Жены Пробкина и Свисткова зарделись от неожиданной любезности помощника пристава и юркнули сквозь цепь, а мужья их остались по сю сторону живой стены и занялись созерцанием спин пеших и конных блюстителей.
- Пролезли! - сказал Пробкин, с завистью и почти ненавистью глядя на удалявшихся дам.- Счастье, ей-богу, этим шиньонам! Мужскому полу никогда таких привилегий не будет, как ихнему, дамскому. Ну что вот в них особенного? Женщины, можно сказать, самые обыкновенные, с предрассудками, а их пропустили; а нас с тобой, будь мы хоть статские советники, ни за что не пустят.
- Странно вы рассуждаете, господа! - сказал помощник пристава, укоризненно глядя на Пробкина. - Впусти вас, так вы сейчас толкаться и безобразить начнете; дама же, по своей деликатности, никогда себе не позволит ничего подобного!
- Оставьте, пожалуйста! - рассердился Пробкин. - Дама в толпе всегда первая толкается. Мужчина стоит и глядит в одну точку, а дама растопыривает руки и толкается, чтоб ее нарядов не помяли. Говорить уж нечего! Женскому полу всегда во всем фортуна. Женщин и в солдаты не берут, и на танцевальные вечера им бесплатно, и от телесного наказания освобождают... А за какие, спрашивается, заслуги? Девица платок уронила - ты поднимай, она входит - ты вставай и давай ей свой стул, уходит - ты провожай... А возьмите чины! Чтоб достигнуть, положим, статского советника, мне или тебе нужно всю жизнь протрубить, а девица в какие-нибудь полчаса обвенчалась со статским советником - вот уж она и персона. Чтобы мне князем или графом сделаться, нужно весь свет покорить, Шипку взять, в министрах побывать, а какая-нибудь, прости господи, Варенька или Катенька, молоко на губах не обсохло, покрутит перед графом шлейфом, пощурит глазки - вот и ваше сиятельство... Ты сейчас губернский секретарь... Чин этот себе ты, можно сказать, кровью и потом добыл; а твоя Марья Фомишна? За что она губернская секретарша? Из поповен и прямо в чиновницы. Хороша чиновница! Дай ты ей наше дело, так она тебе и впишет входящую в исходящие.
- Зато она в болезнях чад родит, - заметил Свистков.
- Велика важность! Постояла бы она перед начальством, когда оно холоду напускает, так ей бы эти самые чада удовольствием показались. Во всем и во всем им привилегия! Какая-нибудь девица или дама из нашего круга может генералу такое выпалить, чего ты и при экзекуторе не посмеешь сказать. Да... Твоя Марья Фомишна может смело со статским советником под ручку пройтись, а возьми-ка ты статского советника под руку! Возьми-ка, попробуй! В нашем доме, как раз под нами, брат, живет какой-то профессор с женой... Генерал, понимаешь, Анну первой степени имеет, а то и дело слышишь, как его жена чешет: "Дурак! дурак! дурак!". А ведь баба простая, из мещанок. Впрочем, тут законная, так тому и быть... испокон века так положено, чтоб законные ругались, но ты возьми незаконных! Что эти себе дозволяют! Во веки веков не забыть мне одного случая. Чуть было не погиб, да так уж, знать, за молитвы родителей уцелел. В прошлом году, помнишь, наш генерал, когда уезжал в отпуск к себе в деревню, меня взял с собой, корреспонденцию вести... Дело пустяковое, на час работы. Отработал свое и ступай по лесу ходить или в лакейскую романсы слушать. Наш генерал - человек холостой. Дом - полная чаша, прислуги, как собак, а жены нет, управлять некому. Народ все распущенный, непослушный... и над всеми командует баба, экономка Вера Никитишна. Она и чай наливает, и обед заказывает, и на лакеев кричит... Баба, братец ты мой, скверная, ядовитая, сатаной глядит. Толстая, красная, визгливая... Как начнет на кого кричать, как поднимет визг, так хоть святых выноси. Не так руготня донимала, как этот самый визг. О господи! Никому от нее житья не было. Не только прислугу, но и меня, бестия, задирала... Ну, думаю, погоди; улучу минутку и все про тебя генералу расскажу. Он погружен, думаю, в службу и не видит, как ты его обкрадываешь и народ жуешь, постой же, открою я ему глаза. И открыл, брат, глаза, да так открыл, что чуть было у самого глаза не закрылись навеки, что даже теперь, как вспомню, страшно делается. Иду я однажды по коридору, и вдруг слышу визг. Сначала думал, что свинью режут, потом же прислушался и слышу, что это Вера Никитишна с кем-то бранится: "Тварь! Дрянь ты этакая! Черт!" - Кого это? - думаю. И вдруг, братец ты мой, вижу, отворяется дверь и из нее вылетает наш генерал, весь красный, глаза выпученные, волосы, словно черт на них подул. А она ему вслед: "Дрянь! Черт!"
- Врешь!
- Честное мое слово. Меня, знаешь, в жар бросило. Наш убежал к себе, а я стою в коридоре и, как дурак, ничего не понимаю. Простая, необразованная баба, кухарка, смерд - и вдруг позволяет себе такие слова и поступки! Это, значит, думаю, генерал хотел ее рассчитать, а она воспользовалась тем, что нет свидетелей, и отчеканила его на все корки. Все одно, мол, уходить! Взорвало меня... Пошел я к ней в комнату и говорю: "Как ты смела, негодница, говорить такие слова высокопоставленному лицу? Ты думаешь, что как он слабый старик, так за него некому вступиться?" - Взял, знаешь, да и смазал ее по жирным щекам разика два. Как подняла, братец ты мой, визг, как заорала, так будь ты трижды неладна, унеси ты мое горе! Заткнул я уши и пошел в лес. Этак часика через два бежит навстречу мальчишка. "Пожалуйте к барину". Иду. Вхожу. Сидит, насупившись, как индюк, и не глядит.
- "Вы что же, говорит, это у меня в доме выстраиваете?" - "То есть как? говорю. Ежели, говорю, это вы насчет Никитишны, ваше-ство, то я за вас же вступился".- "Не ваше дело, говорит, вмешиваться в чужие семейные дела!"- Понимаешь? Семейные! И как начал, брат, он меня отчитывать, как начал печь - чуть я не помер! Говорил-говорил, ворчал-ворчал, да вдруг, брат, как захохочет ни с того ни с сего. - "И как, говорит, это вы смогли?! Как это у вас хватило храбрости? Удивительно! Но надеюсь, друг мой, что все это останется между нами... Ваша горячность мне понятна, но согласитесь, что дальнейшее пребывание ваше в моем доме невозможно..." - Вот, брат! Ему даже удивительно, как это я смог такую важную паву побить. Ослепила баба! Тайный советник, Белого Орла имеет, начальства над собой не знает, а бабе поддался... Ба-альшие, брат, привилегии у женского пола! Но... снимай шапку! Несут генерала... Орденов-то сколько, батюшки светы! Ну, что, ей-богу, пустили дам вперед, разве они понимают что-нибудь в орденах?
Заиграла музыка.
1885

[Настя Тихомирова]

Не читаю Лермонтова, но "Герой нашего времени" нечто.

"Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю
себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?..А, верно, она
существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я
чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения,
я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я
вышел тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных
стремлений - лучший цвет жизни. И с этой поры сколько раз уже я играл
роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я падал на голову
обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления...Моя любовь
никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех,
кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только
удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их
чувства, их нежность, их радости и страдания - и никогда не мог
насытиться. Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед
собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом
воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся -
мечта исчезает...остается удвоенный голод и отчаяние!
И,
может быть, я завтра умру!..и не останется на земле ни одного
существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже,
другие лучше, чем я на самом деле...Одни скажут: он был добрый малый,
другие-мерзавец. И то, и другое будет ложно. После этого стоит ли труда
жить? а все живешь - из любопытства: ожидаешь чего-то
нового...Смешно и досадно!"

[Iryna S.]

Зюскинд "Парфюмер" - это что-то потрясающее! Я в восторге! Такое впечатление, что Зюскинд бывал на лекциях Юрия Так прочувствоаать обонятельный вектор!!!!!Чуть ли не каждая строчка - тренинг!

интересно вот что, ведь давление на Гренуя было огромным и вектор развился максимально, откуда убийства своими руками и только ради себя (не "ради стаи=ради себя", А ТОЛЬКО ради себя) (удушение виктимологичек собственными ручками это же недоразвитие вектора, да и девушки в произведении не были виктимными) Гренуй действовал повинуясь своей гениальной идее, не гнушаясь любыми средствами, но идея была как бы звуковой (направленная на познание себя), а не обонятельной - ради своего выживания. Вот на этом месте у меня пазлы и не складываются ПОМОГИТЕ!!!

А я никакой звуковой идеи в действиях Гренуя не увидела. Как на меня так было полное и бесприкословное подчинение своему животному обонятельному инстинкту, полное повиновение той его животной части, которая им жила и двигала. Незаметное, четкое, точное, скрытое и никакого возмущения и сопротивления. Даже глазом не моргнул. Где же тут идеи? Полное подчинение Замыслу и обонятельной программе, своему предназначению.

[Девицин Максим]

Ну так Зюскинд же обонятельно-звуко-зрительный. И писал книгу, как все писатели, анальностью и звуком. Вот откуда привкус идей (может попытка осознать и объяснить, чтобы читателю хоть как-то было понятно)

[Андрей Ш.]

Мне кажется, Зюскинд просто писал про себя, описывал свои ощущения. В книге есть и обонятельный период жизни Гренуя, когда он, не задумываясь повиновался только запахам, а есть и вполне звуковой период, когда он ОСОЗНАЛ, что не пахнет, т.е. познал самого себя, что невозможно для чистого обонятельника.

[Анна Жданович]

Да, Андрей, вспоминаю..., именно "познать самого себя" в своем посте я назвала "звуковой идеей". Гренуй по обонятельному эффективно проживал жизнь, но у него была сверх цель - создать запахи, которыми можно напрямую управлять людьми. Управление - это и есть обонятельная мера, то есть через осознанное создание такого запаха, он как бы раскрыл замысел Творца в части обонятельной меры, а бОльшей цели и быть не может, оттого такой финал ...
ну это я уже нафантазировала в последних двух строках

[Татьяна Анненкова]

Юрий на лекции сказал: читайте Зюскинда и Улицкую. Что может быть приятнее для анального слуха: ЧИТАЙТЕ! Прочитала с удовольствием «Парфюмера». Очень сильно. Показался только нелогичным конец. В повествовании я не наблюдала у Гренуя звука, как и зрения, а в конце явное звуковое разочарование в долгих поисках героя (искал наслаждение, а не смыслы!). Цитирую: У Гренуя больше не было страстной тоски по пещерному одиночеству. Этот опыт уже был проделан и оказался непригодным для жизни. Точно так же, как и другой опыт, опыт жизни среди людей. Задыхаешься и тут и там. Он вообще не хотел больше жить. Он хотел вернуться в Париж и умереть. Этого он хотел.
Если бы он пожелал, он смог бы в Париже заставить не десятки, а сотни тысяч людей восторгаться им; или отправиться гулять в Версаль, чтобы король целовал ему ноги; послать папе надушенное письмо и явиться перед всеми новым Мессией; вынудить королей и императоров помазать его в Нотр-Дам на царство как сверхимператора, даже сделать из него Бога на земле – если вообще можно Бога помазать на царство…
Все это он мог бы совершить, если бы только пожелал. Он обладал для этого властью. Он держал ее в руке. Эта власть была сильнее власти денег, или власти террора, или власти смерти: неотразимая власть не могла дать ему его собственного запаха. И пусть перед всем миром благодаря своим духам он предстанет хоть Богом – раз сам он не может пахнуть и потому никогда так и не узнает, кто он такой, то плевать ему на это: на весь мир, на самого себя, на свои духи Я оцениваю это как падение в минус звука. Вероятно, Патрик Зюскинд не был знаком с СВП, поэтому несистемный оказался конец, а возможно, я просто упустила звуковые проявления в тексте. Меня, конечно, поправят системномыслящие!
Предваряя свой анализ, хочу извиниться за свою топорность, так как вижу пока каждый вектор в отдельности, а не в их сочетании, как хотелось бы, это мой первый уровень. И за то, что получилось многовато))).
О «Медее и ее детях» по-кожному кратко не интересно писать. О романе Людмилы Улицкой можно говорить и по-зрительному восторженно, и по-анальному основательно. Предлагаю Ане Кузьмук взять на себя зрительный отзыв с парочкой поэтических строк en francais ))))
Я определяю Медею как анально-кожно-мышечную со зрением, развитую и реализованную. Многое выражено в одной фразе из текста и далее постоянно уточняется и раскрывается: размашисто и крупно ходила (К) по окрестной земле, и ей было нетрудно встать в воскресенье до света и отмахать двадцать верст (М) до Феодосии, отстоять там обедню (А,З) и вернуться к вечеру домой… В отрочестве она много страдала от своей внешности: рыжие волосы, чрезмерный рост и чрезмерный рот; она стеснялась больших рук и мужского размера обуви, который носила… (М)
Я выбрала некоторые описания анальности: Крымская земля всегда была щедра к Медее, дарила ей свои редкости, зато и Медея благодарно помнила каждую из своих находок вместе с самыми незначительными обстоятельствами времени, места и всеми оттенками испытанного некогда чувства.
У Медеи трудовые, мозолистые ПЯТЕРКИ, она отличница в школе. Медея Синопли была немеркнущей звездой женской гимназии; ее образцовые тетради показывали последующим поколениям гимназисток. (Анальность и Зрение)
Память у меня, слава Богу, еще хорошая, все держит, - говорит она уже в старости.
Медея, при всей ее педантической аккуратности (А), не любила этого занятия — чистить медь. Может быть, оттого, что в патине она ей больше нравилась (З). Медея налила кофе в грубую керамическую чашку, из которой пила уже лет пятнадцать (А).
Своими подошвами она чувствовала благосклонность здешних мест, ни на какие другие края не променяла бы этой приходящей в упадок земли и выезжала из Крыма за всю свою жизнь дважды, в общей сложности на шесть недель (Мышечность, Анальность)
Медея застилала свою постель, складывая подушки и одеяла в сундучок у изножья кровати, и бормотала коротенькое утреннее правило из совершенно стершихся молитвенных слов, которые, невзирая на их изношенность, неведомым образом помогали ей в том, о чем она просила, — принять новый день с его трудами, огорчениями, чужими пустыми разговорами и вечерней усталостью, дожить до вечера радостно, ни на кого не гневаясь и не обижаясь. Она с детства знала за собой это неприятное качество — обидчивость — и, так, давно с ней борясь, не заметила, что уже многие годы ни на кого не обижается. Только одна, давняя, многолетняя, обида сидела в ней глухой тенью… (комментарии излишни!)

Вот проявление зрительного вектора: Исключительная способность к ночному видению.
Спустя много лет бездетная Медея собирала в своем доме в Крыму многочисленных племянников и внучатых племянников, вела за ними свое тихое ненаучное наблюдение. Считалось, что она всех их очень любит. Какова бывает любовь к детям у бездетных женщин, трудно сказать, но она испытывала к ним живой интерес, который к старости даже усилился...
В этот сезон сердце Медеи было особенно обращено к Виталису (у ребенка ДЦП). Он был самым младшим среди Синопли. По вечерам Медея часто держала Виталиса на руках, прижимая спинкой к своей груди и поглаживая маленькую головенку и вялую шейку. Он любил, когда его гладили: прикосновения, вероятно, отчасти заменяли ему словесное общение.
Очень системно описано в романе зрительное сострадание к больному мужу, уход за ним, ее любовь.
А вот проявления кожности: Широта ее натуры забавным образом сочеталась у нее со скупостью, порции ее всегда были чуть меньше, чем хотелось бы, но она могла спокойно отказать ребенку в добавке, сказавши:
— Вполне достаточно. Не наелся, возьми еще кусок хлеба.
Дети быстро привыкали к строгой уравниловке застолья, а те из племянников, кому уклад ее дома не нравился, сюда и не приезжали. (Уравниловка (ан) или ограничение (кожн) – и то, и другое одновременно).
Дружба девочек началась с тайного и горячего соперничества (Кожа)
Еще один сохранившийся в памяти эпизод был связан с припадком смеха, который обуял их однажды ночью, когда они представили себе, что учитель пения, хромой жеманный молодой человек (КЗ), женится на начальнице гимназии, огромной строгой даме (У), которую трепетали даже цветы на подоконнике (еще очень системное наблюдение Людмилы Улицкой).
И так далее, все очень системно-красиво, и если бы не знакомство с СВП, я бы просто наслаждалась, читая эту чудесную книгу. А далее я постараюсь разобрать еще двоих интересных персонажа

[Татьяна Анненкова]

Валера Бутонов. Просто удивительно системно описан этот персонаж! Немного текста: Тренеры изумлялись его феноменальной хватке, врожденной экономности движений и собранности — он сразу приходил к результатам, которые обыкновенно вытаптываются годами.
К четырнадцати годам он был замечательно сложенный юноша, с правильным лицом, коротко, по спортивной моде, остриженный, дисциплинированный и честолюбивый. Он состоял в юношеской сборной, тренировался по программе мастеров и нацеливался на предстоящих всесоюзных соревнованиях занять первое место.
Но первого места на всесоюзных соревнованиях он не получил.
Он не знал важных вещей, прекрасно известных его тренеру: тайной механики успеха, высоких покровительств, судейских зажимов, бесстыдства и продажности в спорте. Две десятые балла, отодвинувшие его на второе место, показались ему столь жестокой несправедливостью, что он, скинув с себя в раздевалке бесплатное цээсковское барахлишко, поехал в Расторгуево в школьных брюках на голое тело.
Один из его старших сотоварищей — Бутонов был в сборной самым юным — раскрыл ему тайную сторону этого несправедливого поражения. Это был сговор, и тренер был припутан. Того, кто получил первенство, тренировал зять главы федерации, и судейская коллегия была предвзята — не то чтобы купленная, но связанная по рукам и ногам. Теперь Валерий и сам прозрел.
Начались летние каникулы, ни на какие сборы он не поехал. Целыми днями он лежал под грушей, все обдумывая, как так произошло то, что произошло, и получил через неделю откровение: нельзя ставить себя в положение зависимости от других людей или от обстоятельств…Через две недели он был зачислен в цирковое училище (мне кажется, что нет здесь анальной обиды, развитая КОЖА искала реализацию, что и будет происходить на протяжении всей жизни). Бутонов, на мой взгляд, почти совершенная Кожность: на сговор и обман он не идет, дисциплинирован, нацелен на самореализацию. Либидо у него низкое до тех пор, пока не происходит встреча с уретрально-кожной Розой. Всю жизнь потом он сравнивает женщин с горячей наездницей, но либидо у него остается невысоким, он просто не любит отказывать женщинам))). Маша поначалу напоминает Бутонову Розу, но потом образ стирается и Валерий привязывается к феромонам Маши. О Маше – отдельное слово.
Маша: кожно-зрительно-звуковая. С одной стороны, невысокое либидо в браке – к-з самка в мирном состоянии. С другой стороны, встрашившись в кожно-мышечного без верха атлета, переходит в состояние «война». Теоретически, Звук очень в плохом состоянии и в детстве (уцелела случайно), и в любви к Бутонову, Маша все таки выпрыгнула с балкона. Практически, я не нашла характерных звуковых описаний (возможно, не понимаю сочетаний векторов): нет заторможенности, сверхсосредоточенности внутри себя. Показана быстрая реакция, она экстравертирована с близкими людьми, свои стихи Нике, мужу и Бутонову читает с удовольствием, много и подробно рассказывает о своих состояниях. Она не забывает поесть, она теряет аппетит от зрительных переживаний. Когда Маша начинает чувствовать ангела, она не боится сойти с ума. Но в стихах она постоянно, навязчиво пытается выразить словесно свои состояния, что является признаком звукового вектора. НО! Я не вижу в книге описания звуковых нехваток Маши. Буду рада системным комментариям однокашников!
Кожный вектор описан очень немного: ¬¬Аллергия возникла не от прикосновения равнодушной меди, а от мимолетного прикосновения Бутонова. Впрочем, может, просто перегрев, весеннее солнце… Но правое предплечье было багровым и слегка отекло (К)
В первый же год брака, испытывая легкое беспокойство из-за того, что Алик был единственным мужчиной в ее жизни, Маша провела несколько сексуальных экспериментов — со своим бывшим однокурсником, с литературным чиновником молодежного журнала, где ее однажды напечатали, и с каким-то совсем уж случайным человеком, — чтобы убедиться, что она ничего не упустила (думаю, что это тоже относится к кожному вектору).

А вот зрение описано уже подробно, в различных состояниях: в страхе, в ужасе, но не в неврозе. По вечерам, после того как Матрена укладывала ее спать, начиналось самое ужасное: она не могла уснуть, вертелась в большой кровати и все ждала минуты, когда откроется дверь и к ней в комнату войдет бабушка Вера. Она приходила в поздний час, который Маша определить не умела, в вишневом халате, с длинной гладкой косой по спине. Садилась возле кровати, а Маша сжималась в комочек и зажмуривала глаза. Один такой вечер она запомнила особенно хорошо из-за иллюминации, которой украсили дом перед ноябрьскими праздниками; дом был полосатым, красно-желтым, и Вера Ивановна, сидя в полосе красного света, шептала протяжно и внятно:
— Убийца, убийца маленькая… Ты позвонила, ты позвонила, вот они и поехали… из-за тебя все… живи теперь, живи, радуйся…
Вера Ивановна уходила, и тогда Маша наконец могла заплакать. Она утыкалась в подушку и в слезах засыпала.
А Маша ничего не говорила, потому что больше всего на свете боялась, что любимая ее Сандрочка и Ника узнают о том, что она совершила, и перестанут к ней приходить.
Поздней осенью Маше приснился в первый раз страшный сон. В этом сне ровным счетом ничего не происходило. Просто открывалась дверь в ее комнату и кто-то страшный должен был войти. Из коридора несло приближающимся ужасом, который все рос и рос, — Маша с криком просыпалась. Кто и зачем распахивал дверь, которая всегда оказывалась чуть-чуть смещенной от двери действительной?..
Интересно описывается реакция девочки после рассказа о самоубийстве («сиганула из окна») соседки. Маша разделась, сложила свои вещи на стул. Зашла Матрена сказать «спокойной ночи». Маша улыбнулась, зевнула — и мгновенно заснула. Впервые за всю свою жизнь на Котельнической набережной она заснула легким, счастливым сном, впервые не услышала тихого проклятия, с которым зашла к ней в полночь Вера Ивановна, и дверь ужасного сновидения не отворилась в ту ночь.
Что-то изменилось в Маше с того дня, когда она узнала о той девушке, которая «сиганула». Оказывается, существовала возможность, о которой она прежде не знала, и от этого ей сделалось легче (затрудняюсь назвать это в чистом виде звуковым облегчением, предполагаю, что это давление бабушки-генеральши на зрение и звук).
Ночные страхи ее кончились, но от раннего прикосновения к темной бездне безумия в ней остался тонкий слух к мистике, чуткость к миру и художественное воображение — все то, что создает поэтические склонности. В четырнадцать лет она увлекалась Пастернаком, обожала Ахматову и писала тайные стихи в тайную тетрадь.
К моменту отъезда навсегда из России Маша находится уже в тоске, что крайне плохое состояние для зрения. Она не может разрешить внутренний конфликт, даже не помышляя для себя оставить мужа и остаться при Бутонове (для развитого зрения, как мне кажется, это невыносимое сравнение – сила феромонов и привязанность к мужу) и вновь к ней возвращается страшный сон...
Очень хорошая книга, становится у меня в один ряд с книгами Дины Рубиной "На солнечной стороне улицы" и Гарсии Маркеса "Сто лет одиночества". Читала их еще до знакомства с СВП, хорошо бы освежить впечатление с новым видением. Ребята, помогайте!

[Дарья]

В повествовании я не наблюдала у Гренуя звука, как и зрения, а в конце явное звуковое разочарование в долгих поисках героя (искал наслаждение, а не смыслы!).... Вероятно, Патрик Зюскинд не был знаком с СВП, поэтому несистемный оказался конец, а возможно, я просто упустила звуковые проявления в тексте. Меня, конечно, поправят системномыслящие!

Обсуждение Парфюмера на форуме было немного выше в этой ветке:
nash-sistemnyj-chital-nyj-zal-905-50.html#p20854
nash-sistemnyj-chital-nyj-zal-905-50.html#p22115
и в ветках Обсуждения занятий тренинга:

Обонятельный вектор. О нем мало написано.Всего 200 страниц. Обонятельник не оставляет ничего после себя. Как аллегория, книга Патрика Зюскинда «Парфюмер». Фрейд прошел мимо.

Обоняние достигает меланхолии/покоя (а это высшее/лучшее состояние для обоняния) выполнив свою видовую роль. Например, как Парфюмер, после того как надушил девушек – лежал 7 лет в пещере.

В своей книге «Парфюмер» обонятельно-звуко-зрительный П.Зюскинд своей невероятной гениальностью сумел описать обоняние через себя, изнутри.
Когда Гринуй кожно-зрительных девочек душит, он делает из них запахи. Такая интересная аллегория. И папа последней девушки, уретральный обонятельник, второй человек в государстве (а на самом деле первый), по равенству обонятельных свойств просчитывает этого Гринуя. И понимает, что последняя и следующая на очереди – его собственная кожно-зрительная дочь. И когда он это понимает, он с уретральной скоростью собирает большое войско и уводит свою дочь в неизвестном направлении. И никакой утечки информации, и мгновенная реакция. Их нельзя просчитать. Он создает максимальную безопасность. И говорит своему отряду, который его обожествляет, служит ему беззаветно, убрать с этого хутора всех людей. Обыскать все, чтобы ни одной живой мышки не было. И его люди начинают обыскивать этот хутор. Конечно, там никого нет, это было известно уже заранее. И вот они открывают дверь в конюшню, а там лежит на сене калачиком этот Гринуй. Они его видят глазами, но не обоняют носом, и относятся к нему как к неживому. Т.е. видят его глазами, но не ощущают, ум не включается, что это живой человек. При том, что они его видят в упор. И они оставляют его там. Здесь как бы аллегория о бесконечном зле, которое концентрируется в этом Гринуе. Зло, которое непобедимо. На самом деле в этой книге - приговор всему человечеству. Потому что мы реагируем только на запахи, полностью управляемы через них.

В книге Парфюмер показано насколько мы не способны сопротивляться запахам!!!! Они управляют нами. Только духовное проникновение за пределы нашего мира дает возможность осозновать это Управление и где-то контролировать это

То есть, как я понимаю, отвечая на Ваш вопрос, Татьяна, можно ответить так:
Так как у самого Зюскинда есть звуковой вектор, он вполне мог проецировать на Гринуэя какие-то свои состояния, внося элемент несистемности в векторальный портрет главного героя (как например, Бергман на анально-зрительную героиню в "Осенней сонате" проецировал свои звуковые состояния, ль чего она не становилось звуковой, но что делало несистемным какие-то моменты ее поведения, того, что она говорила).
"Парфюмер" - это прежде всего аллегория Обонятельного вектора, а не детальный векторальный портрет Гринуэя.
Конец книги выражает собой не "звуковое разочарование" героя, а именно Обонятельный "приговор всему человечеству".

[dianakirss]

Tатьяна, спасибо за системный разбор. Не читала книгу Медея и ее дети. исходя из приведенных вами цитат, действительно складывается ан-кож-мыш.-зрительный характер Медеи.
Про Бутонова цитат меньше, но думаю, что кроме кожи была в нем и анальность: тема справедливости, "на сговор и обман он не идет", "Всю жизнь потом он сравнивает женщин с горячей наездницей" (память о первой женщине, возможно поэтому и не искал нового опыта, потому что психически - был в первом. Т.е. не низкое либидо, а застревание в 1 опыте...)

Маша: кожно-зрительно-звуковая. С одной стороны, невысокое либидо в браке – к-з самка в мирном состоянии. С другой стороны, встрашившись в кожно-мышечного без верха атлета, переходит в состояние «война».

Маша была в состоянии страха, вы пишете несколько подтвержедений этому, описывая даже события, способствующие такому ее состоянию. КЗ в состоянии страха - всегда военная самка. Мирное состояние у КЗ возможно только при полном отсутствии страха, что позволяет ей подавить свои ферромоны, не вызывать желания у мужчин, не соблазнять. Мирная КЗ никогда не встрашится в мышечника, потому что она в состоянии любовь, ей не требуется компенсация ее страхов, их нет.
Ее низкое либидо обусловлено зрит.и звук. векторами. Хотя чтобы судить о наличии у нее звука, недостаточно информации.. из окна конечно зрительники не ходят, только звуковики... интерес к поэзии, может быть как в зрении, так и в звуке..зависит вчитывалась ли она в смыслы, наполняясь именно ими или эмоционально раскачивалась стихами...

[Татьяна Анненкова]

Спасибо за ответы, Диана! Разбираться в книжных героях проще, чем в близких людях, но это хорошая тренировка!

[Татьяна Анненкова]

Доброе слово в пользу анальников.
По телепрограмме Культура несколько дней транслируется в рамках проекта ACADEMIA спецкурс "Мастер и Маргарита". В лекции «"Мастер и Маргарита": за Христа, или против?» протодиакон Русской Православной Церкви, профессор Московской духовной академии, диакон храма Архангела Михаила в Тропарёве, философ и публицист Андрей Вячеславович Кураев рассказывает о романе Михаила Булгакова с позиции богословия. http://www.tvkultura.ru/issue.html?id=113575
Во-первых, потрясающе анализируются скрытые смыслы текста. Второй «Код Да Винчи»! Во-вторых, очень интересен Андрей Вячеславович сам по себе - неторопливый, интеллигентный, образованнейший мастер изложения и обучения (АнальноМышечный со зрением и звуком). Становится системно понятно преимущество анальных учителей и преподавателей перед торопливыми анальными с опорой на кожу: две лекции читает Доктор филологических наук, профессор Литературного института им. М. Горького, критик и писатель Мариэтта Омаровна Чудакова(АнальноКожноЗрительная с оральностью?), известная как блестящий знаток истории советской литературы и как автор первой научной биографии Михаила Булгакова (часть 1-я; часть 2-я) Лекция «Прелестный» роман «Мастер и Маргарита» профессора и доктора филологических наук Александра Николаевича Ужанкова (АнальноКожноЗвуковой?) посвящена толкованию скрытых смыслов «закатного романа» М. А. Булгакова и поиску ответов на вопросы: зачем Воланд появился в Москве? Кто автор «Романа о Понтии Пилате»? Что собой представляют «московские сцены»? И в чем заключается основная «прелесть» романа? http://www.tvkultura.ru/issue.html?id=113604
Во время лекции А.В.Кураева присутствовало чувство, вот сейчас он перейдет на системно-векторный разбор персонажей! Не перешел, может быть, мы попробуем? Кожно-зрительная Маргарита с анально-звуковым Мастером… восьмивекторный Воланд?

[marianna]

Во время лекции А.В.Кураева присутствовало чувство, вот сейчас он перейдет на системно-векторный разбор персонажей! Не перешел, может быть, мы попробуем? Кожно-зрительная Маргарита с анально-звуковым Мастером… восьмивекторный Воланд?

Интересная идея ! Мой любимый роман !

Маргарита - гораздо сложнее Кожно-Зрительной - в ней наверняка есть Звук - а то как бы она на такой визит к Дьяволу на бал решилась ???? Да и Анальность наверняка есть - она же была верной женой своему нелюбимому мужу - чувство анального долга... Она стала ведьмой - нет ли там Обоняния ??? Маргарита - совершенно сумасшедший женский персонаж - с богатейшими оттенками и полным безумием в Любви...

Мастер может быть и Кожно-Звуковым с его его идеей и больным Звуком... А как без Зрения любить Маргариту ? Что указывает на Анальность ? То, что он был писателем ? Ричард Бах тоже был писателем - мне Мастер видится бесплотным страдающим духом, от невозможности полного духовного воплощения... Полное Кожное истощение или Зрительная анорексия - страстность и блуждающий Ум...

Воланд - Обонятельник прежде всего ! А остальные вектора он распределил по своей свите : Азазелло - Анальный Мышечник, Коровьев - Кожный аферист, Бегемот - обжора Кожный Оральник, Гелла - КЗ самка ....

Иван - Уретрально-Звуковой поэт...

[Юлия 836]

Не думаю, что "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" системны. Но все-таки.
Какие мнения по поводу О. Бендера? Чем-то он там таким светит...Кожа? Уретра? Мышечность?

[Pavel]

Какие мнения по поводу О. Бендера? Чем-то он там таким светит...Кожа? Уретра? Мышечность?

Архитипичная кожа