Видео

У нас коллективистский менталитет, общинный. Он естественный. В России другая цивилизация, иначе сложенная. Не хуже западной, совсем не хуже, и эффективность советского государства, именно эффективность, а особенно раннего, это показала в полной мере.

Но у нас это иначе закладывалось. У нас плохие урожаи. Посмотрите на карту паводка: 80% территории страны заливает паводком. То среднегодовая ниже нуля, померзло все – голод, то как бы не померзло, паводком залило, сгнило на корню. Сам урожай плохой. У нас 10 человек в семье, все должны трудиться на земле, чтобы прокормиться. Налоги нечем платить. Приезжают из военизированных фортов люди, не собирают налоги – не с чего платить, но обкладывают нас данью. Не налоги, а дань. Враги! Воспринимаем всегда чиновников и правительство как врагов. У нас это сложено.

Закон ненавидим, потому что у нас нету закона, у нас общее, общинное. В вашей губернии нету хлеба, паводком залило – так мы из нашей подводы подгоним, если недалеко. А завтра вы нам поможете. Мы помогаем слабым. У нас выражен значительно в менталитете элемент милосердия и справедливости, но не индивидуализма, не конкуренции, не соревнования. У них конкуренция, соревнование и индивидуализм, частная собственность, закон. А у нас коллективизм, общинность, помощь, милосердная помощь слабому, потому что потом, завтра, мне помогут. Но конечно, и паразитирование на этом, паразитство тоже у нас.

То есть у нас коллективистский менталитет, общинный, приоритет общего над личностью, общества над личностью – это ментально. Со всеми жуткими минусами в этом, и со всеми уникальными плюсами.

Мы не ориентируемся на закон, мы не воспринимаем закон, мы не воспринимаем «свое/чужое». Наши бабушки и дедушки тоже не понимали «свое/чужое», они были такие же, как мы, ментально. Для них это было всё общее. И с этим общим они имели устремление только в одном направлении – сколько я вношу в это общее своим трудом. Это всё общее, и я изо всех сил увеличиваю своим трудом это общее. Я не жду, когда можно схватить оттуда, из этого общего, я вношу в это общее.

Но мы потеряли прежнюю естественную социальную формацию. По всему русскому миру по-быстренькому расхватали, «расхапали» общее, созданное предыдущими поколениями наших бабушек и дедушек, а остальные остались ни с чем – это везде по всему русскому миру.

Дело в том, что сегодня мы ментально воспринимаем общее не в том, как мы приносим туда, а как мы хотим взять оттуда. Когда наши бабушки приносили в это общее свой труд, мы имели лучшую в мире бесплатную систему образования, и начального, и школьного, и специального, и высшего, в конце концов, имели лучшую в мире не медицину, но систему здравоохранения абсолютно для всех. Это не было бесплатно, это было результат распределения коллективного труда, потому что они это общее воспринимали не как кормушку, чтобы взять оттуда, а как то, куда они относят свой труд.

Как результат, свыше 90% советских людей жили в бесплатных государственных квартирах в конце 70-х годов. Еще б немного, жили бы все в бесплатных квартирах. То есть советский человек вполне состоятельно себя мог реализовать, потому что был занят строительством комплементарной своему менталитету социальной формации.

А на Западе своя формация. Они индивидуалисты, мы коллективисты. Всё. На Западе коммунизм, социализм, так, как это понималось в Советском Союзе, никогда не будет построен. Они такой майдан устроят, они сожгут всю Европу – главное, чтоб не было социализма. Потому что они индивидуалисты, они частнособственники, это их менталитет, они ответственны за себя, вся надежда только на себя, чувство долга и ответственности перед собой. Не государство, а я.

А у нас коллективистское. У нас точно так же никогда не может быть построен частнособственнический социальный институт. Это невозможно. Такой менталитет с рубахой нараспашку и с идеями построить западные ценности в своем государстве. Это нормально, это естественно, они хорошо кушают, у них есть чему, как нам кажется, поучиться, и нам бы хотелось тоже иметь и такие технологии, и такой закон, и так сытно есть, и иметь такую безопасность, конечно.

Но не выходит. Пытаясь строить так называемое демократическое общество с западными ценностями, мы получаем тотальную коррупцию. Наши устремления – не к закону. Мы не люди, которые имеют закон в голове, ни в коем случае. Для нас это трагедия – неспособность ощущать закон, с одной стороны. С другой стороны, в Советском Союзе тоже не было никакого законодательства и милиционеры с дубинками и с автоматами в масках не бегали. Был один молоденький мальчик-милиционер на сто деревень, и преступности не было. Сравнительно с Западом у нас вообще не было преступности. То есть мы каким-то согласием могли жить.

Почему? Потому что наша устремленность и ориентир – не на закон, а на справедливость и милосердие, которые отдаются от себя, а не получают себе. Наши бабушки и дедушки с этим ориентиром не орали «Сталин, денег дай, зараза!». Наши бабушки и дедушки не говорили «дайте! Где ж справедливость найти, где ж милосердие!». При всем несовершенстве, уникальности нашего опыта и репрессий, и масса невинных людей пострадали, да, но в целом это был состоятельный ментально народ. Каждый пытался реализовать себя среди других как человек справедливый и милосердный. Итак, это были общие устремления от каждого, или почти от каждого, и в целом мы имели, относительно любого другого общества, относительно, естественно, более-менее справедливость, и защищенность, и безопасность, и милосердие. Это не было совершенством, ни в коем случае, но это был тот путь, которым мы шли, и я не призываю идти назад в пампасы в Советский Союз, я объясняю наши ментальные особенности, когда они сумели состояться, когда не сумели.

Сегодня, когда мы эту формацию потеряли, то мы взываем. Каждый человек чувствует свою нехватку, свою обиду, несправедливое к себе отношение, забывая, что справедливость – это то, что отдается, это быть справедливым, а не «дайте, подайте справедливость». «Люди добре, поможите, дайте справедливости!» - это не так. Ее отдают от себя, а не получают. И когда мы идем этим путем, эти симпатичный путь. Запад – состоявшаяся цивилизация, вполне комфортная во всех смыслах слова. Но не для нас. Пытаясь его строить, мы разрушаем всё на своем пути.