Видео

Сегодня самые лучшие, самые комфортные времена для кожно-зрительной самки. Мы живём в кожно-зрительном мире – мире стандартизированных законов и массовой культуры (кожа и зрение). И те возможности, которые есть для неё в современном мире, в обществе стандартизированного потребления, нет ни для кого другого.

Сегодня пик культуры женского рода, абсолют жизни, ценности жизни, и не только человеческой. Где это слыхано: устраивают коллективные истерики на Пятой авеню, чтобы учёные не делали мышкам укольчики, потому что им больно, они тоже жить хотят, а болеют всякими привитыми заболеваниями. Исчезает травинка, она тоже хочет жить – в «Зелёную книгу». Исчезает жучок – как же мы будем жить в этом мире без жучков? Это как бы абсурд, но, на самом деле, не абсурд, то есть такая борьба за жизнь жучка и паучка – это косвенная сверхценность человеческой жизни. Масскультура давит, поднимает ценность человеческой жизни снизу – с ценности жучка, паучка, мышки. Поэтому само по себе это выглядит безумием, но в целом это сильнейший процесс: никогда ни частная, ни коллективная человеческая жизнь не имела столь высокую ценность.

Это пик масскультуры, пик зрения, это самые здоровые вещи. Это и есть то, куда развивалось зрение, но в своей противоположности, недоразвитости есть и другая часть. Это всё иерархии, мутации: какие-то части развиваются вверх, какие-то отходят, страдают, какие-то получают удовольствие, наслаждение, равновесие – вверх, вверх, пирамидально, какие-то части отпадают, плохо им, страшно, жизнь не имеет смысла, болеют, всё у них плохо, и с полным разочарованием уходят из жизни.

Понятно, что мы видим не только пик масскультуры как ценности частной и коллективной человеческой жизни, но и его противоположность. Мы видим, что мы снобистски наблюдаем за этой масскультурой со стороны российского менталитета на каком-то высоком уровне развития зрения. Мы понимаем, что именно в России никогда не было и нет, и сильнейшая нехватка сегодня, – чего? – масскультуры, то есть стандартизации культурных отношений. Потому что рядом с рафинированной интеллигенцией, высшего порядка, варварство, тут же, рядом. Высшая форма интеллигенции и какое-то полное безумие.

Всё зрение не проработано, и оно должно быть проработано мужчиной. Любой вектор отрабатывается мужчиной. А зрение – это единственный вектор, который мужчиной почти никогда (кроме искусства у анальных зрительников) не был отработан. Кожа со зрением была женская, а сегодня это мужское, оно должно отработать себя. Что такое женщина? Это жизнь, в простом смысле, это жизнь, живая природа. Что такое мужчина? Это состояние. Да? Как тело и душа. Ну, и мужчина, и женщина – это тело и душа, но женщина больше к телу, а мужчина больше в другую сторону. Женщина – внутреннее, то есть ограниченное, женщина в пещере, женщина телесна. Мужчина – снаружи: война, экспансия, развитие, эволюция, саванна – внешнее, то есть психическое развитие (соответственно, умственное). Сегодня это стандартизируется и выйдет в абсолютное равновесие между женским и мужским, обязательно. Мы это наблюдаем через кожно-зрительную диагональ, и это будет. Но пока это процесс. И женское – это внутреннее, это внутри, это рождение, это телесное. За что мы боремся в наших идеях о гуманизме? За жизнь. Чтобы не казнили на электрическом стуле маньяка сумасшедшего, чтобы он жил 30 лет или 40 и сдох в тюрьме. Жизнь тела. Люди должны жить, мышки должны жить. А состояние?

Не было спроса на культуру состояний 30 или 40 лет назад в Советском Союзе, не было понятия «психология». Не было понятия – не было спроса. Когда появлялись первые люди, у которых были плохие состояния: тоска, неразделенная любовь, депрессия и т.д. – им любой нормальный человек (папа, мама, бабушки, дедушки) говорил: «Что это ты голову морочишь? Иди покушай. Ты поел? И всё». Сегодня мы уже накушались, слава богу, без голода. Теперь мы хотим привести в равновесие состояния. Это огромный процесс: появился спрос, мы захотели психотерапию, психологию. Мужчина-психотерапевт – анальный зрительник. Женщина – кожная зрительница. Но они не справляются и не могут справиться, потому что анальный зрительник не психотерапевт и быть им не может, это промежуточные вещи. У кожно-зрительной девочки лучшая её психотерапия с больным – это лечь с ним в постель, то есть физический уровень.

Именно природа, природный спрос на психотерапию кожно-зрительного мальчика, который находится в плачевном состоянии (с переделанным полом, с гомосексуальным патроном, и всё остальное безумие), в лучшем случае играет на гитаре, поёт песенки и танцует. И так ненавидит, так ненавидит всех остальных кожно-зрительных мальчиков, что готов выплеснуть кислоту в худрука Большого театра, прямо в лицо. Кстати, эта ситуация очень показательная. Тем не менее Большой есть Большой – это демонстрация пика элитарной культуры, как символьный ряд, вершина пирамиды, как выражает себя культура, элитарная культура, проявляет себя в Большом театре. Какая ненависть, видели? Как обычные криминальные разборки, как в подворотне между архетипичными кожниками, но тут с ещё большим напором.

Это состояние нашего общества – спрос на внутренние состояния. Это новый спрос – потеря баланса, потеря равновесия, уверенности в завтрашнем дне, то есть коллективного чувства защищенности и безопасности. Мы знаем, как всё это сложилось сегодня снаружи; но я говорю, как это изнутри. Этот спрос не наполняем современной культурой. Она о другом, она женского рода. Это спрос на новый уровень развития, на коллективного кожно-зрительного мальчика – и мы его получим.