У меня было пять попыток покончить с собой. Теперь я планирую жизнь

У меня не было будущего. Никогда за 40 лет. Сколько себя помню, всегда хотела умереть. Смотрела с наслаждением фильмы с убийствами и завидовала умирающим. Плакала, почему они, а не я, если в новостях передавали о чьей-то смерти. Любила фильмы-катастрофы, где люди гибли тысячами. Казалась непреодолимым препятствием любая сложность. Не было сил жить. Не было смысла жить. Когда всё относительно хорошо, фоном шло — это не надолго. И бессмысленно. Постоянное ожидание плохого, негативного развития событий. Я росла. Будущее не планировала. А какой смысл, если сегодня или завтра могу выйти с балкона? И выйду. Моя реальность ограничивалась прошлым — оно было неизменным. И в нём не было смысла. Боль, разочарование, тоска и одиночество. В будущем — суицид.

Одиночество с ранних лет. Я не узнавала семью — не понимала, что за люди рядом и почему я их так странно называю. «ма-ма, сес-тра» - странные неузнаваемые слова. Почему такие? Почему именно эти люди — моя семья? Тело тоже чудило. То нет у меня рук, то не чувствую ноги. Они идут, руки делают, но я их осознаю, только если вижу. Или вдруг вместо тела — одна большая голова и крошечные руки, ноги, туловище. Так себя ощущала. Или вдруг предметы все вокруг большие и надвигаются на меня или отдаляются. Забывала, как дышать, дыхание останавливалось, пугалась, дышала снова. Или вдруг мир вокруг как в 3D очках — излишне объёмный, реалистичный до мелочей. Как будто я видела мельчайшие детали как далёкого, так и близкого, одинаково. Или всё становилось желтым. Потом мне сказали, что это эпилепсия, только без больших судорог. Дёргалось лицо, если много, часто и глубоко дышу при нагрузке.

Депрессия. Внутри была мёртвая. Ярко переживала только горе. Тогда была собой, ощущала себя. Привыкла, что лучше пусть всё будет плохо. Потому что из «хорошо» проваливалась в жуткое состояние и суицидальные мысли. Без перехода, жёстко и сразу. Чем мне лучше, тем глубже падение. Дни были «качелями». От абсолютного счастья до шага к суициду. По многу раз на дню. Потом мне сказали, что это биполярное расстройство.

В голове — голоса. Один голос материл меня нещадно постоянно. Внутри — несколько личностей. Но об этом отдельно напишу подробно. Бесконечные диалоги, шум. Вместе с множеством личностей внутри, раскачками настроения и депрсонализацией, дереализацией — я превратилась в человека, который постоянно пытается пробиться наружу через свои ощущения. Общаться с кем-то, учиться, работать — всё это напоминало оживлённое метро в час пик. Вокруг толпы людей со своими делами. Люди приезжают и уезжают. Шум. Толкотня, давка. А ты должен стоя на краю платформы, удерживаясь и мешая всем, внятно донести что-то собеседнику. Не уйти. Не докричаться. Потом мне сказали, что у меня шизотипическое расстройство. А не рассказывала врачам и половины этой жести.

Я не понимала в полной мере речь и письменное слово. Это нарастало с годами. Были моменты, что не понимала ни слова из написанного на ценнике в магазине. Не говоря о книгах или смсках друзей. Хотя в раннем детстве читала взахлёб, были дни, когда это было невозможно.

Перестала контактировать с людьми. Осталась одна подруга на связи и мама. И с ними не связывало прочно ничего.

Семнадцать лет я искала врачей, которые смогли бы поставить диагноз. Потом лечить. За те годы было перепробовано всё известное лечение. Не помогало, потому что лечили вслепую. Меняли диагнозы, а точного не было. Одно и то же: «Мы не знаем, что с вами.» Я понимала, что полностью всё рассказывать не безопасно. Уже был опыт лежать в психиатрической больнице, неоднократно. Даже там была попытка суицида. И, наконец, нашла врачей, поставивших грамотный диагноз.

В моей жизни появились антидепрессанты, антиконвульсанты и нейролептики, нормотимики. Только теперь они были подобраны правильно. В голове стало тише. Перепады случались не по сто раз на дню — мне поставили БАР с частой сменой фаз. Теперь у меня появились целые дни, когда мне было ровно — ровно плохо или ровно сильно хорошо. А потом появились дни, когда мне нормально. Я стала знакомиться с собой настоящей.

Не могла рассказать всего врачам — направили бы на принудительное лечение. Я пришла к ним «сдаваться». К тому моменту у меня развилась морально-нравственная дегенерация. Я полностью утратила эмоциональные связи. Решила убить себя и своих друзей и семью, чтобы не горевали. В какой-то момент сознание включилось и я пошла за помощью, но как обычный суицидник. Не говорила про планы. Чтобы не изолировали.

Попыток было 5. 3 — недостаточно подготовленные. Мельтешила по-кожному. 2 — с ошибкой расчета. Втихаря, никому не говоря ни слова. Каждый раз новый, более надёжный способ. Последний раз меня спас наш вид — каждый выполнил свои задачи. Скорая, больница. После недели в реанимации приняла решение дать себе шанс жить иначе. Начался тренинг. Поменяла окружение. Об этом позже.

Что поменялось после прохождения тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
У меня появилось «сегодня». Я живу. Проживаю каждый момент дня. Каждый момент теперь наполнен смыслом. Чувствую себя. Чувствую мир вокруг. Способна сосредоточиться на других. Раньше восхищалась космосом, сейчас — людьми. Космос ничтожен по сравнению с человеческой психикой. Взаимодействие людей, законы, по которым всё происходит — всё стало понятным, узнаваемым, прогнозируемым. Увидела разницу между звуковым и зрительным сосредоточением на людях. Задействуя сострадание или же отслеживая причинно-следственные связи, вслушиваясь в речь, вглядываясь в поведение. Понимание причинно-следственных связей сделало мир объёмным. Что бы ни происходило, теперь в голове: «А что сейчас происходит системно? Что я осознаю?»

Появилось будущее. Я планирую не суицид, а жизнь дальше. Кем работать (я потеряла постоянную работу 6 лет назад из-за болезни). Чем заняться завтра. Планирую с удовольствием. Предвкушаю события. Появилась временная работа, на которую хожу с удовольствием.

У пищи не просто появился вкус. Мне стало вкусно есть абсолютно всё. От корочки хлеба до десерта. Раньше надо было покупать сладкое, острое, солёное. Только оно имело вкус. Похудела на 10 кг.

Периоды нормального настроения стали длительными, не смотря на отмену препарата, регулировавшего их. У меня развились побочные и пришлось его отменить. Мне редко бывает совсем плохо или совсем, неадекватно, хорошо. Теперь могу это оценивать сознательно. Потому что появилось длительное состояние нормы — есть с чем сравнивать.

Стало легче с эпилепсией. Приступы дереализации и деперсонализации стали значительно, на порядок, реже. Отключения сознания, когда я не осознаю, что делаю, стали очень редкими. Моя электроэнцефалограмма улучшилась. Хотя препарат от эпилепсии пришлось отменить из-за тяжёлых побочных. Почти не сводит судорогой лицо, как это было раньше.

Стала лучше понимать речь. Как письменную, так и устную. Стала более связно писать сама уже без постоянной перепроверки и правки написанного.

Мне нравится проживать каждую минуту дня. Появилась внутренняя сила жить. Желание. Желание не просто жить, плывя по течению. А разобраться ещё глубже, как всё устроено у людей, в обществе, в семье, в психике каждого. Каждый интересен. Скучно сидеть с гаджетами или в наушниках, когда вокруг люди.

Это совершенно новое для меня, непривычное.

В голове стало значительно тише, я слышу свои мысли, могу сосредоточиться. Постоянно хочется к людям. Не за эмоциональными связями. Стала сосредотачиваться на людях, не контактируя с ними. Наблюдая. Просто космос какой-то.

Поняла вдруг, что я не хочу умирать. Что это не решение всех проблем, не освобождение, это потеря. Утрата. Потеря для меня и для окружающих. Как можно упустить жизнь? Не жить вот в таком интересном мире? Ещё столько открытий впереди.

Появился смысл — непрерывное познание других и себя через них. Смысл раскрыть и наблюдать замысел Творца. Причины и следствие всего. Стала воспринимать человека целиком, а не только его сознательную часть. У людей есть чувства — любят, пугаются, сострадают. Есть эмоции. Они испытывают боль и радость. Люди стали частью моей жизни. Перестали быть мёртвыми плоскими картинками.

Появилось системное окружение. Новые люди, которые помогают формировать объёмную реальность.

За много лет привыкла, что любое проявление больного звука — наказуемо. После жёсткой терапии в психиатрической клинике на протяжении почти 2 месяцев научилась выражать мысли только через зрительные образы. И глушить все звуковые проявления. Больница меня сломала в этом смысле, хотя и помогла сохранить жизнь, дотянуть до тренинга. Сейчас восстанавливаюсь. Прошло почти три года после больницы. Постепенно учусь быть звуковиком.

Спасибо Юрию Ильичу за тренинг! Спасибо за все статьи и отзывы, которые я могла прочитать на портале. Спасибо друзьям.