Что может сделать мама, если у ребенка появился страх?

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ МАМА, ЕСЛИ У ЗРИТЕЛЬНОГО РЕБЕНКА ПОЯВИЛСЯ СТРАХ?

Хочу рассказать, как пример с кролинькой помогает мне найти выход в работе с детскими страхами сына в зрительном векторе. Через него я проверяю себя и свои действия. Помните, Юрий Ильич сказал дочери, что в детстве очень хотел собаку? Девочка дала реакцию на это. Так началось эмоциональное исцеление. Но дело не в собаке, конечно…

Готовых рецептов нет, но любой страх можно снять только одним путем – ЭМОЦИОНАЛЬНО ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К РЕБЕНКУ В ЕГО ПЕРЕЖИВАНИЯХ.

Это можно сделать:
1. через рассказ о том, что это и с вами случилось, и теперь вы хорошо понимаете чувства ребенка;
2. через совместное проживание с ним его чувств в реальном времени;
3. через заверение в том, что с вами такого не случалось, а значит и с ним не случиться (до 6-ти лет сработает, если есть связь).

Значение имеет лишь одно – эмоциональная связь. Мы её либо создаем, либо усиливаем, либо используем, как накопленный ресурс.

Вот как это происходило у нас с сыном.
Все началось с 3-х лет, когда ребенок пошел в сад. Сейчас сыну 4 года и 4 месяца.

Хочу кота!
Сын очень просил кота. Сначала я ему объясняла, что кот не должен жить в квартире. И что, возможно, мы переедем в частный дом, тогда и кота заведем. Он ждал, пока не понял, что это долго. Вопрос висел, желание росло, страдания за котом тоже. Сыну стало невмоготу, он начал обнимать всех дворовых котов. Потом я стала слышать вместо «Обними меня», «Обними кота».

Я долго не могла поверить, что это нехватка эмоциональной связи! Стремлюсь проживать все вместе с ним. А тут оказалось, то тема котоводства – это не мое. Она у меня просто вытеснена. Ну не питаю я к котам нежных чувств… Уже не питаю. Последней каплей было, когда сын на Новый год попросил костюм кота. Что может быть проще? А у меня рука не поднималась на это.

Тогда я рассказала ему историю, как сама в детстве просила маму завести кота. Что я его даже приносила домой, но мама не разрешала, потому что у неё была аллергия. Рассказала, как я расстроилась и что каждый день выходила гулять и искала его во дворе. Но однажды не нашла, и поняла, что его взял кто-то другой. Скучала за ним.

Ребенок стал рваться на поиски моего кота, которого и в помине уже нет. Дальше я говорила, что, вероятно, его хозяин живет в большом частном доме, где кот может гулять на улице, когда и сколько ему захочется. Ведь в доме есть двор и там коту точно хорошо. Зачем его сейчас забирать?

Сын просил повторять этот рассказ несколько раз, пока тема перестала быть болезненной. Даже не знаю для кого больше… В общем, это была моя детская вытесненная боль, после которой я опасалась привязываться к животным.

И случилось чудо. С этого момента я больше не слышала от сына: «Обними кота!», а на Новый год он вдруг захотел костюм Нолика, который я ему с удовольствием сделала.

Она на меня смотрит!
У сына рано возник интерес к электричеству, как только он начал ходить. Сначала он просто дергал любой провод и наблюдал, как эмоционально расстраивается старшая сестра, когда неожиданно отключается принтер или гаснет настольная лампа. Потом сын, втихаря, стал включать приборы сам, и это для него было магией, чудом. Он вставляет вилку в розетку и что-то происходит… То щелкает, то светится…

Объяснить, почему детям нельзя самостоятельно пользоваться розетками было невозможно. Обычное «нельзя» конечно же не работало. Поставила заглушки, но он все равно находил включенный провод, выдергивал и включал снова. Чтобы я ему не говорила об опасности электричества, он ни как не мог это понять. Пугать не хотела. В конце концов перестала акцентировать на этом внимание, просто приглядывала.

А еще он трепетно относился к пылесосу. Когда тот гудел и засасывал мелкие предметы, сын как бы одновременно боялся и восхищался чудом. Этим восторгом для него все было оправдано.

Повзрослел. Круг общения стал больше. Пошел в детский сад. Там он увидел, как испугалась нянечка, когда он собрался включить пылесос и пропылесосить в группе. Её реакция была очень яркой. Она по-зрительному ойкнула и бросилась к нему. Объяснила, что розетка – это опасно. И трогать её нельзя детям… Тоже самое говорили разные взрослые с одними и теми же интонациями, с одним и тем же выражением лица.

В общем, каждый раз находились заботливые люди, которые давали нездоровую обратную связь на его интерес к электричеству. В итоге, мы получили неожиданный эффект. Случилось эмоциональное заражение – страх розеток. Не электричества, а розеток! Кто бы мог подумать…

Сын стал показывать на них и говорить: «Она на меня смотрит!». Розетка смотрит дома, смотрит в детском центре развития, смотрит в магазине… Это было невыносимо и продолжалось довольно долго. Эмоция страха нарастала. А я ни как не могла понять, что розетки отдельно, а электричество отдельно. Интерес к электричеству был в звуке, а страх розеток - в зрении.

Я, рассказала ему все: от видов электростанций до скрытой в стенах проводки. Мы с мужем даже купили электрический конструктор с генератором и солнечной батареей, чтобы объяснить, как работает электрическая цепь. Мы рассматривали в магазине устройство розеток, чтобы сын убедился, что она не живая. Сознательно понимал все, конструктор освоил мигом, но страх не уходил.

В один из дней, когда меня не было рядом, он преодолел свой страх перед розеткой и вставил в неё медицинский пинцет. К счастью в квартире хорошие предохранители. Короткое замыкание и все мигом отключилось.

Ах, в каком восторге был ребенок! Удара током не почувствовал, но он был счастлив, когда рассказывал мне об очень красивых искорках, которые вылетели, но на него не попали. Страх как рукой сняло. Зато теперь он появился у меня… Я испугалась, что ему понравилось короткое замыкание, и он захочет повторить.

И тут меня осенило - я вспомнила, что меня било током в юности. В темноте не могла вставить вилку в розетку, нащупала пальцами и то, и другое. Случайно дотронулась до контактов. В той квартире предохранители не сработали. Какое счастье, что у меня был этот опыт! Когда бы я еще за него поблагодарила))

Рассказала ребенку, как и что я почувствовала и что не хочу, чтобы он пережил такое. А потом подоспел и полнометражный мультик «Фиксики», где Файер бед натворил с электричеством.

Розетки больше на сына «не смотрят». Теперь он спокойно включает приборы с условием, что есть рядом папа или мама.

Я боюсь есть! (1)
Довелось ребенку подхватить в саду в 3 года и 4 месяца ротавирус. Была страшная рвота. Это было тяжело, раз двадцать за полдня. К вечеру он не мог двигаться. Проваливался в сон и просыпался от рвотных позывов. Мы справились без госпитализации только потому, что муж – врач.

Когда сыну стало легче, он больше всего на свете боялся рвоты и наотрез отказался есть борщ и плов. В тот день, когда он заболел, воспитательница накормила его борщом и пловом, которые я увидела на асфальте по дороге домой.

Поняла, что кормили насильно, потому что с тошнотой он точно не мог хотеть кушать. А, по словам воспитателя, два часа ревел, жаловался на головную боль и просил позвонить папе. Увы… Никто не позвонил. Так воспитательница показала ребенку, кто здесь главный.

В итоге, возник страх перед садом. Сын боялся даже в транспорте проезжать мимо своего садика. Мне пришлось переводить в другой. А с отсутствием борща и риса в нашей жизни мы просто согласились. Но история не закончилась. Я тогда её не отработала эмоционально. Поэтому…

Я боюсь есть! (2)
Прошел год. Муж купил в супермаркете сметану, которую они с сыном очень любят. Ребенок поел свежий, только сваренный суп с фрикадельками и съел пару ложек сметаны. Через час начался ад. Сына тошнило так, что он ничего не мог говорить, кроме «Спасите меня!».
Выросла температура. Мы с мужем и на этот раз спасали ребенка дома.

Доказать сыну, что это была сметана я не могла. Никакие лабораторные анализы его бы не убедили. Он видел суп, который из него вылетал так же, как борщ и плов. Мы рисковали остаться без обычных первых блюд в его рационе и закрепить страх перед любой едой вторым эпизодом отравления.

Благодаря СВП я хорошо понимала, что нельзя допустить, чтобы на еду возник якорь. Это базовое наслаждение, а тут такое… Но как снять страх приема пищи?

На следующий день я взяла оставшуюся сметану и съела сама. Ночь была еще та. Все симптомы повторились у меня. Я конечно не пугала сына этим зрелищем, он спал. Утром рассказала, что мне тоже стало плохо и что виноват недобросовестный производитель сметаны.

Ребенок весь следующий день измерял мне температуру и спрашивал, как я себя чувствую. Мы вместе пили лекарства. А еще он тысячу раз переспрашивал о том недобросовестном производителе и о его сметане. К счастью он поверил, что это только сметана, потому что все, что довелось пережить ему, переживала и я рядом с ним.

Как я и предполагала, теперь каждый прием пищи начинался с отказа есть. Потом он видел, что ем я и успокаивался, соглашался поесть со мной. Только так он снова стал кушать. Мое сознательное отравление, как оказалось, спасло его отношение к еде.

Я не буду рвать?
Вот только после еды его накрывало уже другим страхом – страхом рвоты. Он прислушивался к ощущениям в желудке и говорил, что ему больно, но не плакал. Невозможно было понять боль это или просто процесс пищеварения, который он стал замечать.

Этот кошмар длился недели две. Стало ясно, что этот страх сам собою не пройдет. Если ничего не сделать сейчас, то хоть сын и будет кушать, но дискомфорт в желудке бессознательно будет рождать желание избавиться от пищи, а, значит, он станет вызывать рвоту. Зрение всегда идет на страх, чтобы избавиться от него.

Тогда мне пришла мысль рассказать ребенку о своем детском отравлении на море и о промывании желудка. К этому времени он уже хорошо знал о существовании бактерий. Мне удалось объяснять, что рвотный рефлекс – это защитный механизм. Что так организм избавляется от болезнетворных микробов. И о том, что лучшим лечением в таких случаях есть своевременное промывание желудка.

А потом о банке с марганцовкой, которую мне пришлось выпить, когда приехала скорая. И о том, что после промывания желудка мне стало на много легче. Дошло и до разговоров о промывании кишечника. Это его очень повеселило. Потом мы купили флаконы с полезными бактериями, которые он выпил без сопротивления, и тема стала терять актуальность.

Но один вопрос все таки еще остался…

Новогодний сладкий стол для детей из его спортивной команды. Он нашел меня глазами в толпе взрослых и, подняв кусок пиццы над головой, спросил: «Это не опасно?». Я улыбнулась и сказала: «Можешь смело кушать. Все будет хорошо». И он счастливый уплел его за обе щеки. Нужно сказать, что общий стол в хорошей компании тоже обладает исцеляющими свойствами.

Теперь, когда он чувствует тревогу по поводу еды, на всякий случай спрашивает: «Это не опасно?». Я улыбаюсь и говорю: «Кушай на здоровье!». На живот после еды больше не жалуется.

Так разговаривать с детьми нельзя!
Сын во время прогулок стал спрашивать меня о том, что такое подвал и заглядывать в подвальные окошки многоэтажек. Я объяснила, что там находятся трубы. А еще там грязно и сыро.

Потом он пришел уже из своего второго сада и заявил, что он туда больше не пойдет, потому что «Так разговаривать с детьми нельзя!» Стала расспрашивать. Сын объяснил, что воспитательница грозится отвести его в подвал.

Пошла в сад. Спрашиваю у воспитателя, что у них случилось. Оказывается, мой ребенок сорвал представление кукольного театра. Я сразу поняла почему. Он терпеть не может усилители, очень громко. Похоже, что он их просто переорал с места. Кроме того, ряженные люди вызывают у него тревогу. А может и сказка была каннибалистичекая… я этого уже не уточняла. Не до того было.

В общем, от его крика растерялись актеры и пришлось прервать представление. За это воспитатель вывела его из музыкального зала и в очередной раз пригрозила, что отведет в подвал. К этому моменту он уже понимал, чем она ему угрожает. В ответ он ей выдал: «Я хочу, чтобы ты меня любила!». Не договорились в общем.

Вот он и заявил мне, что так разговаривать с детьми нельзя! Я сделала недельный перерыв и пришла с сыном опять. А тут, как на зло, приехал цирк. У входа машина, выносят усилители… По взгляду сына все поняла, поревела на лавочке и мы пошли домой. Ребенок был так счастлив, что я впервые ощутила от него благодарность.

По дороге домой он изо всех сил старался поднять мне настроение, а когда пришли спел песню о том, как он любит маму, и как он не хочет ходить в садик, а мама его туда водит, но он все равно любит маму. Поняла, что и второй садик для нас закончился толком не начавшись. Но не тут-то было…

Сын стал говорить, что ночью люстра похожа на огромного паука и что он боится темноты. Тема темноты стала нарастать. Я поняла, что дело в подвале. Взяла его и опять пошла в сад. Теперь к психологу.

«Ведите нас в ваш подвал!», - говорю. Объяснила в чем дело. На что она меня спросила: «Вам туда, где инвентарь хранится? Или туда, где мастерская?» Я выбрала мастерскую и не ошиблась. Именно этим подвалом угрожали сыну.

Подошли к лестнице. Ребенок сжался и остановился. Я предложила ему подождать меня наверху. Он наотрез отказался и вцепился в руку. Мы спустились, а там…

Глаза ребенка загорелись. В подвале стоял настоящий точильный станок! Хозяин этого добра был в отпуске, но там было море инструментов, по-анальному развешанных на гвоздиках. И даже старый диван, над которым висел ковер. Под потолком тянулись трубы разного диаметра, а еще там было так прохладно, что после 40-ка градусной жары на улице, из подвала не хотелось выходить. Сын был в восторге.

Психолог почему-то тоже была счастлива. Она сияла не меньше, чем мой ребенок. Похоже, тоже от чего-то освободилась)

Вот так мы избавились от страха детсадовского подвала. Пауков в люстре больше не воображали. Но в сад больше не хотелось никому. Теперь вопрос социализации мы решаем иначе.

Со мной такого никогда не будет?
Пока писала этот результат, жизнь подкинула новую работу в зрении. Вчера с папиного несистемного одобрения сын посмотрел мультик. А потом пришел ко мне с круглыми глазами и вопросом: «Что такое посттравматическая амнезия? Со мной такого никогда не будет?».

Я сказала, что со мной такого не было никогда, с папой тоже, а это значит, что и с тобою не будет.

Ответ сработал, поскольку он мне доверяет. И тем не менее, он все таки выпытал у меня ответы на вопросы «Что это такое?» и «От чего случается?». Это был уже интерес звуковика, как я поняла. Вопрос потери памяти от удара головой я проговорила очень деликатно. Сказала, что это проходит, если человек просто отдохнет, поспит. Сегодня об этом уже не вспоминал.

Продолжаю отрабатывать)

Огромная благодарность Юрию Ильичу за рассказ о дочери и её кролиньке. Долго доходило до меня... Кажется дошло)