Прошло паническое расстройство. Лютый ад закончился

Полностью прошли панические атаки, глубокая тревога без причины. Прошло паническое расстройство. Лютый ад закончился.

Я не смогу спокойно жить, если не напишу об этом.
Вся моя жизнь была перечеркнута лютым страхом к моему отцу. Отец пил, и по пьяни творил такие вещи, которые не должны быть. Папа делал то, чего не должен видеть ребенок.

Так вышло, что я выросла в этих ненормальных для ребенка условиях.
Даже когда я съехала от родителей, я в себе пронесла жуткие последствия такого детства. Постоянные кошмары, в которых папа хочет меня убить.
Отцовская агрессия достигала апогея. Он душил мою маму, бил ее на моих глазах, бил меня, бил моего брата, ломал ему нос. Швырял нашу собачку об тумбу. Мешал ей есть. А именно перед едой постоянно забирал у собаки еду, та гавкала и рычала. Отец не останавливался до тех пор, пока собака от лая не начинала кашлять. Это было ежедневное кормление собаки.
Отец «втирал» мать в дверные косяки, выламывая ей руки. На ее коже были ссадины. На горле были синяки от его удушения.
Однажды папа разбил мне губу. Я этого не смогла вспомнить, это записано в моем личном дневнике, который я вела в детстве. То, как он бил меня, я помню.

Помимо физического рукоприкладства, отец разговаривал матом, и пьяным, и трезвым. Желал сдохнуть мне, маме, брату. Оскорбления были постоянными. Моего брата отец тоже душил, когда тот был подростком.
Много было ситуаций…Это я так, вкратце.

Год назад, а именно при переезде на новую съемную квартиру и при начале пандемии, вдруг резко начали случаться панические атаки. Резко в одну ночь. Я тогда еще не знала, что это они. Думала, что это приступы аритмии. Все оказалось гораздо хуже. Я не могла спать по ночам. Принимала анаприлин. Мне он не помогал. Хотя раньше приступы (редкие еще тогда, несколько лет назад) снимались этим препаратом.

А тут началось это каждую ночь…. Вдруг при засыпании появлялась словно вспышка в районе груди, и волна ужаса разливалась по телу. Моментально учащался пульс с 60 до 100-110. Стала засыпать с включенным светом. Не помогло. Приступы всего за 3 ночи стали очень долгими. Я не могла спать уже до утра. А прошло всего 3 дня.

На четвертый день приступ появился днем. Я ощутила, что не могу усидеть дома, что срочно нужно бежать к людям. Именно бежать, бежать как можно скорее. Позвонила маме. Встретились. Быть одной было невмоготу. Страх не проходил. Пришли мысли ночевать с родителями. Но не осмелилась я попросить об этом. Спала с огромным плюшевым медведем. Не помогало.
Очень стремительно я падала в это состояние, которое в итоге было уже невыносимым. Прошла неделя, и началось вот что.
Панические атаки, которые шли постоянной цепочкой, длились по 10 часов, без перерыва. Меня рвало до 7, а потом до 10 раз в сутки. Рвать было нечем, потому что полностью пропал аппетит. Сначала есть не хотелось, потом не моглось. Я заставляла себя кушать, ела по капельке буквально, и меня сразу рвало. Очень быстро я стала худеть. За месяц похудела до 40 кг.

В ход шли все возможные лекарства: анаприлин, корвалол в бутылке, корвалол в таблетках, бисопролол. За две недели доза таблеток увеличилась с одной до 8. Не помогало снять эти приступы ничего.

Было так. Приступ длился 10 часов. Перерыв между этими приступами был сначала три часа, а потом заново 10 часов ада, потом перерывы становились все меньше. Час, а сам приступ длился 12 часов. Потом перерывы пропали полностью….. Было сплошное состояние этого ужаса, повышенного пульса, рвоты, и полной беспомощности… Я ползла в туалет, потому что уже не было сил идти. Повисала на унитазе, и меня рвало слизью. Желудок был пуст. Позывы рвоты не прекращались.

Это было не так страшно, как то, что началось потом... Это был реальный ад. Реальная агония. Страшны были мысли, которые роем нескончаемым были в моей голове. Появился жуткий страх, что я не выдержу и кого-нибудь прикончу. В голову приходили картинки, что я убиваю свою дочь. Сворачиваю ей шею. Убиваю ее ножом. Все это было на пике панической атаки, длительной и мучительной……. Жить с этим ужасом невыносимо. Проще реально сдохнуть. Я была на грани, чтобы не совершить суицид, ради того, чтобы не убить дочь. Приходили следом и такие мысли – убить себя, чтобы не натворить страшного поступка… Мне такие картинки в голову приходили – этот ад душевный не пожелаешь никому в жизни испытать. Ад, умноженный на страх, необъяснимый, беспричинный, и постоянный. Я очень испугалась этих мыслей. И поехала к врачу.

Я быстро ослабела. Поняла, что нужны какие-то лекарства, чтобы остановить приступы, иначе мне светит психушка. Я уже не спала, не ела, я уже не жила…

Я обратилась к невропатологу. Рассказала ему только про приступы страха, описала их (о том, что я боюсь убить людей вокруг и свою дочь я ему не сказала, чтобы не оказаться в психушке). Он поставил диагноз: паническое расстройство. Он не системный. О векторах не слышал. Поэтому меня бы он направил в психушку, не иначе. Поэтому я скрыла от него самую страшную часть своего состояния – свои мысли... Он назначил антидепрессанты. И еще какой-то препарат якобы для глушения приступов. Все они выдавались по рецепту.

Начала я принимать эти препараты. И мне стало еще хуже. Очень быстро. Эти картинки в голове об убийстве стали постоянными. Я поняла, что едва сдерживаю этот ужас. Вот-вот и я не смогу сдержаться – вот чего я боялась. Я боялась, что не смогу больше себя контролировать и сделаю что-то плохое в состоянии невменяемости, и боялась, что когда вменяемость вернется, я не смогу с этим жить больше…. Я поехала к врачу снова. Сказала, что не могу больше этого терпеть. Что мне очень страшно. Дайте мне что-то, чтобы это снять, я не могу так больше, мне очень плохо!

Врач выписал феназепам. Купила их сразу, выпила полтаблетки в такси. И меня впервые за полтора месяца отпустило сразу…Ушел этот страх. Я почувствовала себя снова нормальной. И я поняла, что могу быть нормальной, и я не сошла с ума. Страх сойти с ума при этих панических атаках был такой силы, что я не понимала, сошла я с ума уже или еще нет.

Входила в систему антидепрессантов медленно. Принимала феназепам. А доза для меня была большая. Врач назначил принимать по полтаблетки феназепама дважды или трижды в день. В итоге у меня нарушилась речь. Я не могла нормально разговаривать.
Моя мать позвонила подруге, и та примчалась ко мне с другой точки Крыма. Меня увезли на машине они к себе вместе с таблетками. Я по прежнему ничего не ела. Спала, отключенная таблетками, потому что от них хотелось спать.
Подруга начала меня откармливать. Медленно. Меня тошнило от любой еды. Стало хотеться печеньки. Я пила чай, и первой едой за долгое время стала эта печенька.

Так как феназепам купировал приступы страха (а именно они уходили только тогда, когда действовали эти таблетки), стало хотеться кушать. Медленно, по чуть-чуть. Вес перестал падать. И на отметке 39, 8 кг он остановился. От меня остались только кости. Держался долго этот вес, около месяца, поправиться я не могла. Насильно заставляла себя кушать. Да, забыла… Там еще были препараты для желудка какие-то, несколько видов, магний, что-то еще… Целый комплекс в общем. К этому времени начали действовать антидепрессанты. И я села на систему плотно. Только через месяц мой вес стал расти. Сначала до 40 кг. Через два месяца был 41 кг. 7 месяцев я набирала вес до 44 кг. Рвота прекратилась только спустя 8 месяцев после начала этого состояния.

Меня рвало на работе, бывало. Кстати, я использовала рекомендацию тренинга – выходить к людям. И в пандемию, с рвотой, уже принимая препараты, нашла работу в городе, и вышла к людям. Так вышло, что работала я с большим потоком людей, где много общалась. То, что нужно для зрительного человека. Это очень подлечивало.
Причем тут тренинг. А вот причем.

Тогда, весной, я пошла в группу 80. Занятия в этой группе для меня были не просто важными, а вопросом жизни и смерти. Я понимала, что выход у меня только идти на тренинг. А лекарства только для того, чтобы убрать эти симптомы и заниматься. Лекарства не помогут мне избавиться от этого. Состояние исправить может только тренинг, так как это было проверено на себе – я получила множество результатов к тому времени.
Год я была на антидепрессантах. Потом стала забывать пить таблетки. Стала пропускать их прием. Большой побочкой у АД является усиление шума в ушах и овощность в чувствах. Плохое не чувствуется, но и хорошее тоже. Радости нет. Просто нейтральное состояние, в котором зрительному человеку, любящим эмоции, жить невыносимо.

В итоге так вышло (это прошло 10 месяцев после начала системы), что моих антидепрессантов не было нигде. Ни в месте, где я живу, ни в городе рядом. Ни на сайте, где я их покупала. Просто нигде. А таблеток у меня осталось пять.
Что делать? Я сделала выбор сходить с системы постепенно. По полтаблетки, потом по четвертинке. И в итоге я перестала их пить.

Через полгода начались приступы. Без этих жутких картинок. Просто появилась тревога и сердцебиение. Я лежала на коврике с шипами (не знаю, как эта штука называется), и мне легчало. Эндорфиновое такое наслаждение получала, и приступы сходили на нет.
И было это редко, когда было плохо. Выглядел приступ, как аритмия просто, и все. Значительно терпимо по сравнению с адом год назад.
Заклинило меня разок на неделю. Неделю длился приступ. Окей, думаю, снова началось. Поехала к врачу заранее взять рецепт на АД и феназепам. Врач (жесть какая-то) послушала о моем состоянии, и сказала: «Ну что я могу сказать. Кушайте насильно». Замечательный совет. Отпад просто.
Мне от нее нужен был рецепт. Но внутри я очень сопротивлялась начинать пить АД. Не хотелось овощного состояния больше. Захотелось избавиться от этого.

И вот ключевой день. Попадаю я на лекцию. Неземная благодарность Юрию Ильичу за нее. На лекции Юрий Ильич рассказывал историю про ведьму.
Я почему-то слушала ее так внимательно, что не пропускала ни единого слова.
И вдруг, просто вдруг Юрий Ильич говорит о том, что кожно-звуковым шизофреникам кажется, что кто-то насылает на них волны.
И о ужас!!! Тут же вспомнила тот день, когда отец пьяный стоял на балконе, и говорил моей маме: «Она на меня насылает волны». Ну мы посмеялись и все. Он встал, выдвинул руку вперед, и делал действия, словно эти волны он ей отсылает обратно. И взгляд его всплыл в памяти…. Прищуренный, скулы сжаты, и он реально делал так, словно волны ей какие-то посылал.
Юрий Ильич продолжал говорить о том, что им кажется, что за ними кто-то следит, или травит газом через отверстие.
И тут вдруг тут же прямо я вспомнила сразу два случая! Однажды отец лежал на кровати и с мамой они смотрели телевизор. И папа смотрел в угол на потолке слева от него, не сводя взгляд. Очень часто и волнующе он туда смотрел. Моя мама как заорет: «Что, черти уже по потолку бегают? Допился до белой горячки!» Папа силился не смотреть туда, но все же поглядывал.

А в другой раз папа избивал маму. Я позвала брата прийти и «успокоить» его, чтобы он не бил маму. Пришел брат быстро (он гулял со своей девушкой) и стал избивать моего отца. Тот упал на пол, и вот что стал говорить: «Там в углу камера, они все записывают, и эту запись передадут в суд». Мол брата посадят за это.
Ну мы посмеялись. В какой ужас я пришла на этой лекции, когда поняла, о чем говорил мой папа…..Это не просто не смешно. Это реальный кошмар, потому что я поняла, что папа видел в момент своих запоев, почему он избивал так яростно мою маму…. Чем реально для него самого жил мой
папа…………………………………………………..
Для меня всегда самый лютый страх был обнаружить, что мои близкие (или кто-то из них) психически больные. Но все слишком точно сложилось, пазл в пазл. Не возникло противоречий.
А потом Юрий Ильич продолжил, и сказал: «Прерывать это нельзя». И я продолжила цепь осознаний….
Тогда у меня сложилось, чего я боюсь на самом деле.

Это был шестой день моего длительного приступа страха. Дважды я не вышла на работу. Я горела заживо неделю, пульс 110, сердцебиение не прекращалось. Но я поняла, что не смогу жить, пока не раскрою это в себе. Я полностью сосредоточилась на этом воспоминании. Параллельно вспомнилось их несколько. Также и то, как папа угрожал выбросить меня с балкона, когда мне было всего 4 года. Вспомнилось полностью спустя неделю после истории про ведьму.
Сложилась не просто цепь, и самое главное – чего я боюсь на самом деле. И тут же сложились все следствия, а главное – я получила ответ на вопрос, что же есть такое мой страх, и эта нить по всей моей жизни протянута в детства….. Когда я поняла, как же невыносимо плохо было моему отцу, я поняла причину его алкоголизма. Я вообще удивилась, как с этим он столько лет прожил…. Алкоголизм – это только следствие огромной беды, которая возникла в жизни папы….
Мне стало так его жаль….Так жаль. Как я плакала….Как же я винила себя, что раньше не узнала про СВП. Ему нужна была помощь, и еще очень давно. Его слова про слежку с камеры (которой нет и которая была только в его восприятии), о том, что за нами следят НЛО (а я маленькая еще тогда была, и бежала на балкон смотреть, где же летит НЛО, куда показывает папа….) – это все был крик о помощи внутренней беды в его душе……
Итог таков. Сразу после того, как сложилось главное, у меня прошло сердцебиение через 3 часа. И больше не возвращалось….. Норма 60 ударов, так сердце мое и стучит уже недели две, может больше. Не считаю.

Далее следующее. Я стала кушать. И впервые за всю свою жизнь я ощутила, как после еды у меня появляется энергия и силы. Я никогда в жизни этого не чувствовала. Ела, потому что надо, и все. Я не ощущала, что от еды появляются силы. И впервые поняла, почему нужно кушать, поняла, когда мне нужно есть, чтобы жить и работать нормально. Раньше (лет уже около 10ти) я ела, когда желудок орал от голода. Аппетита не было. Сейчас я стала кушать. Панических атак больше нет. В душе спокойствие, которого я давно не помню. Я просто дошла до такой глубины, куда раньше не проникала. И осознала, что там скрыто. Чего я боюсь и почему…
Принять это было невыносимо тяжело, такое было сопротивление и сосредоточение, что энергией мозга можно было бы осветить место, где я живу. Но это того стоит, ребята. Это стоит того.
Еще я вспомнила, как отец выгонял мою мать из дома и орал: «Ведьма!!!» Он подбежал к ней, схватил ее за локти резко. Мама успела сказать: «Что такое?» И отец потащил ее в коридор. Я осталась в комнате. Я была маленькая… Я слышала, как они дерутся и кричат. Мама выла. Папа выкручивал ей руки. В коридор была щелочка, мне не было видно, что там происходит. Мне было слышно. Я одна в комнате, и нет выхода. Папа выгнал маму на улицу. И когда он прошел в комнату, то сказал: «Все, она больше не вернется». Я стала плакать, и говорить: «А как же я буду без мамы?» Папа сидел пьяный передо мной, вытирал мои слезы и говорил: «Все, успокойся». Потом, кажется, мама позвала своих друзей или соседей и они выбивали дверь в дом. Размыто в памяти, но этот случай вдруг вспомнился. Вспомнились папины слова. И также я поняла, что папа хотел…Что он хотел меня защитить…Через себя.

Добавлю еще. Юрий Ильич назвал возраст. 9 лет. Так вот как раз после 3 класса у меня начались проблемы в школе с одноклассниками. Четвертого класса у нас не было. Я пошла сразу в пятый. Тогда пошли конфликты с классом. В шестом я стала изгоем, и меня травили в школе.
В пятом классе (а в художке это был четвертый класс) начались проблемы и там. Я была круглой отличницей и в школе, и в художке. И тогда я сказала маме, что больше ходить в художку не буду. Был конфликт, и итоге я осталась в художке, когда мама устала со мной ругаться и сказала, что я могу художку бросить. Ну как сказала...Наорала.
У меня испортился почерк. Как раз начиная класса с третьего и до конца школы.
Эта ситуация настолько была вытеснена, что я никогда бы не смогла ее вспомнить. Даже расскажи мне этот случай - ноль. Полностью вытесненное воспоминание.
Помню, что папа проломал стену в коридоре кулаком. На стене до сих пор дыра от его удара...
Всем тем, на глазах которых избивал мать собственный отец, или любое другое насилие, с которым вам пришлось столкнуться – на тренинг. Лечить эту боль. Это не проходит незаметно. Это психика, которую без СВП невозможно познать. Это бомба внутри человека, которая может рвануть в любой момент. Тренинг избавляет от этого.

Юрий Ильич, дорогая команда, спасибо, что вытащили с того света. С бесконечной благодарностью, Юлия Шилкова, ПУ 67, 70, 71, 80.