Экспансия

Ни одно другое млекопитающее не перемещается так много, как мы. Мы осваиваем новые территории, даже если нам хватает ресурсов. Древним видам людей это было несвойственно. Неандертальцы просуществовали сотни тысяч лет, но так и не расселились по земному шару. Мы же за каких-нибудь 50 тысяч лет заполонили всю планету. Это просто какое-то безумие! Когда садишься на корабль и отправляешься в плавание по океану, как знать, что тебя там ждет? А теперь нас уже и на Марс занесло. Почему же нам не сидится на месте?

Сванте Паабо,
специалист по эволюционной генетике

В этой статье мы попробуем рассмотреть вопрос экспансии с психологической стороны и понять, чем именно вызвана человеческая экспансия и почему правильнее назвать ее не повышенной, а добавочной, как и многие другие свойства в человеке.

Освоение новых территорий — необходимое условие выживания в животном мире: это и явление миграций, во время которых гибнет огромное количество особей, и многочисленные конфликты за территории (пастбища, охотничьи угодья) с теми же последствиями, и внутривидовая борьба — все это так или иначе служит жизни, является частью общего баланса. Животные совершают экспансию не иначе, как повинуясь своим инстинктам, которые направляют их исключительно в строгом равновесии с природой.

Именно поэтому говорить о какой-либо повышенной либо добавочной экспансивности в животном мире нельзя, поскольку у животного она сбалансирована, как и любая другая составляющая в его поведении. Чего не скажешь о человеке. С появлением добавочных желаний человек вышел из баланса, равновесия с природой. Именно это устойчивое неравновесие и задает его развитие. Соответственно, есть и люди, которые воплощают собой покорение новых горизонтов, мысль которых по этой причине находится не внутри условного круга, очерченного линией горизонта, а за этой линией — снаружи. Человек с уретральным вектором — тот, без которого невозможна была бы территориальная экспансия человеческой стаи в первобытные времена. Так работает это естественное устройство: все идут туда, куда идет он, причем безо всяких сомнений, питаясь ощущением безопасности, которое от него же и исходит.

Именно поэтому уретральный вождь первобытной стаи мог сказать: «Идем!» — даже тогда, когда идти-то, на первый взгляд, никуда и не нужно было: пищи — полные кладовые, хищники в округе убиты, земли еще толком не освоены — самое время для кожного (анального, мышечного) человека расслабиться после тяжелых трудов, отдохнуть, пожить, наконец, по-настоящему, по-человечески. Но уретральник понимает жизнь «по-настоящему» иначе, ведь его бессознательные желания направлены на решение не своих личных, а общих, групповых задач. А задачи группы такие: выжить во что бы то ни стало и продолжить себя во времени (дать следующие состояния, развиться), чего никак нельзя сделать, стоя на месте. А на определенных этапах даже недостаточно энергичное движение вперед начинает приравниваться к статичному состоянию, что имеет свои причины.

Человек — не простое животное, ведь он обладает добавочными желаниями, которые не удовлетворяются животным инстинктивным поведением, а рациональная сознательная мысль, призванная удовлетворять эти добавочные желания, всегда несет в себе элемент ошибки — большей или меньшей. Поэтому сколько бы пищи ни было в кладовых, каким бы теплым и уютным ни был костер пещеры и как бы настойчиво мысль человека ни твердила ему о необязательности приложения дополнительных усилий, природа все равно пытается показать ему, что мысль эта ошибочна, а любая человеческая группа, не совершающая экспансий исходя из общего (коллективного) приоритета развития, обречена на гибель. Это знание природы присутствует от рождения только в уретральном человеке. Внешне это выглядит как страсть, увлеченность, повышенная активность таких людей. Если обонятельный человек в первобытной стае воплощал собой подгоняющий кнут природы, то вождь, наоборот, был ее «пряником», задавал всеобщее движение вперед силой своего животного альтруизма.

Можно образно представить себе, как в первобытные времена человеческая группа во главе с уретральным вождем завоевывала новые, богатые разнообразными ресурсами земли и начинала их освоение: кожные люди направляли свою мысль на то, чтобы быстрее извлечь из многочисленных ресурсов побольше выгоды, построить инфраструктуру, наладить торговлю; анальные люди тоже вынуждены были полностью погрузиться в свои заботы — обустраивать жилища, школы для молодежи, следить за соблюдением традиций и т. д.; мышечные люди всегда были рады простой работе, которую им давали, дальше их мысли не шли. Единственным человеком, мысль которого была направлена за пределы достигнутого, за горизонт, был уретральный вождь — он в это время (не отрываясь от повседневных забот о стае) уже думал о других землях и других завоеваниях.

Так мысль уретральника обеспечивает его добавочное желание, без удовлетворения которого вся наша экспансивность была бы животного уровня, то есть обусловлена лишь острой необходимостью поесть, завоевать, награбить, подчинить и т. д. (как у животных). И это добавочное желание «наружу» растет с каждым новым поколением, расширяя нашу общую человеческую экспансивность и выводя ее на качественно новые уровни, ведь экспансия, как уже говорилось, бывает не только территориальной. Экспансия для человеческой группы (как единого целого) — это любой выход за флажки, то есть за пределы той логики развития, которую задает ей сложившаяся ситуация, а это способна обеспечить только мысль уретрального содержания.

Новый вид экспансии — экспансии во времени — появился с началом исторической (анальной) фазы развития человечества, около 6 тыс. лет назад, и заключался в продвижении идей. Идеи — способ ускорить свое развитие собственной мыслью, своим управлением, а не только повиноваться управлению природы. Этот вид экспансии обеспечивался уже не просто уретральными, а уретрально-звуковыми людьми. Теперь развиваться нужно было не только оттого, что нечего есть (или хочется есть больше и лучше), а еще и для достижения некой общей цели (идеала), реализации идеи.

Давно замечено, что человек, который своей жизнью реализует идею, ощущает жизнь ярче и глубже, чем тот, который просто живет, хотя условия жизни у них могут быть одинаковыми. Еще совсем недавно так можно было сказать не только о звуковике, но и о любом другом члене общества, где в достаточной мере проявляли себя идейные звуковики.. Есть такое выражение: «место под солнцем», которым обозначается внутреннее ощущение баланса человека с окружающим миром. Если же говорить об отдельной общности, то ей «место под солнцем» в те времена давали развитые, реализованные в идеях звуковые люди. Любая идея, как известно, сама по себе мертва, но, точно вплетаясь в структуру социальных связей, она превращалась в управляющую «материальную силу» и заполняла постоянно увеличивающийся недостаток природного управления: жить становилось радостней, жизнь обретала смысл (не в знании, а в ощущениях людей).

Идея рождалась в голове анально-звукового человека, который годами терпеливо обтачивал и полировал ее до такого состояния, в котором она бы отвечала общим потребностям, отражала особенности своего времени. После того как идея была создана, ее сразу же подхватывал развитый кожный звуковик и начинал воплощать в жизнь: проводить агитацию среди населения, организовывать вокруг себя небольшие группы последователей. Когда таких групп — носителей идеи накапливалось определенное количество, приходил уретральный звуковик и давал эту идею сразу огромной общности людей (создавая, например, мировую религию) для совершения максимального скачка в развитии.

При этом нельзя назвать неторопливые раздумья анального звуковика чем-то таким, что обеспечивало коллективную экспансию в будущее время; нельзя так сказать и о локальной деятельности кожного звуковика. А вот мысль уретрально-звукового человека действительно способна была «заглянуть в будущее», социально выразить идею так, чтобы та имела сильное и длительное влияние на большие массы людей. Это и была настоящая экспансия во времени.

Примеров коллективного продвижения идей в истории много, но наибольшее значение в ней имели религиозные и революционные идеи — это и мировые религии, и буржуазные революции, и под конец исторической фазы — Октябрьская революция.

Часто, говоря об информационной экспансии, имеют в виду пропаганду, борьбу за умы людей. Так ли это, вопрос спорный, но системный взгляд на это явление позволяет сделать вывод, что информационной экспансией в глобальном смысле оно не является, поскольку не обеспечивается уретральной мыслью, находится в пределах своей собственной причинно-следственной цепочки, логики событий. Это, по сути, звуковая пропаганда в тылу потенциального или реального противника (как это было совсем недавно).

Но что тогда представляет собой настоящая информационная экспансия и кто должен ее совершать сегодня, в самый разгар кожной фазы развития, когда противников и врагов уже нет?

С уходом исторической (анальной) фазы развития человечества (конец Второй мировой войны) и наступлением кожной фазы роль отдельных личностей в истории значительно уменьшилась. Сегодня сделать что-то действительно важное способны лишь хорошо организованные коллективы талантливых людей. Прежде всего это коллективы ученых, создающих современную науку и технологии (в основном — западные). Но они тем не менее не совершают никаких качественных рывков, а лишь развивают старые технические идеи. Кожная фаза характеризуется развитием вширь, количественно, а не качественно, по причине исчезновения идей в звуковом векторе, в том числе и идей о технических преобразованиях, которые в анальную фазу развития возникали в умах отдельных личностей.

С исчезновением идей создаются предпосылки для нового уровня познания в звуковом векторе — прямого познания человеком самого себя, внутренних состояний своего психического, а вместе с ним — и всей глубинной сути окружающей реальности. Несложно догадаться, что сегодня начало познания самого себя — это системно-векторная психология.

Для сравнения можно сопоставить те промежуточные формы звукового познания себя, которые были созданы в анальную фазу развития, с прямым познанием в системно-векторной психологии. Например, анально-звуковой философ в этом деле исходит из сопоставления упрощенных (абстрактных) философских категорий материи, сознания, бытия, пространства, времени, выделяя их в окружающем мире, и одновременно — в себе самом; анально-звуковой физик пытается разгадывать секрет образования Вселенной, расщепляя, например, сложные формы материи до максимально простых ее состояний; кожно-, уретрально-, анально-звуковой музыкант ищет эти же простые состояния гармонии в вибрациях, которые он «слышит» вокруг и записывает на нотный лист; анально-звуковой программист ищет их же (состояния) во взаимосвязях тех громадных массивов кодов, которые он строит своим абстрактным интеллектом, с готовым виртуальным продуктом, и так далее.

В системно-векторной психологии подход к познанию более простой и во много раз более эффективный: человек попросту «раскладывается» на уровни, из которых он же и состоит, а простые состояния, лежащие в основе каждого из этих уровней и создающие их, познаются напрямую, безо всяких коллайдеров и сложных ЭВМ, а с помощью одного лишь правильно сосредоточенного ума изучающего. Это и есть прямое познание человека, всех видов желания к сохранению собственной целостности, которые в нем есть (а их на самом деле не так много). Здесь наше слабое бессознательное ощущение ближнего (по большей части — неприязнь к нему), пока что представляющее собой некую бесформенную кашу из смутных побуждений и отношений, должно обрести четкую и ясную (осознанную) структуру — по уровням, по свойствам, по состояниям — снизу вверх.

Такой качественный рывок в познании и является, в сущности, информационной экспансией человечества в окружающий его мир, и рывок этот может быть только коллективным. Но, исходя из всего написанного ранее, очевидно, что для совершения этого вида экспансии необходимо такое условие, как устойчивые связи в изучающем коллективе именно по уретральному принципу. Только в этом случае становится возможным (хотя и не гарантированным) формирование коллективной мысли, идущей за горизонт, за флажки, то есть за пределы частных и общегрупповых рационализаций членов коллектива. Говоря иначе, эти коллективы должны быть уретрально-ментальные, состоять из носителей уретрального менталитета.

В сущности, понятие экспансии — достаточно широкое, ведь по большому счету даже прочитать книгу — это своеобразная «экспансия». В данной статье сделана лишь попытка определить этим словом некое общее свойство, включающее в себя все частности — любые активные действия, освоение чего-то нового, неизведанного, выход за пределы своего узкого взгляда на мир. Но в разрезе развития общего целого, то есть человечества (в том числе и ученых-генетиков), которое с удивительной скоростью покоряет все новые горизонты, это явление сугубо уретральное, и именно с этой точки зрения оно и рассматривалось.