Мой ребёнок не похож на меня. Как я училась понимать сына

Мой сын другой. Активный, бойкий, шумный. А я – его полная противоположность. И то, что мне кажется интересным и увлекательным, вызывает в нем откровенную скуку. А все, что нравится ему, кажется мне пустым, глупым и ни на йоту не развивающим...

3 6093 9 Января 2016 в 21:57

Автор публикации: Анна Кудрявцева, филолог

О взаимопонимании родителей и детей легко рассуждать, если вам повезло, и ваш ребенок – ваша копия. Тогда вам часто просто достаточно вспомнить себя в детстве и предлагать сыну или дочке занятия, которые и вам некогда были по душе. В этом случае научить чему-то ребенка довольно легко – он же все усваивает и понимает примерно так же, как вы.

Мне не так повезло – мой сын другой. Активный, бойкий, шумный. А я – его полная противоположность. И то, что мне кажется интересным и увлекательным, вызывает в нем откровенную скуку. А все, что нравится ему, кажется мне пустым, глупым и ни на йоту не развивающим. Мои попытки учить и воспитывать ребенка в течение 6 лет с треском проваливались, и я уже почти смирилась с мыслью, что нам так и не понять друг друга. Пока я не начала интересоваться системно-векторной психологией и не прошла тренинг Юрия Бурлана.

Конечно, решение этой проблемы не пришло в одночасье – это просто невозможно. Как невозможно перепотрошить свою природу и свойства своего характера, данные от рождения. Я осталась собой, а мой сын – собой. А вот понимания, почему мой ребенок другой и что с этим делать, у меня стало намного больше.

Я забыла о совести

Я долго думала, почему сын никогда не испытывает угрызений совести после своих проделок. Вот просто нет у него такого чувства – и все тут. Поставишь его в угол, потом прощаешь и спрашиваешь: «Ну что, тебе стыдно?». А в ответ видишь ясный взгляд и честное: «Нет». Ну как это возможно? Как можно жить без совести, без чувства вины? Ведь я в детстве ужасно стыдилась любого своего проступка. После каждой ссоры долго переживала чувство вины. Да и сейчас не умею жить без этого чувства. А мой ребенок – умеет. Как же так? Мне хотелось найти в нем это, чтобы понять, что он в порядке.

Смешно вспоминать! Чувство вины – исключительно состояние анального вектора. Его же у моего ребенка нет. Мой сын – кожник, носитель кожного вектора, который знать не знает, что это такое – винить себя за несправедливое к кому-то отношение. Наконец-то я успокоилась и перестала терзать ребенка расспросами, почему он не ощущает вину. И хорошо от этого стало нам обоим.

Перестала требовать усидчивости

Был у меня еще один пунктик – я пыталась научить сына усидчивости. Мне казалось, что такая нетерпеливость, невозможность сосредоточиться на чем-то дольше 5 минут – это признак плохой обучаемости и вообще серьезная проблема. Я покупала ребенку раскраски – он делал карандашом пару штрихов, а остальное разукрашивали мы с мужем. Дарила красочные пазлы – он складывал первые несколько частей, а потом убегал, чтобы заняться чем-нибудь еще. Я усаживала его за толстенные прописи, но он постоянно вертелся на стуле, вскакивал, дергался, поэтому вместо ровных палочек и кружочков у него выходили только кривые закорючки.

Мне казалось, это настоящая беда. Которая будет мешать ему всю жизнь – хорошо учиться, затем хорошо выполнять свою работу… Но это мешало бы мне. А ему мешает то, что я от него требую – быть тем, кем он не является. Усидчивость, терпение, скрупулезность – это снова свойства анального вектора. Кожникам они не ведомы. Более того, принуждение ребенка с кожным вектором к долгому неподвижному бдению над книгой – это настоящее издевательство.

Зато они умеют то, что не дано представителям анального вектора: молниеносно схватывать новый материал, решать параллельно несколько задач, быстро понимать причинно-следственную связь явлений. Именно эти умения могут прекрасно помочь в учебе и развитии ребенка, если их правильно использовать.

Сегодня наши занятия строятся так: я не даю ему долгую теорию, а все сразу объясняю на примерах. Ребенок молниеносно усваивает материал (особенно если примеры – это яркие схемы и блоки со стрелочками и понятными выводами), и мы переключаемся на другую задачу – чтобы не было скучно. А если сыну сложно усидеть на стуле, и он разъезжает на нем по комнате, – я больше не ругаю его, а, тихо посмеиваясь, продолжаю давать материал. Ведь кожники умеют слышать и понимать, даже когда они чем-то заняты.

Оценила его память

Я всегда отличалась от сверстников хорошей памятью. Сам процесс запоминания давался мне непросто, но все, что я запоминала, помнила крепко и долго. И вот судьба дала мне ребенка, у которого в голове вообще ничего не задерживается! У меня было чувство, что фразеологизм «В одно ухо влетело, в другое вылетело» был придуман кем-то именно про моего сына. Причем запоминает он все быстро, легко, без усилий. Но на очень короткий период.

Для меня это было странно. И когда подошло время подготовки к школе, я увидела, что стандартный подход здесь работать не будет: тема, изученная неделю назад, была для ребенка как чистый лист, и ее приходилось изучать снова и снова. Это расстраивало, сбивало с толку. Воспитатели в детском саду советовали учить много стихов и всячески упражнять память.

После тренинга я поняла, почему эти занятия не давали эффекта: невозможно заставить ребенка с кожным вектором демонстрировать феноменальную память, свойственную только представителям анального вектора. Свои силы и время лучше тратить на развитие истинных способностей сына, не зацикливаясь на личном опыте. Это не у него проблема с памятью – это у меня проблема с правильным определением того, что на самом деле нужно моему ребенку. Кстати, занятия с использованием схем и наглядных примеров выявили, что запоминает сын все довольно хорошо – и нет теперь нужды повторять все по тридцать раз. Главное – дать ему материал в комфортной и понятной для него форме.

Поняла все про выгоду

Но что больше всего меня удручало в характере сына, так это его своеобразная меркантильность. Ребенок все на свете пропускал через призму «выгодно – невыгодно». Так, лучшим другом он называл мальчика, который по доброте душевной регулярно угощал его конфетами, приносил в сад свои лучшие игрушки, чтобы мой ребенок мог ими поиграть. В общем, сын откровенно использовал доброту мальчика в своих интересах. Меня это страшно коробило, однако я надеялась, что с возрастом это пройдет.

Чем старше становился ребенок, тем отчетливее было ясно: не пройдет. Во всех его поступках видна эта расчетливость. Угодить маме, чтобы получить от нее сладости – легко. Согласиться навестить бабушку, только потому что у нее есть компьютер и интернет – всегда да. Нарисовать папе картину (но не потому, что это нравится сыну, а потому что папе хочется, чтобы сын рисовал), а после уехать с довольным папой по магазинам – хоть каждый день. Я не понимала, в кого мой ребенок мог быть таким корыстным и расчетливым, ведь нет в нашей семье никого похожего. И объясняла это по-своему: видимо, веяние времени.

Тренинг по кожному вектору мне понадобилось пройти не один раз, чтобы усвоить: кожник по природе своей расчетлив, и поиск выгоды для него – естественен. Прививать ему мысль о том, что, поступая расчетливо, он совершает что-то плохое – деструктивно. Намного полезнее для него будет аккуратно направлять его к полезной расчетливости, ведь именно благодаря этому свойству (развитому!) ребенок сможет в будущем научиться ловко управлять чем угодно – людьми, финансами, компаниями.

Все про него поняла

Теперь я могу с полной уверенностью сказать, что знаю про своего ребенка все. И у меня больше не чешутся руки его «исправить» и переделать. А душа не болит из-за выдуманных проблем: неусидчивость, бессовестность, расчетливость. Всего этого больше нет – вместо них есть радость от взаимопонимания с ребенком, удовольствие от общения с не похожим на меня сыном и растущая уверенность в его будущем.

Без системного мышления все это было бы невозможно. И даже не хочется представлять, какие бы я могла еще придумать себе проблемы, если бы не своевременное знакомство с системно-векторной психологией Юрия Бурлана…