Ну и типы, эти характеры!

Мы такие разные. Один порывистый, быстрый, не усидит на месте и пяти минут, делает сразу 10 дел, всюду лезет без очереди, другой же готов часами ждать приема у начальства или сидеть у камина, телевизора, компьютера, на печи (нужное подчеркнуть)…

И все же мы умудряемся как-то взаимодействовать, находить общий язык, так или иначе, но договариваться. Мы вынуждены делить между собой пространство наших городов, стран и континентов. Переругиваясь и вспыхивая конфликтами от самого мелкого и мелочного до вселенского масштаба, мы, тем не менее, не можем обойтись друг без друга. Мы движемся вперед в будущее единой мега-стаей уже в семь миллиардов человек!

Все многообразие наших характеров составлено всего-навсего из восьми типов (векторов), как сложнейшее симфоническое произведение - из семи нот. Восемь векторов – восемь необходимых и достаточных частей единого целого. Каждый из восьми – особенный, ни в чем не похожий на семь остальных.

Ох, и разухабистый же сын у моей подруги – ураган! Вождь краснокожих и предводитель дворовой ватаги. Всегда полон идей и всегда во главе своего войска. И что удивительно, все его слушаются, хотя там детишки и постарше него есть. Ростом не велик, так он как влезет повыше на камень или скамейку, да как покажет рукой в сторону горизонта – ну вылитый полководец, не меньше! И тут же все сорвались и понеслись с гиканьем и улюлюканьем в указанном направлении – то по гаражам прыгать, то в войнушку играть.

Подруга рассказывала, был у них забавный случай, когда «полководцу» еще и двух лет не исполнилось. Их довольно крупный пес пару раз его толкал, когда тот топал по коридору – не разойтись им, видите ли. Малыш шлепался на пол, вставал и шагал дальше. Но на третий раз сюжет изменился. Поднявшись, мальчик направился прямиком к наглому псу и описал его, после чего подошел к собачьему «месту» и второй струей закрепил свое очевидное преимущество. Вопрос кто кому должен уступать дорогу таким образом решился раз и навсегда – и что характерно, без вмешательства третьих сторон, то бишь родителей.

Она само олицетворение образа «хорошей хозяйки» - дома чистота и порядок, белье выстирано, пуговицы пришиты, рубашки выглажены, обед готов, все сыты и довольны. Скатерть отбелена и накрахмалена, кастрюли сверкают, ни соринки, ни пылинки, ни паутинки. Целыми днями она пылесосит, моет, оттирает-протирает, а по вечерам, сидя в уютном кресле, вяжет или вышивает.

Раз в год она белит потолки, обязательно. Ее не переубедить, что это слишком часто, и что некоторые и окна-то не каждый год моют. Никакие доводы не действуют. А все потому, что так было принято в украинской деревне, где давным-давно жила ее семья. Те «мазанки» действительно требовали ежегодной побелки, такова специфика этих обмазанных глиной домов. Она это запомнила еще будучи маленькой девочкой и репродуцирует ту традицию с неизменным упорством, хотя и без всякой на то необходимости.

Еще и обижается, когда над ней посмеиваются. Как же, чистота и белизна – это святое! А кто этого не понимает - тот засранец и грязнуля, вот так! И точка.

Офис в бизнес-центре класса А+, модный дизайн просторного кабинета, супер-пупер оборудование а ля умный дом, все с пульта, дивайсы-гаджеты – только самое новьё.

Он говорит по двум телефонам, подписывает документы, дает распоряжения насчет заказа авиабилетов и бронирования отеля, успевает между делом бросить оценивающий взгляд на стройные ножки секретарши в новых туфлях, просматривая при этом новости. Все это одновременно.

Он свеж, бодр, одет с иголочки - все дорого и очень дорого. Галстук, костюм, парфюм… И часы – о! часы! – это вообще особая песня. Он напорист и амбициозен. Минимум времени на сон, душ, свежая рубашка, легкий завтрак, день расписан по минутам, темп-темп, звонки, переговоры, переезды-перелеты, быстро, ритмично, без остановки. Его отпуск – не расслабленная поза на диване, а горные лыжи, водные мотоциклы, все, что угодно – лишь бы не останавливаться.

Он очень эффективный менеджер, менеджер высокого класса, супер-управленец. Главное, чтоб над ним было руководство сверху – тогда все о’кей.

Они работали на разборке старого дома – четверо крепких парней. Работали слаженно, красиво, без лишних движений и ненужных слов. Их не нужно было подгонять – за день тяжелой физической работы всего пара коротких перекуров помимо обеда. Обед – это святое! Мясной, сытный, с неспешным разговором. Потом опять за дело - «от дома и до вечера».

Они справились за четыре дня, как и договаривались. В три раза быстрее и дешевле, чем обещали другие претенденты. Если хозяину что-то не нравилось, они переделывали и доделывали все без споров и торга. Надо, так надо!

Таких хороших работников даже отпускать не хотелось и им предложили еще задание. Бригадир посмотрел, что за работа. Сказал, что берутся. Сколько стоит, он не знает. Долго совещался с остальными, назвал цену и спросил, устроит ли. Хозяин для порядка несколько уменьшил цифру, и бригадир тут же согласился.

Когда прощались, хозяин сказал, что позовет их еще. Нужно будет рыть траншею, прокладывать трубы. Бригадир аж засиял – о, мы копать больше всего любим! Остальные закивали, любим, мол. Ну, так никто и не сомневался, ребята вы наши мышечные, что вам с землей возиться только в радость! Земля-матушка, она же мать сыра земля. Она и силу питает вашу богатырскую, и покой дает душе крестьянской в наших каменных джунглях, да и упокоит ее, когда время придет – а как же без этого. Строим-ломаем, живем-помираем…

Ее огромные глаза полны восторженных слез. Она побывала на очередной театральной премьере. Переполненная эмоциями, она с придыханием делится впечатлениями. Голосок срывается, плечики подрагивают, чувства зашкаливают.

Она бывает чуть ли не на всех премьерных спектаклях лучших театров культурной столицы. И каждый раз идет туда, как под венец. Волнуется, переживает, готовит свои особенные наряды, брошечки, бусики, надушенные кружевные платочки – слезки вытирать, и бинокль, бинокль не забыть положить в ридикюльчик!

Два-три дня перед походом в театр заполнены трепетным ожиданием и приятным волнением. Она даже перестает себя жалеть, оплакивая неудавшуюся жизнь, которую она так хочет и так боится изменить. Своего, так и не прискакавшего на белом коне принца, так и не одетого платья с длинным шлейфом и фатой, не состоявшегося никогда спектакля в сопровождении «Свадебного марша» Мендельсона с ней самой в главной роли.

Действие на сцене она переживает так, как будто за один вечер прожила целую жизнь. Очищенная слезами сочувствия героям пьесы, умиротворенная и наполненная редким для нее спокойствием, она возвращается, нет, она несет себя молчаливо и торжественно в свою пустую квартиру. Там заранее оставлен в прихожей свет, чтобы не было страшно в темноте, там ждет ее любимая кошка Дульсинея. И мечты-мечты, и слезы… и вечное предчувствие любви…

Он рос тихим ребенком, никогда не стремился участвовать в бурных играх, точнее избегал их. В школе учился не плохо и не хорошо – звезд с неба не хватал, но и нареканий особых не было. Компьютер освоил рано и задолго до того, как в школе дело дошло до уроков информатики, бабушка его уже возила через полгорода на занятия по программированию во Дворец творчества юных.

Худой, длинный, лохматый, взгляд чаще в себя, чем наружу. Ему повезло родиться в довольно спокойной семье, никто в уши не орал, не ругался, посудой не гремел, родители не ссорились. От монитора не гоняли, а он и рад там дневать и ночевать. Многострадальная «клава», полная крошек от печенья и пару раз залитая чаем, безотказно поскрипывала под его быстрыми пальцами.

Школа постепенно сменилась на ВУЗ соответствующего уклона, а юноша, все такой же худой и еще более длинный, продолжать жить своей компьютерной, закрытой от мира, жизнью. Когда он перешел на третий курс, его мать стала испытывать беспокойство. Время идет, а у мальчика до сих пор ни одного мало-мальского романчика. Будучи женщиной тактичной, она не доставала его своими сомнениями, а пыталась грустно смириться с перспективой обделенной внуками старости.

Время шло, сын зависал дома все в той же позе,

но днем уже ходил не в институт, а на работу. Откуда ни возьмись в его жизни появилась Она. Наверное, вышла прямо из монитора. Потом была самая настоящая свадьба, потом откуда-то появились дети… Интересно все же, откуда?..

Лить воду так, как он, не умел больше никто на курсе. 30-40 минут на экзамене растекаться мыслью по древу – да не проблема! Мог бы и дольше, были б слушатели. И неважно, что название предмета он узнал из расписания за пару дней до сдачи. Главное, чтоб экзамен был устный.

Наблюдать, как преподаватели раз за разом попадались на крючок его говорения, было одно удовольствие. Не отставали от них и студенты – следили за спектаклем, забыв обо всем, включая собственные экзаменационные билеты.

Довольно бессмысленный словесный поток действовал завораживающе на окружающих – было что-то особенное в его немного шепелявом говорении, неуловимое, непонятное. То ли тембр голоса, то ли интонация, но уж точно не глубина мысли.

Незаметной серой молью, неслышной тенью – без цвета, без эмоций, без запаха – незаметно появлялся, неслышно исчезал. Как это ему удавалось, не мог понять никто. Человек он был довольно неприятный, а для некоторых особо впечатлительных девиц даже «страшный». С его приходом в «контору» сами собой прекратились всяческие «шашни» и интриги, зачахли служебные романы и любовные треугольники, коллектив сосредоточился на работе, а шеф помирился с женой и умудрился получить серьезный заказ. Дела «конторы» резко пошли в гору, появились надежные партнеры, зарплаты стали выплачиваться регулярно, балласт был уволен, жизнь наладилась. Одно было непонятно: как шеф терпит возле себя этого непонятного противного типа?!

Мы бываем смешными, бываем глупыми и упрямыми, загадочными и жеманными, скандальными, нахальными или бесконечно ранимыми… но не будем забывать – на нашей системной палитре гамма из восьми векторов! В их смешениях, дополнениях и противоречиях, нанесенных на холст жизни точными цветами и оттенками, получается вся наша человеческая кутерьма, восьмимерная картина мира.