Первая любовь. Невинные взгляды и страстные поцелуи

Моя первая любовь. Первые безумства и ощущение, что я могу все. Что мы в этом мире — боги, которым позволяется делать что угодно. Нам улыбается небо, а в груди в унисон бьются горячие сердца. Я и он — и никаких преград, только бесконечное безоблачное будущее с ярким солнцем над головой!

Моя первая любовь. Мой первый стыд и покрасневшие от робости щеки. Первые неловкие поцелуи и скованные движения. Волнительные объятия. Ватные ноги и «бабочки» в животе — от его взгляда и прикосновений.

Мысли-мысли-мысли. Только о нем. На маленьких обрывках тетрадных листов. Карандашом на парте. Маркером на стене. Помадой на его губах…

Все уходит на второй план: родители, учеба, друзья. Ничто не важно так, как он один. Перед глазами лишь его губы, глаза, руки. Я сбежала с уроков, не думая о последствиях: плевать! Улизнула от родителей, нагородив небылиц. Я хочу любви, а не уроков, скучных книг и родительских нотаций. Хочу — и буду!

Полюбив впервые, мы ослеплены этим чувством, во многом спонтанны и подчинены внутренним желаниям. В том числе желанию быть рядом с тем, благодаря кому возникает волшебное чувство любви… взаимной любви.

Оно расцвечивает нашу жизнь удивительно яркими красками. Заполняет все наше существо, вытесняя собой все то, что раньше было причиной для грусти или печали, освещая самые безрадостные стороны нашей жизни.

Быть может, мы даже где-то идеализируем героя своего романа, сравнивая его с любимыми романтичными персонажами из красивых любовных книг или чувственных мелодрам. Но ощущая это первое восхитительное чувство, называемое юношеской или подростковой любовью, мы готовы любить своего избранника без оглядки. Без оглядки на его образованность, финансовое благополучие, дурные привычки или сварливую маму.

Наш влюбленный организм представляет собой лабораторию безумного химика: в крови бушует тестостерон, люлиберин, эндорфин, окситоцин. Они смешиваются в причудливых сочетаниях, вызывая в организме сложные химические реакции, и мы, столкнувшись с таким чувством впервые в жизни, не можем с ним совладать. Чувства любви захлестывают, и все нам видится в слегка искаженном, розовом свете.

Но химия — это следствие, ответ нашего организма на то, что мы называем любовью. На тот «выстрел», который делает наш развившийся до определенного уровня зрительный вектор. Ему нужно было пройти большой путь, причем успеть это сделать до окончания переходного возраста: путь от страха за жизнь до потребности в создании крепких эмоциональных связей, до сочувствия и сопереживания ближнему (это в идеале). Еще не связанная с сексуальностью, первая любовь становится порою самой сильной, самой эмоциональной из всех последующих опытов. А еще — самой чистой и романтичной.

Когда приходит любовь в первый раз, мы верим, что все это с нами — всерьез и надолго. И страстно ждем взаимности.

Но что делать, если взаимности нет?

Как сложно поверить, что это случилось со мной. «Незавершенка»! Неразделенная любовь! Мое вселенское горе и бесконечное мучение. Мир рухнул!

Я пыталась, но не могу жить без него, не могу дышать без него, не могу чувствовать без него! Все это без него приносит почти физическую боль, и хочется зажать руками рот, чтобы никто не услышал, как я сильно и глупо его люблю!

«На тебе сошелся клином белый свет…»

Кажется, игла патефона в моей голове уже наполовину стерлась. Я живу только мечтами и надеждами на нашу новую встречу. Прокручиваю в памяти все, что между нами было, додумываю то, чего не было, строю планы по «захвату» любимого сердца — и надеюсь. Я надеюсь, что вскоре он поймет, какую совершил ошибку. Поймет, раскается и придет…

Мы, люди со зрительным вектором, большие мечтатели и фантазеры. Еще совсем неопытные, не умеющие разбираться в людях, нередко выбираем объект своей школьной любви — и додумываем, «пририсовываем» ему то, чего в нем нет и в помине. Не специально. Просто иначе еще не умеем.

До какого-то момента живем в этих эмоциях, строим воздушные замки и черпаем в них вдохновение для своего чувства. Оно живет и «питается» эмоциями, но в один прекрасный день их становится мало. «Хочу еще! Хочу взаимности!» — трубит ненасытное сердце. Ему надо делиться своим чувством и получать обратную связь, ему невыносимо держать это в себе — таковы особенности зрительного вектора.

Наивные, неискушенные в вопросах любви, мы идем к своему избраннику (или избраннице). И буквально «вываливаем» на него свое безмерное чувство, которое в этот же самый момент из прекрасной юношеской любви превращается в любовь безответную.

«Ведь если я так сильно люблю, не может быть, чтобы и он не полюбил!»

А что избранник? Он видит наши горящие глаза, наше странное поведение, слышит слова любви — и, не справляясь с тяжестью опрокинутого на него чувства, пугается, шарахается, крутит пальцем у виска. Отвергает и избегает нас со своей любовью. Но нам невдомек, что вот так вот в лоб разбрасываться своими эмоциями нельзя. Любви нужно время, она не вспыхнет в ответ на шквал эмоций. Особенно если у избранника нет зрительного вектора (или он недостаточно развит).

Первые страдания от безответной любви доставляют большие мучения. Иногда мы впадаем в эмоциональную зависимость, которая не отпускает годами: перечитываем свой дневник, посвященный несчастной любви, ищем «случайных» встреч с объектом наших притязаний, звоним ему и пишем письма, обиваем пороги его дома, раскачиваем себя любовными мелодрамами и держимся за эти переживания как источник хоть каких-то эмоций. При этом мы буквально сидим в болоте, не развиваясь и тратя драгоценные годы на пережевывание несостоявшихся отношений.

Иногда эти чувства перерастают в трагическую любовь. Громко требуя к себе внимания, мы устраиваем прилюдные шоу на тему суицида: делаем вид, что режем вены, затягиваем веревку на шее, стоим на краю подоконника, глотаем таблетки. Шантажируем объект любви, чтобы любовь стала взаимной. Пусть и таким нечестным путем.

Увы, некоторые из нас не рассчитывают своих сил — и летят из окон, слишком туго затягивают веревки, слишком близко подбираются к венам, слишком много глотают таблеток…

Хотя умирать совсем не хотят: мы ведь зрительники, мы больше всего на свете любим жить. Однако, представив себе однажды красочную фантазию о том, как будут горевать после нашей смерти друзья, родители и — главное! — наша уже бывшая любовь, как они будут жалеть и по нам убиваться, — мы идем на воплощение своего «гениального» плана, который должен образумить всех, кто дает нам недостаточно любви.

Будучи еще юными, делающими первые шаги в поиске настоящих чувств, мы нередко принимаем эмоциональную влюбленность за настоящую любовь. Не понимаем, что любовь — это не эйфория и не взрыв эмоций, а более спокойное и выдержанное чувство, слагающееся из множества компонентов. Среди них главный — это желание в первую очередь чувствовать и слышать другого, а не себя.

Но все мы проходим через первую любовь, делаем первые ошибки и набиваем первые шишки непонимания. Это нормально. Важно только, чтобы у нас не было причин скатываться в эмоциональный шантаж, который порою приводит к трагедии, или в многолетнюю эмоциональную зависимость. Чтобы у нас не было причин порхать из влюбленности во влюбленность, не имея сил задерживаться в отношениях надолго.

Причины эти берут свое начало в нашем детстве и периоде взросления, когда у нас либо происходит, либо не происходит развитие зрительного вектора. Да, это ответственность наших родителей, стечение обстоятельств и порой не зависящие от нас факторы. Но даже если достаточного развития не было и мы не можем вернуться в прошлое и все исправить, мы все же в состоянии достичь такого уровня понимания своей природы, который поможет нам в будущем найти и построить ту самую идеальную любовь, о которой мечтали с самого детства. Достичь этого уровня понимания можно на тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психологиЯ».

И тогда это уже будет не любовь подростков, наивная и часто не имеющая продолжения. Это будет любовь отдающая, взаимная, прочная, которой хватит не на месяц, не на год или три — ее хватит на многие десятилетия.

Корректор: Галина Ржанникова