Ранний детский аутизм. «Я ушел внутрь себя от этого оглушительного мира»
Родился на свете новый младенец.
Все рады, милы, поздравляют мальца.
И думают: «Право, для всех он отрада!»
Одно только правда — искру Творца
Он вынужден будет разжечь в себе сам.
Он будет вставать, ошибаться и падать.
Одно только правда — что есть дверь ларца.
Открыть лишь ее, чтобы жизнь состоялась,
Чтоб не было так — у смерти венца
Не плакал б он горько, не прятал лица.
Е. Крестникова
Когда рождается ребенок, все радуются, желают ему самого лучшего. И особенно того, чего не вышло у них самих: «Мы дадим ему самое лучшее, мой ребенок будет всем обеспечен, мы его всему научим и воспитаем!» И уж точно никто не хочет, чтобы ребенок заболел синдромом раннего детского аутизма.
Время идет, ребенок растет. Над кроваткой младенца часто спорят мама и папа. Они ссорятся, кричат, думая, что ребенок еще маленький, ничего не понимает. Ребенок тоже кричит. И мать, в сердцах хватая его и укачивая, убегает в другую комнату. Заливается горючими слезами, высказывая малышу все о своей горькой жизни.
— Сыночек, маленький, не плачь, давай, не плачь, — успокаивает и его, и себя.
Мальчику уже почти полгода. Часто у него очень серьезный взгляд, как будто внутрь себя. Все верно. Он сосредоточен на своих внутренних состояниях. Этот мальчик — обладатель звукового вектора. Мама этого не знает, как не знает и о других свойствах его психики. Она не виновата. Из восьми возможных векторов (частей психики) звуковой вектор доминантный и особенно уязвим.
У мальчика еще есть старшие брат и сестра. С утра до ночи они гомонят, доводя до исступления несчастную мать, которую на всех не хватает. Старший пролил кисель на ковер, дочь тащит кота за хвост. Тут еще младший плачет!
— И зачем я еще тебя родила, мало мне было двоих! — причитает мать.
Мама очень заботливая, старательная. Бережно ухаживает за детьми. Дом — полная чаша. Хоть иногда и срывается — а с кем не бывает? Жизнь тяжелая, говорят. Работа нервная. Муж мало помогает с детьми.
— Все сама, все одна тащу на себе, — у нее своя непростая жизнь. Главное — дети накормлены, одеты, только вот младший отличается от других детей. Странный какой-то.
У нашего героя уже в три года стали появляться симптомы раннего детского аутизма. Мальчик прячется в шкафу, когда взрослые ругаются, когда шумят старшие дети. Когда дедушка включает телевизор или радио, ребенок выключает его, за что получает порцию отборного дедовского мата. Когда электрики работали над пристройкой дома, мальчик спрятал их шумные инструменты. Их нашли, его наказали. Не били, но накричали, что так делать нельзя. Когда маме подарили электрическую мясорубку, он кричал, выл, убегал, если она была включена. И когда блендер — тоже, да и шумный советский холодильник, подпрыгивающий иногда, доводил мальчика до криков и слез.
В полтора года он не заговорил. И в три года тоже. И в четыре. Обратились к детскому психиатру по направлению от логопеда: «Задержка психического развития. Общая задержка речи 1 уровня». Самого тяжелого уровня. И происходит морально очень тяжелое событие и для мамы, и для детского психиатра — диагностика раннего детского аутизма.
Объясняю маме психические особенности ее младшего сына
Ребенок со звуковым вектором рождается интровертом. И должен развиться в противоположность. То есть, из сосредоточения внутри себя — в сосредоточение наружу. У маленького ребенка этот процесс начинается со вслушивания в окружающие звуки. Что же происходит, если звуки внешнего мира неприятны, болезненны? Или слова, их оскорбительные, нежелательные смыслы причиняют вред психике малыша?
Ведь именно он — ребенок со звуковым вектором — особенно чувствителен как к звукам, так и к сказанным словам. И только он может приобрести симптомы раннего детского аутизма при неблагоприятной обстановке вокруг. И именно он, звуковой ребенок — гений в потенциале.
Ухо у звукового ребенка особо чувствительно. Если сигналы на все другие органы чувств достигают тела, то звуковая волна идет прямо в психику через ухо.
Мало того, что звуковой порог такого ребенка низкий, громкие звуки причиняют ему психическую боль. Так ведь даже слова, сказанные шепотом любимой мамой, например, «чего ты тут такой сидишь, ничего не делаешь?», «самый умный что ли?», «дурачок, не слышишь?» причиняют ему неимоверную боль души.
Ребенок вмиг теряет ощущения защищенности и безопасности от мамы, без которых его развитие притормаживается.
— Почему мой ребенок не говорит? Мы нормально его воспитывали и книжки читали, у него все есть! Я ходила по психологам, следовала всем рекомендациям. Но речи нет! Нет, в детский сад не отдавала — невозможно вывести из дома, сразу кричит, прячется в своей комнате. И ест только одно, и даже играть нормально не могу научить! Только кубики строит в ряды или рвет бумагу! Почему ему уже ставят диагноз ранний детский аутизм?
Почему? А что бы ответил на это сам ребенок?
«Мама! Мне слишком шумно снаружи, понимаешь, громко! С самого моего рождения я словно попал в ад! Я не могу слушать эту какофонию, я лучше зажму ушки ладошками. А еще лучше — спрячусь в темном шкафу. Откуда ты меня с криками будешь выволакивать, и заставлять меня слушать это, слушать… «Ах ты, такой-сякой!» Не такой, которого ты хотела! Мама, ты не хотела меня рожать! Лучше бы меня не было! Лучше бы меня не было в этом слишком громком мире, где моя любимая мама говорит такие ужасные слова! Я не могу контактировать с тобой, мама, мне слишком больно. И с братом, и сестрой. Они, играя, еще могут крикнуть мне в ухо: «Тупица отсталый!» Я ни с кем не могу контактировать, пойми меня, мама! Я пытался. И у меня остался только один выход — уйти в себя еще больше. Туда, где вы меня не достанете. Туда, где спокойно моей психике — в тишину своих мыслей».
Дети с ранним детским аутизмом — всегда обладатели травмированного звукового вектора.
При громких звуках и неприятных смыслах в адрес ребенка, в том числе матерных словах, у него отмирают участки мозга, которые ответственны за обучение на слух.
— Я ему говорю, а он не слышит! Как будто специально!
Рекомендации соблюдать звуковую экологию в доме не были применены в этой семье. На лекцию о раннем детском аутизме мама не пришла, и коррекция раннего детского аутизма у этого ребенка не была проведена. А ведь было время! Увы, оно упущено.
Мальчику уже семь лет. Он собирает конструктор, сам ест, но очень выборочно. Самостоятельно не одевается, не раздевается, очень упрямый и своенравный. Если что-то врывается в его «мирок», реакция у ребенка такая, что впору самой маме бежать из дома. Родителям такое очень тяжело выносить, в семье разлад. Если его не трогать, то мальчик сидит один, ни к кому не стремится, никакого общения нет. Он там один. Сам в себе. И это еще не вся характеристика раннего детского аутизма.
«Я здесь. Кто я? Где? В мире потерянного психического. В огромном потенциале звукового вектора, ушедшего внутрь, спасая свою психику от этого невыносимо громкого, оскорбляющего мира».
Конечно, он этого не скажет — ведь он не говорит нашей речью. Но мы знаем, что чувствует ребенок, у которого с раннего детства травмирован звуковой вектор, мы знаем, что происходит с его психикой. С психикой, которая больна ранним детским аутизмом.
«Я ушел от мира. Мира, который причиняет мне боль. Мама, прости».
Решением психолого-медико-педагогической комиссии ребенок был признан необучаемым в массовой школе. И пошел в 1 класс коррекционной школы для детей с ослабленными умственными способностями. Впоследствии он был переведен на домашнее обучение из-за выраженных нарушений поведения. Инвалид на всю жизнь.
Выход есть — это тренинг по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Вот чем поделились мамы, которые прошли тренинг, и с их детей сняли диагноз раннего детского аутизма и задержку речи.
«Ребенку хотели поставить диагноз раннего детского аутизма. Тренинг помог справиться с задержкой речи». Евгения, медсестра, Таллин
«Моему ребенку ставили диагноз раннего детского аутизма». Анастасия А., архитектор, Москва
Системно-векторная психология точно определяет причины развития раннего детского аутизма. Записывайтесь на бесплатные лекции по этой ссылке. Дайте шанс своему ребенку вырасти гением.
