Крик Вальки-Везувий. Черным вороном над беззащитной полевкой

Несколько лет назад я работала в одной очень известной сети супермаркетов. При мне там произошел случай, который долго еще потом обсуждался в кулуарах. Один из работников торгового зала пытался задушить свою непосредственную начальницу. Руководству супермаркета удалось тогда замять историю, но мне она часто вспоминается, потому что ни до, ни после я в своей жизни с такими историями напрямую не сталкивалась.

«Пострадавшую» звали Валентина. Это была приятной полноты дама в возрасте около сорока, вполне миловидная внешне, однако не воспринимаемая как потенциальный сексуальный объект ни одним мужчиной, работавшим в магазине, даже самым что ни на есть распоследним грузчиком-таджиком. Причина была проста: Валька была страшная скандалистка.

Случалось, что у непривычных людей закладывало уши, когда она «поднимала ор». Она скандалила с «тупыми» поставщиками, возмущалась нерасторопности грузчиков, поливала гнусными эпитетами безответственных мерчендайзеров, визжала на «ленивых» работников торгового зала, постоянно вопила в пекарне на «безмозглых» пекарей и тестолепильщиц, регулярно покрикивала на «раззяв» — работников столовой, не доливших ей супа или положивших в тарелку холодную котлету… Валентина не гнушалась матерными словами, хотя чаще использовала ругательства «нужникового периода», как, посмеиваясь, говорили в магазине. Следуя ее логике, можно было сделать вывод, что она работает в каком-то коллекторе или на очистных сооружениях, потому что ее окружали исключительно «говноеды», «дерьмо», «говно собачье» и прочие «экскременты».

Даже коллегам-менеджерам иногда доставалось от нее, например, когда они слишком надолго занимали единственный в отделе менеджеров факс. За глаза ее звали «Валька-Везувий», потому что в любой момент она могла взорваться и закидать окружающих словесной грязью…

Соединение орального вектора с анальным может проявлять себя по-разному. Например, если оральным вектором наделен развитый анально-зрительный человек, то из него вполне может получиться отличный рассказчик, гид, музеолог, лектор-виртуоз. Такое соединение векторов, наверное, идеально для какого-нибудь Оле-Лукойе, который не устает нашептывать свои чудесные истории на ушко засыпающим деткам… Однако если оральный вектор попадает в плен к фрустрированной анальности, то может превратиться в инструмент для выплескивания обиды и унижения окружающих.

Анальный вектор сам по себе ни хорош и ни плох — он всего лишь наделяет своего обладателя определенными качествами, например такими, как усидчивость, консервативность, педантичность, внимание к деталям, перфекционизм. Однако, если обладатель анального вектора хронически не удовлетворен своей жизнью — причем не так важно, социальные это фрустрации у него накопились или сексуальные, — итог будет один: характер такого человека начнет неминуемо портиться. А если уж по иронии судьбы в наборе векторов есть оральность, то все стадии этого процесса будут не только видны окружающим, но еще и слышны.

Если сравнить «эволюцию» Валентины со знаменитой историей Дориана Грея, рассказанной Оскаром Уайльдом, когда все гадкие изменения в душе героя были не видны окружающим, отражаясь лишь на его портрете, то можно с уверенностью сказать — у Валентины все было наоборот. Ни одной своей гадкой привычки она не скрывала от окружающих, выливая на них ушаты грязи по поводу и без такового.

В древние времена люди, рожденные с оральным вектором, использовали свои природные способности во время охоты, загоняя своим криком животных… Возможно, в Вальке иногда просыпался «дух предков», потому что иногда со стороны казалось, что она не просто ругается, а словесно атакует свою жертву, то поднимая, то опуская голос… Более того, если Вальке кто-то не нравился — она приписывала бедняге все пороки мира, причем с такой убежденностью, что в это практически всегда верили окружающие. И это было неудивительно, ведь для орального человека не существует разницы между правдой и ложью — ему главное, чтобы его слушали; а для анального важно, чтобы все было так, как он считает правильным и справедливым.

Кое-кто за глаза называл Валентину клеветницей, однако обвинить ее в лицо никто не рисковал, с ней попросту боялись связываться.

Текучка кадров в ее отделе была самая высокая, по сравнению со всеми магазинами сети. Начальство знало о Валькиной склочности, но почему-то смотрело на это сквозь пальцы. Не исключаю, что на этой позиции им как раз и нужна была такая «голосистая» и злобная «цепная овчарка». Сотрудники побаивались ее и старались свести общение с ней до минимума. Валька тоже относилась к окружающим с неприязнью и вечным подозрением и готова была вспыхнуть как спичка по любому поводу.

Но особенно она невзлюбила одного поставщика тортиков, в общем-то безобидного парня по имени Юра, который совсем недавно полностью выкупил небольшую пекарню у своего совладельца и теперь всеми силами пытался наладить серийный выпуск столь любимого сладкоежками продукта.

Ах, как же она над ним издевалась! Она могла несколько дней подряд слать ему заказы на доставку всего четырех тортов в день, что, конечно, было для него совершенно убыточно (это была минимальная партия согласно его договору с сетью). Она могла неожиданно заказать целую паллету тортов, а потом вернуть как непригодную для продажи из-за брака упаковки. Она регулярно ставила вопрос об исключении его продукции из товарной матрицы магазина. Она могла сделать большой заказ, а через четыре дня вернуть его весь обратно как нераспроданный, хотя тортики даже не были выставлены в торговом зале. В общем, количеству ее подлостей и ее неуемной фантазии не было видно конца и края.

Доподлинно неизвестно, что именно превратило миловидную Валентину в «Вальку-Везувий»… Поговаривали, что от нее ушел муж, причем ушел к какой-то ее подруге, обидев ее не на жизнь, а на смерть. Так упиваться своей обидой, хранить ее и лелеять, как это делает анальник, не может никто другой. И Валентина упивалась, в каждом встречном мужчине видя потенциального обидчика. От природы говорливая, она легко находила аргументы в пользу своей «позиции» и обрушивала их на всякого, кто был готов слушать… Чаще всего это были ее подчиненные, не смевшие возражать.

Не знаю наверняка, но рискну предположить, что Юра был чем-то похож на ее бывшего мужа — того самого, плюнувшего когда-то в Валькину душу своим предательством. И как человек, напоминавший ей одним своим видом об этой незаживающей ране, он не мог рассчитывать на хоть сколько-нибудь теплый прием со стороны глубоко фрустрированной обладательницы анального вектора.

Так все и длилось изо дня в день, пока в магазине не случилось ЧП.

Поставщик тортиков Юра приехал в магазин, чтобы пообщаться с Валькой тет-а-тет. Он уже делал такие попытки и раньше, но успехом они не увенчались. Однако парень не сдавался. Он зашел в торговый зал, подошел к служебной двери и, дождавшись, когда в зал вышла какая-то девочка-мерчендайзер, проскочил в служебный коридор.

Дело было вечером, Юра знал, что Валентина сегодня работает во вторую смену, и решил, что возможность самая что ни на есть удобная, потому что рабочие места большинства менеджеров должны пустовать, можно будет, наконец-то, спокойно поговорить по душам без лишних ушей.

Из коридора можно было подняться по лестнице вверх, в офисные помещения, а можно было попасть на склад сырья и в мини-пекарню, где и пеклись всякие булочки, буханочки, пончики и рулетики, так привлекательно смотревшиеся с утра на прилавках супермаркета.

Юра уже собрался взобраться по лестнице, как вдруг ему показалось, что он услышал отголоски Валькиных криков где-то в подсобке. Секунду поколебавшись, он двинулся на голос. Пройдя через узкий коридор мимо комнатки-холодильника и небольшого амбара, заваленного мешками с мукой и сахаром, Юра попал в небольшое помещение, где, по-видимому, делали рулеты, потому что там стоял небольшой формовочный пресс, два стола для нарезки теста и несколько бочонков с ягодными конфитюрами.

От картины, которую увидел Юра, у него просто кровь застыла в жилах. У бочонков с конфитюром происходила какая-то возня между мужчиной и женщиной. Здоровенный смуглый детина одной рукой держал заведенные за спину руки женщины, а другой сдавливал ей шею, окуная ее голову в бочонок с каким-то красным конфитюром. Юре даже сначала показалось, что это сгустки крови…

— Сдохни, ведьма, убью тебя, сука, — глухо бубнил мужик, пытаясь поглубже вдавить голову женщины в густую липкую массу. Женщина яростно сопротивлялась, пытаясь вырваться, но мужчина был явно сильнее.

— Ах ты, гад, ты что же это делаешь! — закричал Юра и бросился на помощь женщине.

Мужчина так растерялся от его внезапного появления, что мгновенно отпустил жертву. Она резко подняла голову, ладонью стерла с лица налипший конфитюр и с шумом глотнула воздуха. Это была Валька-Везувий. Сделав несколько лихорадочных вдохов-выдохов, она посмотрела на Юру, узнала его и с криком: «Юр-а-а-а-а-а-а-а-а-а!..» — упала к нему на грудь. Она была в истерике.

Смуглый мужик, воспользовавшись замешательством Юрия и тем, что его внимание переключилось на Вальку, мгновенно ретировался. Больше его в этом магазине никто не видел.

Какое-то время спустя, когда Валька успокоилась, смыла с головы конфитюр и переоделась, она, нервно заикаясь, рассказала изумленному Юре предысторию увиденной им сцены.

Смуглого парня звали Махмуд, он работал разнорабочим в пекарне супермаркета. Валька часто гоняла его и кричала по разным мелким поводам, но он все ее нападки сносил почти что с ангельским терпением, переживая это гнобление где-то внутри себя. Даже когда она дала ему хлесткое прозвище «Чебурек», которое мгновенно прилепилось к Махмуду, он стерпел. Оральники — мастера давать «кликухи», и со своим «Чебуреком» Валентина явно попала в цель. Махмуд был неповоротливым, с вечно жирным, лоснящимся лицом, с виду добродушным задумчивым увальнем. От такого вряд ли будешь ожидать агрессии. Однако не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.

С виду тихий основательный Махмуд, обладатель того же анального вектора, давно уже был недоволен своей жизнью. Мыкаясь по чужим углам, он все время думал, искал ответ на мучающий его вопрос: «Почему?». Почему он вынужден жить вдали от родины? Почему вместо того, чтобы пасти овец, как его отец, и дед, и прадед, глядя на звезды и размышляя о вечности, он должен таскать тяжелые ящики, подчиняться чужим крикливым теткам, не имея возможности даже просто побыть в тишине… Безропотный таджик оказался обладателем звукового вектора, который не давал покоя, заставляя искать ответы на бесконечные «почему». Анальный вектор усугублял ситуацию, почти ежеминутно заставляя остро осознавать чудовищную несправедливость его сегодняшней жизни. Хотелось бросить все и вернуться домой, туда, где ждали жена и несколько маленьких смуглых махмудиков, которые знали свое место и умели с уважением относиться к главе семьи. Мощное либидо не ослаблялось звуковым вектором. Неудовлетворенное желание накапливалось и давило изнутри, требуя встречи с дорогой и любимой женой. Однако эта же самая семья и удерживала его в ненавистном ему месте. На родине не было работы. И если бы он туда вернулся, семье не на что было бы жить. Вот так и терпел, ведя бесконечные внутренние диалоги с самим собой и все сильнее закипая внутри, с каждым днем приближаясь к моменту, когда эти противоречия обречены были вырваться наружу…

Пекарня магазина обычно работала в две смены. Однако в тот вечер второй смены не было, и в пекарне был только Махмуд — он должен был почистить тестомесильные котлы и помыть духовые шкафы. Валька спустилась в пекарню, чтобы посмотреть, как у него идет работа, и вдруг увидела, что он лопает пончики, взятые прямо с прилавка торгового зала. Естественно, она не могла сдержаться.

— Ах ты, ублюдок поганый, ты что же это делаешь?! Вот дерьмо поганое! Ворует, вместо того чтобы работать! Ну-ка, быстро встал и пошел со мной наверх! Ну-ка, быстро, чебурек вонючий! Я тебя увольняю, придурок! И еще рапорт напишу, пусть из твоего выходного пособия вычтут стоимость этих пончиков! И вообще, может, это из-за тебя постоянные недостачи?

— Валентина, только не выгоняй, прошу, — начал канючить Махмуд, — мне надо семью кормить, я отработаю все, только не выгоняй… Прошу, не кричи…

Но Валька не слушала его, все сильнее распаляясь от собственного крика. Извергая все новые ругательства, она стала выталкивать Махмуда из пекарни в сторону ведущего в офис коридора. Когда они дошли до комнаты, где делались рулеты, у Махмуда вдруг случился какой-то взрыв в голове, одной рукой он схватил Валентину за запястья, второй зажал ей рот и потащил в угол, к бочкам с конфитюром.

Когда Валентина думала, что ей пришел конец, в помещении как по волшебству появился Юра.

P. S. Как думаете, чем закончилась эта история?

После пережитого ужаса Валентина взяла внеочередной отпуск и поехала к морю зализывать раны. Предварительно она написала заявление в милицию на Махмуда, но его так и не нашли, его регистрация была липовой, концов найти не удалось.

Я бы очень хотела сказать, что случившееся стало Валентине уроком, она исправилась и умерила свой буйный темперамент, но этого, увы, не произошло.

История только сильнее озлобила женщину. Увы, увидеть себя со стороны и понять глубинные причины своего поведения — и уж тем более скорректировать свое поведение и выбраться из бездны фрустрации — в одиночку почти невозможно. Однако если есть желание изменить свою жизнь, такую возможность можно получить, пройдя тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Это не магия, не волшебство — просто тренинг по психологии. Необычно лишь то, что понимание этой психологии может реально перевернуть жизнь.

Женщины с анальным вектором в состоянии глубокой фрустрации иногда встречаются и на бескрайних просторах интернета. Они «выпускают пар», занимаясь гряземарательством в Сети, чувствуя себя при этом в полной безопасности, сидя у экранов компьютеров в своих квартирках с закрытыми на все замки дверями. Но это в Сети. В реальности выплески «грязной» агрессии могут вызвать ответную агрессию, тоже вполне реальную. И это автоматически вводит в группу риска всех, кто не осознает причины своего поведения и поведения окружающих.

Корректор: Наталья Коновалова