Затуманенное счастье. Жизнь в тисках обиды на маму
Обижаясь на маму, мы как будто обвиняем ее в том, что она не была счастлива сама и не смогла сделать счастливыми нас. Но была ли она виновата, что ее жизнь сложилась именно так? Хватило ли ей самой любви, заботы, тепла родителей, чтобы стать сильной и гармоничной личностью? Нашла ли она свое место в жизни, реализовала ли таланты и способности?
Многие завидуют Ире, считая ее жизнь легкой и безоблачной. Но сама она носит в душе тяжелый груз — обиду на мать.
Каждый день Ире кажется пресным и безликим. Она просыпается уже с каким-то фоновым чувством недовольства. Готовит завтрак, собирает детей в школу, прибирается дома или идет на работу — во всех ее действиях есть какое-то ожесточение. Нет радости. Все самые искренние порывы души как будто постоянно преодолевают невидимое препятствие. Не женщина, а сжатая пружина, готовая в любой момент выстрелить упреком или замечанием в адрес детей или мужа.
Ира любит маму, но обида всегда идет следом за этой любовью, отравляя не только отношение к матери, но и накладывая тень на всю жизнь.
Вредоносные эмоции
В природе все развивается по принципу вредно-полезно. Малейший шаг в сторону — и проигрывают в эволюционной борьбе и сходят с дистанции целые виды.
У человека так же: совершаем полезные действия — преуспеваем, радуемся, наслаждаемся жизнью. Выбираем неверный путь, вредим себе — хиреем телом и/или душой.
Обида — это вредно. Человек, гнетомый тяжелой обидой на мать, попадает в ловушку. Он застревает в прошлом. Есть люди, которые постоянно вспоминают болезненные ситуации из детства, прокручивают в голове детали, мечтают воздать «должное» обидчикам, чтобы восстановить справедливость. Эти мысли сковывают, не дают двигаться вперед, принимать решения, достигать желаемого.
Ира вроде бы и не думает об этом. Она мало что помнит из тех далеких лет, ее память старательно прячет от нее неприятные подробности. Но чувственно она до сих пор маленькая обиженная девочка. И из этой перспективы весь мир кажется ей большим и неприветливым, опасным и несправедливым. Такое восприятие рождает недовольство и настороженность.
Обида не ушла, а превратилась из кратковременной реакции в жизненную позицию и вредит здоровью души. А так как тело и психика неразрывно связаны, то рано или поздно это негативно отражается и на здоровье физическом.
Обида растет вместе с нами
В детстве Ира была очень привязана к маме, ходила за ней хвостиком, даже на детской площадке предпочитала ковыряться лопаткой у маминых ног, а не резвиться с детишками.
Мама часто раздражалась, что ребенка нельзя оставить ни на минуту, чтобы сбегать в магазин или приготовить еду. Ире хотелось маминого внимания и неспешной неги, вместе рисовать, читать, играть в настольные игры. Но на это никогда не было времени. Мама как будто жила в другом измерении, где время текло быстрее. Она постоянно торопилась сама и поторапливала дочку. Этот ритм был для Иры недосягаем. Ей казалось, что мама постоянно ускользает, оставляет ее одну. Не любит.
Возвращалась из школы Ира всегда в пустую квартиру. Родители приходили только вечером. Уставшие. Мама становилась к плите. Ни сил, ни времени на Иру уже не было.
Девочка не жаловалась и не упрекала, она молча тосковала по маминому теплу и вниманию, погружалась в учебу и книжки, напрасно ждала похвалы за школьные успехи. Капля за каплей собирался яд обиды в детской душе.
В подростковом возрасте, когда одноклассники «зажигали» на школьной дискотеке или ходили в кино, Иру никуда не пускали. Позже, поступив в институт, она должна была каждый раз отчитываться, куда и с кем идет, в котором часу вернется. Малейшее опоздание приравнивалось к преступлению. Вернее, девушка сама чувствовала себя преступницей, когда, возвращаясь на десять минут позже, заставала маму, которая трясущимися руками капала себе в рюмочку успокоительное, а потом набрасывалась на дочь с обвинениями в бессердечии и расхлябанности.
В двадцать лет Ира уехала из дома, шагнув во взрослую жизнь. Расставаться с мамой было не просто, но и задыхаться под ее постоянным контролем она больше не могла.
Самостоятельная жизнь, правда, не клеилась. Отношения с людьми искажались недоверием и настороженностью, что мешало в создании собственной гармоничной семьи. Снимая внутреннее напряжение, она частенько раздражалась по малейшему поводу, срываясь на близких или коллег.
Забетонированная в детстве
Обида на мать тормозит развитие, привязывая человека к детскому восприятию жизни. Маленький ребенок беспомощен и несамостоятелен, поэтому зависим от матери. Она сохраняет его, защищает, кормит. Безусловно, малышу для гармоничного становления необходимо больше — внимание, ласка, эмоциональная близость, похвала. Не получая всего этого, некоторые дети растут с болезненным ощущением «мне недодали!». И даже становясь взрослыми, продолжают ждать от мира восполнения недостатка.
Ире казалось, что для счастья постоянно чего-то не хватает, что действительность несправедлива и все вокруг должны. Было ощущение, что все блага мира проходят мимо нее или достаются менее достойным людям.
У многих обида навсегда остается на поверхности и, как гноящаяся заноза, саднит и дергает. Любое взаимодействие, или даже мысль о матери, причиняет боль, горечь, раздражение. Израненная душа требует отмщения, восстановления «справедливости», и тогда в адрес матери летят грубые слова и обвинения в несчастной судьбе.
Но бывает, что человек прячет эту обиду сам от себя. Ира стеснялась своих негативных чувств. Ведь мать — это святое, самый близкий и родной человек, подаривший жизнь. Внутреннее противоречие росло.
Со временем Ира достигла всего, о чем мечтала: вышла замуж, родила троих детей, переехала с семьей в загородный дом подальше от столичной суеты. Но на чувственном уровне все равно остался привкус недовольства. Жизнь протекала блекло и безрадостно.
С мамой Ира общалась формально. Поздравляла с праздниками, звонила редко, в гости выбиралась еще реже, маминому общению с внуками всячески противилась. Она не была агрессивной, не грубила и не ругалась с мамой, но своей холодностью, сама того не замечая, возвращала ей недостаток внимания и любви той же монетой.
Сознательно Ира осуждала любое проявление мести, а неосознанно стремилась выровнять нарушенное равновесие. Но вместо облегчения становилось только хуже. Ира чувствовала себя недостаточно счастливой.
А была ли когда-нибудь счастлива ее мама?
Судьба мамы
Мама Иры выросла в условиях тотального контроля и дисциплины. Ее отец взрослел в детдоме. Он был строг — младших детей мог выпороть за огрехи, старших беспощадно «строил», бывал груб, мог отвесить пощечину.
Девушка сбежала из дома сразу после школы. Надеясь обрести защиту и поддержку под крылом у мужа, как в омут с головою, бросилась в скороспелый брак. Но вместо надежной крепости оказалась в сущем аду. Муж пил и бил. Оскорблял, унижал, издевался. Несмотря на угрозы расправы, она сбежала и от него. В домашних тапочках. Без паспорта. В никуда. Пряталась у друзей и знакомых, скиталась по городам и весям, с каждым разом перебираясь все дальше от родных мест.
После всех мытарств второй брак показался ей тихим пристанищем. Отец Иры был медлителен и неразговорчив, нелюдим и скуп на эмоции. Но очень скоро молодая женщина начала тяготиться новыми отношениями. Бежать в этот раз было некуда. Она ждала ребенка.
Ира была для мамы одновременно и долгожданным счастьем, и якорем, не дававшим вновь отправиться в путь в поисках настоящей любви. Мама завязла в быту и склоках с отцом. По-настоящему близкими они так никогда и не стали. Отец жил в своих мыслях, мама крутилась, обслуживала семью, улаживала какие-то дела, меняла работы. Но несмотря на иллюзию бурной деятельности, как будто буксовала на месте. Ощущала свою жизнь безрадостной полосой препятствий.
Прошло много времени. Мама давно на пенсии, несколько лет назад овдовела и явно тяготилась одиночеством и бездействием. Шустрая и общительная, она оказалась как бы за бортом корабля жизни, который стремительно таял на горизонте. Чего она достигла, что успела, зачем жила?
Как бы успешно или трагично ни складывалась судьба, почти каждая женщина чувствует оправдание своего существования в детях. Теряя с ними связь на склоне жизни, она как будто лишается смысла прожитых лет.
Обратная связь
У животных нет обратной связи с родителями. Сохраняя детенышей в период вскармливания, взрослые особи вскоре навсегда отпускают молодняк в зрелую самостоятельную жизнь.
У людей это иначе. Человеческий детеныш беспомощен, вне социума обречен на гибель так же, как и одинокие старики. Наш вид выживает за счет взаимной заботы поколений. Сначала родители значительную часть своей жизни посвящают уходу за малышами. Потом повзрослевшие дети опекают престарелых родителей. Этот закон запрограммирован на уровне психики.
Не каждый может похвастаться безоблачным детством и безупречными отношениями с мамой, но психологический комфорт человека во многом зависит от того, как он выстраивает обратную связь с родителями во взрослом возрасте. Роли меняются: из ребенка, который получает защиту и безопасность от мамы с папой, взрослый человек превращается в того, кто отдает заботу и обеспечение постаревшим родителям.
Кроме того, наблюдая вокруг себя одиноких, безрадостных стариков, нуждающихся не только в материальной поддержке, но и в душевном тепле, мы бессознательно проецируем эту картину на себя. Так возникают опасения за будущее, неуверенность в завтрашнем дне, которые мешают в полной мере насладиться днем сегодняшним. И наоборот, наблюдая устроенную старость, заботясь о родителях, видя их счастливые глаза, мы невольно представляем себе благополучное и радостное будущее, заботу и внимание к нам на склоне жизни.
Ключ к свободе
Знания, полученные на онлайн-тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана, дают возможность разобраться в истинном положении вещей. Невозможно просто взять и отпустить обиду, потому что не человек держит ее, а она его. Механизм этот сложен и многогранен, и только осознание дает ключ к освобождению от оков обиды.
Обижаясь на маму, мы как будто обвиняем ее в том, что она не была счастлива сама и не смогла сделать счастливыми нас. Но была ли она виновата, что ее жизнь сложилась именно так? Хватило ли ей самой любви, заботы, тепла родителей, чтобы стать сильной и гармоничной личностью? Нашла ли она свое место в жизни, реализовала ли таланты и способности? Ощущала ли защиту и поддержку от мужа? Была ли счастлива, любима, желанна? Почему нам казалось, что мама злая или угрюмая, запрещает, ограничивает, ругает, не любит, не ценит, не понимает? Что двигало ею — злой умысел или душевная боль?
Системное мышление, как путеводная нить, выводит нас из темного лабиринта обид к счастью и теплу взаимного общения.
Многим, прошедшим тренинг, удалось понять не только себя, но и маму, почувствовать ее боль как свою. А значит — оправдать всем сердцем. Когда нет виноватых — не на кого обижаться.
Может, стоит позвонить маме?
