Жизнь с ВИЧ и изменения после тренинга

Мне 39 лет, я выросла в полной семье, где папа — самых честных правил с золотыми руками, а мама — днем всем руководит, а вечером перевязывает голову шерстяным шарфом, чтобы хоть как-то облегчить постоянные головные боли.

Когда мне было 5 лет, папа отправился покорять Север, куда в дальнейшем последовали и мы с мамой. Я хорошо помню это время. Свежесть прохладных болот и ослепительно-белый песок казались сказочными. Помню до мелочей обстановку в вагоне, в котором мы жили. Из мебели: стол, стул, кровать родителей и на полу раскладушка для меня. На стене висела полка, а на полке стоял страшный, черный черт. Когда родители уходили на работу, я прятала его под подушку, а вечером возвращала на место. Из друзей — кошки да собаки. На потолок заботливой папиной рукой были наклеены маленькие желтые звездочки и огромный полумесяц. Вот на них смотреть можно было бесконечно! Вот тогда появились первые вопросы: «А что там, на небе?», «А почему оно днем синее, а ночью черное?», «А мы с Луны падаем?», «А какая я была маленькая?».

А маленькая я была, как говорят родители, «шумная». После моего рождения на работу ходили по очереди, так как я почти не спала, а только орала диким голосом — приходилось все время носить на руках. Был только один способ успокоения: на спичку наматывалась ватка и чесалось ушко, да не по краям, а поглубже приходилось. Доставалась спичка — открывался рот. И так ровно 12 месяцев (бедная моя мама, я не знаю, как она это вытерпела). Еще у папы были журналы о космосе, из которых мы вырезали картинки, и любимый вопрос был: «А я стану космонавтом?»

В мои 7 лет мы переехали в город, я пошла в школу, как все дети. Друзей у меня по-прежнему не было. Через четыре года родился младший брат, и про меня забыли окончательно. После школы я уехала жить к бабушке.

«Космонавтом» я все-таки стала... а точнее «психонавтом», но перед этим, с 17 до 21, прошла через ад жесткой героиновой зависимости. За то же время закончила институт по направлению «юриспруденция». До сих пор удивляюсь — как мне это удалось без посторонней помощи? Состояния уже были настолько тяжелыми, что я понимала: нужно принять решение — жить или не жить...

Жить! Жить хотелось очень, причем как все нормальные люди! В медицинские учреждения за помощью не обращалась. Знали только родители и близкие родственники (сейчас, представляя, как папе пришлось пережить этот позор, мне хочется умереть, а точнее, никогда не рождаться…).

Отлежавшись несколько недель в холодном поту и горячем бреду, я решила вернуться на Север. Первое время мысли о наркотиках еще мельтешили в моей голове, но потом растворились, как мне тогда казалось, навсегда.

Самым большим желанием для меня было выйти замуж, родить ребенка и жить как все. Тогда я еще не знала, что «как у всех» у меня уже не будет.

Перед началом новой жизни решила проверить здоровье. Результат, прозвучавший в полной тишине, парализовал меня на несколько секунд, а точнее, вопрос: «Что вы знаете о СПИДЕ? Жить вам в лучшем случае лет 10». Я, конечно же, ничего не знала…

Когда прошел первый шок, я неожиданно для себя почувствовала облегчение. А может, и хорошо, что каких-то 10 лет — и мне больше не придется жить эту жизнь. Но потом оно сменилось желанием выжить во что бы то ни стало!

Замуж я вышла через год за парня, который ничего не испугался, зная всю предысторию (уретральный товарищ попался, как мне кажется). Врачи из местного «СПИД-центра» оказались добрыми волшебниками. Очень теплое отношение — как бальзам на больную кожу! Грамотно и доходчиво объяснили, что это за зверь — ВИЧ. Не такой уж он и страшный, как его рисуют! Живут с ним довольно долго (при желании жить) и имеют себе прездоровых детей, если соблюдать все рекомендации.

Вскоре у нас родилась дочь — Виктория. Тогда мне казалось, что ничего важнее быть не может, а смысл всей жизни спит у меня на руках. Ребенок родился очень спокойным, с огромными зелеными глазами и взглядом внутрь себя. К сожалению, мы тогда не придали значения регулярным задержкам стула... главным для меня было — ЗДОРОВ!

Выйдя из декрета, я устроилась на хорошую работу. И вроде все хорошо: дом, семья, доход выше среднего, карьерный рост и поездки за границу. Но все чаще посещали мысли о бессмысленности всего происходящего. Ну вот вырастет дочка, выйдет замуж, родит детей, дом-работа, дом-работа... а смысл-то в чем? Состояния ухудшались, сначала дни, потом недели, потом месяцы... Я попросила мужа переехать в зал и закрылась в комнате с просьбой «не беспокоить». Мысли роились как осы: «пожалей ребенка», «возьми себя в руки», «все же хорошо, что надо то?». Антидепрессанты не помогали, алкоголь тоже, и все время тянуло к подоконнику. Нет! Так точно нельзя, только не это, держаться до последнего! Дочку жалко, родителей жалко. Это сводило с ума. В голове шумело так, что казалось, через мой мозг проходит высоковольтная линия электропередач!

Тут-то и вернулись мысли о наркотиках... К героину возвращаться точно не хотелось (хватило), но есть, наверное, другие обезболивающие. Так появились эйфоретики. Одного приема хватало на полгода, потом приходилось повторять. Пыталась заниматься йогой, читала всякий бред, но я так понимаю, что многие проходят через это, понятно — ненадолго! Эйфоретики тоже быстро надоели. Появились психоделики. Сценарий тот же, правда хватало на год-полтора. Постоянный вопрос — зачем? Почему это происходит со мной? С этим вопросом я и пришла к вам, на тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана.

В Системно-векторную психологию я влюбилась мгновенно и безвозвратно! Вот что могу описать:

Раньше мне казалось, что я не умею обижаться на людей, а любым их поступкам всегда находится оправдание. Теперь понимаю: не всегда разумное. Поняла, что у меня обида на маму из-за недостатка внимания и любви. Поняла, как сама не давала своему ребенку того же. Поняла, что детские обиды повлияли на наши отношения с младшим братом. Много лет мы не общались. После тренинга «Системно-векторная психология» все иначе. С родителями отношения стали намного теплее, а с братом просто — не разлей вода! Поняла, что наша дочь утратила чувство защищенности и безопасности, когда мы разводились с мужем. Теперь пытаюсь заново наладить с ней эмоциональную связь. Теперь она делится со мной секретами, которыми считает нужным поделиться, и вот что я узнала: дочка очень обижена на меня из-за развода, обижена на папу из-за постоянного крика... что у нее постоянно болят уши и никто не обращает на это внимания. Полгода назад она была в пионерском лагере, где ее выслушали, поняли. Там же она попробовала токсикоманить дезодорантом, в чем мне и призналась. Только благодаря тренингу я не запаниковала и не заистерила. Не ожидала, что смогу проявить самообладание! Конечно, я не знала, как реагировать. Выслушала спокойно, хоть меня и ударило током, а в глазах потемнело. Попыталась объяснить осторожно, что это очень вредно. Теперь не знаю, как вести себя дальше и как справиться со страхом за нее?

Понимаю, что еще один близкий мне человек, который, как мне казалось, во всем меня понимает и поддерживает, тоже страдает оттого, что я постоянно нахожусь в состоянии «Я» — и никакого «МЫ».

Юрий Ильич рассказывал, что к нему обращалась девушка с таким же диагнозом, как у меня, и после тренинга у нее поднялся иммунный статус. После чего чат взорвался возмущением: «Еще бы про сифилис написала!» Я сделала вывод, что наше общество в большинстве своем еще не готово к обсуждению проблем такого рода. А, как мне казалось, мое безразличие к тому, что подумают люди, если узнают о моем диагнозе, оказалось хорошо замаскированным страхом, который, разветвляясь по всему организму, изнутри ломал мне ребра все 20 лет...

Хочу поделиться: мой иммунный статус после тренинга «Системно-векторная психология» поднялся в три раза, а в крови перестало определяться какое-либо количество вируса. Это очень положительная динамика для таких пациентов, как мы. Еще Юрий Ильич сказал, что от приема наркотиков меняется биохимия головного мозга, и страх сойти с ума вступил в свои права...

А вот на работе все складывается наилучшим образом. Просто колоссально повысилась стрессоустойчивость. Появилось много новых идей, которые нашли свое применение, и мне выделили отдельный кабинет для их реализации. Теперь я скучаю по людям и часто спускаюсь в кабинет приема, чтобы послушать, о чем люди рассказывают, какие у них проблемы. Постоянно пытаюсь определять по векторам.

Еще неожиданно заметила, что обрывки фраз, записанные на клочках бумаги, все чаще стали рифмоваться, появилось несколько стихов. Так легче перемещать свои состояния на бумагу. Это дает мне надежду на то, что мне удастся окончательно вылезти из своей раковины в люди.

Хочу выразить огромную благодарность Юрию Ильичу и всей Вашей команде! То, что Вы делаете, бесценно!!!