Александр Грибоедов. Ум с сердцем не в ладу. Часть 5. Секретарь бродячей миссии
Часть 1. Семья
Часть 2. Корнет неблестящего полка
Часть 3. Коллегия Иностранных дел
Часть 4. Музыка и дипломатия
«Горные вершины...Тихие долины...»
(Из Гёте)
Прежде чем приступить к какому-то делу, Александр Грибоедов тщательно изучал предмет. Неизвестная русскому человеку далёкая Центральная Азия, со всеми её тайнами, историей и экономикой предстала перед Грибоедовым после прочтения книги английского исследователя, военного, дипломата Джона Малколма «История Персии». В книге автор даёт оправдательный анализ английской колониальной политике.
Этот труд для узкого круга специалистов, написанный через призму кожно-обонятельной стратегии, и собственные наблюдения утвердили Грибоедова в мысли, что внутренняя политика Англии неоднородна, что страна расколота на два лагеря, а интересы островного государства и управляющих самой Ост-Индской компании — противоположны.
Официально индийская колония являлась частью Британии с наместником, назначенным из Лондона. На деле же местные и прибывшие английские чиновники давно были подкуплены владельцами Компании. Доходы от её управления шли в частные руки её соучредителей и оседали на их личных счетах в английских банках. Британскую казну пополняли лишь скудные отчисления от всех сделок ОИК.
Ост-Индская компания стремилась захватить весь рынок в Центральной Азии и распространить на неё своё политическое влияние. Победами на Кавказе Россия испортила картину мира, созданную британцами в своём воображении.
Часть Кавказа уже принадлежала русским, что не просто беспокоило англичан, а заставляло Ост-Индскую компанию нести огромные убытки. Сверхактивность англичан в Персии и Афганистане была обусловлена страхом перед Россией, которую эти страны ещё со времён Петра I интересовали как коридор, ведущий к Индийскому океану и главной колонии англичан.
Русская экспансия в Индии прекратила бы существование Ост-Индской компании, отрезав главный ресурс, питающий маленькое островное государство в Атлантике, где вершилась вся мировая политика.
Руками марионеток, подкупленных Британией, объявлялись и завершались войны на других континентах, назначались и снимались премьер-министры, восходили на престол и низвергались цари, короли, шахи, сталкивались лбами императоры, готовые ради собственных амбиций бросать в огонь военных пожарищ многотысячные армии, чтобы затем капитулировать и выплачивать победителю унизительные грабительские контрибуции. Крах Ост-Индской компании повлёк бы за собой неминуемое крушение всей Британской империи.
«Смирись, Кавказ: идёт Ермолов!» [1]
Всё это было неведомо чрезвычайному послу генералу Ермолову из-за его кратковременного пребывания в Персии и негибкости политического мышления. Алексей Петрович Ермолов начинал служить под руководством уретрального генералиссимуса Российских войск Александра Васильевича Суворова.
От него он перенял уважение к русскому мышечному солдату и заботу о нём. Ермолов «запретил изнурять войска бессмысленной шагистикой, увеличил мясную и винную порцию, разрешил носить вместо киверов папахи, вместо ранцев холщовые мешки, вместо шинелей зимой полушубки, выстроил войскам прочные квартиры, на сбережённые им суммы от командировки в Персию выстроил в Тифлисе госпиталь и всячески старался скрасить тяжёлую жизнь войск» [2].
В Петербурге мирились с «блажью» генерала, сослав его в Центральную Азию с глаз долой. Ермолов был исполнительным служакой, но дипломатия и аналитика были ему чужды.
«Теперь коллежский он асессор по части иностранных дел» [3]
Интриги и провокации Ост-Индской компании, направленные против действий России в Центральной Азии были очевидны для Грибоедова, но мало интересовали его петербуржское начальство — министра иностранных дел графа Нессельроде. Из-за опасения конфронтации с Англией он не считал нужным ставить в известность русского царя по целому ряду внешнеполитических вопросов, требовавших скорейшего решения на Кавказе. Какое дело было иностранцу на посту министра МИДа до российских проблем?
Начиная со второй половины XVIII в. в российское министерство иностранных дел хлынули десятки иноземцев. Немцы, шведы, греки, румыны, поляки, далматинцы, корсиканцы оставляли свою дипломатическую службу и переселялись в Россию, получая министерские портфели, высокие чины, не сравнимое с куцыми европейскими зарплатами жалование и полную свободу для разведывательных действий.
Зачастую эти «советники» находились на службе у императора даже не меняя подданства, работали на разведки Англии, Германии, Франции и имели абсолютно чёткую цель — развалить Россию.
Алопеусы, Нессельроде, Каподистрии, Родофиникины, Стурдзы, Брунновы, Сухтелены, Поццо-ди-Борго и пр. вытесняли с высоких МИДовских постов старые русские династии дипломатов Толстых, Паниных, Румянцевых, Обрезковых, Воронцовых. Большинство чужаков преследовали ещё и другую цель: набить собственные карманы царскими золотыми червонцами из никем не учтённых казённых денежных источников.
Для этих начальников-иностранцев было обычным делом задержать российским дипломатам, находящимся в другой стране, жалование на полгода, забыть представить отличившегося служащего к очередному званию или награде, безответственно отнестись к срочным документам государственной важности, месяцами пылящимися на столе, прежде чем попасть на подпись к царю.
В истории нет аналогов такого безалаберного отношения к службе и передачи государственных должностей в руки наёмников, которые несли службу, не зная русского языка, не меняя гражданства и веры, не пытаясь понять менталитет народа, не скрывая своего глубокого презрения ко всему русскому.
Такое положение дел в России поразило даже Фридриха Энгельса, который писал про русскую дипломатию, как про «тайное общество, вербовавшееся первоначально из иностранных авантюристов» [4].
«Цепь пресловутая всепетого Кавказа,
Непроходимая, безлюдная страна... [5]
Задолго до приезда Грибоедова в Центральную Азию многолетняя война между Персией и Россией завершилась заключением Гюлистанского мирного договора на выгодных для русских условиях. К России отошла часть Кавказской территории, что не могло не беспокоить Великобританию. Генерал Ермолов нуждался в помощнике, который находился бы в Тавризе, присматривал за персами и за выполнением ими условий договора.
Среди важнейших для России положений мирного трактата, «кроме выплаты контрибуции, была передача русских пленных солдат и дезертиров, составлявших в Персии знаменитый «русский батальон» «бехадыран» (богатырей)»[6]. Причина удерживания русских пленных заключалась во внутриполитических и дворцовых интригах Тегерана.
Престарелый шах Фетх Али, нарушив традиции престолонаследия, передал внутреннее управление государством в ведение младшего сына Аббаса-мирзы. Старшие сыновья проявляли скрытое недовольство и, затаившись, выжидали удобного момента, чтобы сместить младшего брата.
Естественно Аббас-мирз чувствовал себя далеко не спокойно. Он не сомневался в коварстве старшего сводного брата, а в случае кончины отца ожидал организованного переворота или мятежа. Хорошо зная коррумпированность персидских военных и дворцовой охраны, Аббас-мирза не доверял им.
Здесь и пригодился бы «нейтральный» «Русский батальон», ставший чем-то вроде личной гвардии персидского наследного принца. Принимая на службу русских пленных солдат и дезертиров, Аббас-мирза рассчитывал на них в будущих междоусобных войнах со своими братьями. «Бехадыраны» находились в привилегированном положении, хотя выплачивать им жалование наследник не торопился.
Этих гвардейцев и других русских пленных должен был вернуть в Россию, согласно Гюлистанскому договору, Александр Грибоедов. Англичане всеми способами тормозили и этот процесс, влияя на Аббаса-мирзу с помощью дорогих подношений и денег.
Голову мою положу за несчастных соотечественников
Требуя от шах-заде возврата пленных из русского батальона, Александр Грибоедов коснулся глубоких внутренних проблем шахского двора, о которых ранее не подозревал. Вернувшись в Тавриз, он погрузился в хлопоты по выдаче военнопленных.
Солдат и офицеров, отказывающихся служить в русском батальоне, подвергали жесточайшим и унизительным издевательствам. Кого-то из них можно было ещё спасти и доставить в Россию. Другие, перенёсшие тяжкие истязаниях и пытки, уже не выдержали бы дороги домой. «Голову мою положу за несчастных соотечественников», — дал себе слово Грибоедов. Вскоре ему удалось забрать 70 солдат из русского батальона, принадлежавшего принцу, затем их число удвоилось.
Англичане не без удовольствия наблюдали за размолвкой между бескомпромиссным секретарём Русской миссии и несговорчивым шах-заде. Их вполне устраивал конфликт между победителями и побеждёнными, они активно спонсировали персов и исподтишка науськивали их на посланников официальной российской власти.
Переход с солдатами-дезертирами и бывшими пленными через Кавказ длился несколько недель. Грибоедов, преодолевая в седле по 70 км. в день, лично сопроводил в Тифлис и передал Ермолову сто пятьдесят восемь человек.
Дипломат сделал то, что не удалось никому из военных. Генерала восхитили действия Грибоедова, и он направил в Петербург прошение на имя графа Нессельроде о представление секретарю Русской миссии в Персии Александру Грибоедову награждения со следующим чином и отличием. Отказ последовал с уведомлением: «Дипломатическому чиновнику так не следовало поступать».
Весть эта не могла не порадовать вездесущих англичан. Петербургские царедворцы, даже не представляли, какой ущерб они нанесли российской политике и дипломатии на Кавказе. Нессельроде больше волновало, не отразился ли поступок русских дипломатов в Закавказье на отношениях с Англией. Александр уже не удивлялся тому, как бестолково организованы императорские посольства и не удивился двуликости и предательству Петербурга.
Главное — стулья!
Грибоедов не переставал возмущался неуважительным отношением персов к русским чиновникам. Ещё Ермолов утвердил принципы европейского поведения дипломатов на шахских приёмах. На переговорах у шаха русским дипломатам должны были подавать стулья, а не предлагать усаживаться на коврах на азиатский манер. Дипломаты при визите шаха не обязаны были снимать обувь и надевать пресловутые красные чулки.
Англичане по-кожному лавировали и прогибались перед персами, по-обонятельному не конфликтовали с Тавризом, всячески демонстрируя свою лояльность и уважение к местной власти. Они безропотно следовали азиатским обычаям и делали вид, что с пониманием относятся к возмущению персов «невежеством» и «неуважением» русских оккупантов, чем вызывали благосклонность шаха.
«Анальным обществом легко манипулировать, используя понятия «честь», «традиции предков», «обычаи отцов и дедов», — объясняет особенности анального менталитета системно-векторная психология Юрия Бурлана. Анальные фрустрации и обиды персов, вызванные поражением в войне с Россией и необходимостью выполнять жёсткие условия Гюлистанского мирного договора, непомерно раздувались и с особым проникновением культивировались англичанами. Разрастающиеся пустОты наполнялись анальной фанаберией и обидами, замешенными на ксенофобии.
Они и послужили накопителем негатива к «неверным» русским. Оставалось только подобрать правильный катализатор, чтобы произошёл взрыв ненависти. Таким катализатором стала религиозная вражда и провокации бриттов.
О свойствах и проявлениях анального менталитета, о его отличиях от нашего уникального русского менталитета можно узнать на тренинге по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Регистрация на бесплатные онлайн-лекции по ссылке: https://www.yburlan.ru/training/
Список источников:
- А.С. Пушкин, «Кавказский пленник»
- Из Википедии
- А.С. Пушкин Эпиграмма на Александра I
- Ф. Энгельс «Внешняя политика русского царизма»
- П. А. Катенин
- Екатерина Цимбаева. «Грибоедов»
