Василий Иванович Чапаев

Давно замечено, что накануне великих событий природа особенным образом экспериментирует с рождением мужских и женских индивидов.

Так происходит за несколько десятилетий до крупных военных потрясений, когда на свет появляется бóльшее количество мальчиков, и среди них уретральные особи, способные уже в самом юном возрасте командовать полками. К таким уретральным единицам относится Василий Иванович Чапаев.

В советские времена Чапаев был символом Гражданской войны. В честь него назывались города, посёлки, деревни, фабрики и заводы. Одних только улиц, названных его именем, более 30 тысяч. Ему была уготована судьба народного героя, имя которого по сей день овеяно легендами, а истинные жизненные события всё еще скрыты в Госархивах.

Он родился шестым по счёту ребёнком в российской крестьянской семье с глубокими домостроевскими традициями, проживавшей в Казанской губернии. Отец был человеком жестоким, властным, настоящим обладающим анальным вектором садистом. От его побоев страдали все — и жена и дети. Он нередко избивал Василия, и когда сын повзрослел, то стал всерьёз подумывать о постриге. Дореволюционного девятилетнего ребёнка можно смело приравнять к современному подростку. В крестьянских семьях дети, приученные к тяжелому труду, рано становились самостоятельными. Детство, проведённое среди людей разных национальностей и вероисповеданий, научило Василия не разделять людей по национальному признаку, а видеть в них их подлинную человеческую сущность.

После переезда в Самарскую губернию маленького Василия определили в местную церковноприходскую школу. В роду Чапаевых было много священников, и их жизнь была хорошо известна будущему комдиву. «Поп обманывает народ, потому нам и опротивел», — говорил Чапаев, выступая на митинге перед бойцами. Эти слова не были домыслами, это были его наблюдения. Трудно представить ребёнка с уретральным вектором, который был бы готов в смирении постигать азы православной веры, соглашаясь с нечестным поведением святых отцов.

Клокочущая и рвущаяся наружу мощь 4-мерного уретрального либидо, стремление всё и всегда делать по-своему не могли не сказаться на его поступках. Уйти наперекор своему дядьке-священнику, незаслуженно наказавшему его, по 40-градусному морозу босиком, в одной рубашонке, высадив окошко карцера ногой, под силу только обладающему уретральным вектором мальцу. Для таких, как Чапаев, не существует никаких запретов и ограничений, потому что над природным вождём никого нет и быть не может.

Человек с уретральным вектором не ощущает риска, поэтому и живёт так мало, заканчивая свою жизнь в молодом возрасте. Для Василия побег зимой из карцера церковноприходской школы чуть было не закончился летальным исходом, но он выжил и еще не раз рисковал своей жизнью, выполняя то, за что другие браться не хотели — боялись. Не удержавшись на куполе церкви при установлении на её маковке креста, он сорвался и полетел вниз, оставшись без единой царапины.

Как и подобает любому человеку с уретральным вектором, который обеспечивает своей стае прорыв в будущее, Чапаев нёс ответственность за каждого бойца, доверившего ему свою жизнь. Он заботился о своих солдатах, которые, несмотря на то, что Василий Иванович был моложе многих из них, называли его своим отцом. Эта старинная воинская традиция, сформированная на безе уретрально-мышечного менталитета, существует только в России. Ни в каких армиях мира не складывались такие мощные связи между мышечным войском и его кожными командирами и уретральным полководцем, которые не приказом, а простым обращением: «Солдатушки, не пожалеем жизней наших...» — могли поднять в атаку целые полки.

Этот опыт общения с бойцами Чапаев получил на фронтах Первой мировой, дослужившись до унтера. Показывая примеры храбрости и героизма, Василий Иванович вернулся домой полным Георгиевским кавалером. Эту военную науку, пройдя путь от солдата до младшего офицера, на полях войны с германцами постиг не один крестьянский парень. Ей овладела целая плеяда будущих блестящих военачальников, победивших позже в Великой Отечественной, среди которых был маршал Жуков.

Мышечное войско всегда растворяется в своём уретральном командире, принимая его идеи за свои, а его правоту за собственную. Мало кто в истории военного дела так опекал своих бойцов, как Чапаев. Радение за своих служивых — вот что отличает природного уретрального вождя от назначенного сверху командира-карьериста. Он создал из голодных крестьян хорошо подготовленное войско, в котором бойцы обращались к нему на «ты» и готовы были умереть за своего Чапая, а тот, в свою очередь, заботился о них, как о собственной семье.

«Я ваш командир, но командир только в строю; на воле я ваш товарищ. Приходи ко мне... за полночь... я завсегда с тобой поговорю... Обедаю — садись со мной обедать, чай пью — и чай пить садись...», — записывал Фурманов за Василием Ивановичем его выступление на митинге.

Чапаев, отлично зная бедственное положение недавно созданной Красной Армии, брошенной на защиту молодой Советской Республики, понимал, что помощи ожидать неоткуда. Тогда он, исхитрившись, не постеснялся раскулачить собственного зажиточного брата, уговорив его продать торговые лавки и положить деньги в банк под большие проценты. Сделка состоялась, и кожному Михаилу Чапаеву, рассчитывавшему извлечь из неё свою «пользу-выгоду», с деньгами пришлось попрощаться.

Василий Чапаев, которому после продажи была передана кругленькая сумма для вложения под прирост, потратил её на развитие Красной Армии и создание лазаретов. Интересы стаи оказались превыше интересов собственного брата и семейных отношений.

Власть над войском у Чапая была безграничная, люди доверяли своему отцу-командиру, знали, что он их никогда не бросит. Его вдохновение идеями освобождения, равноправия и помощи бедноте передавалось всему войску, и тогда «со своим Чапаем во главе» оно становилось непобедимым. С ним уходили целые освобождённые деревни, жителей некоторых иногда уводили насильно. Однако вскоре они понимали, что тем самым Василий Иванович спасал им жизнь от возможных повторных набегов и мести белогвардейцев. Что это, если не забота вождя о сохранении своего народа?

У Наполеона армия была в 18-20 тыс. человек, у комдива Чапая она насчитывала более 30 тыс. человек. Отчасти из-за постоянного увеличения численности его армии и роста популярности среди бойцов он стал представлять серьёзную опасность не только для белых и казаков, но и для большевистской верхушки в Кремле.

Чапаев не углублялся во внутриполитические и большевистские дебри, инстинктивно понимая, что революция даёт возможность помочь неимущим и поддержать бедноту. «Отняли у буржуя сто коров — сотне крестьян отдадим по корове, отняли одежу — и одежу разделим», — объяснял командир: всё должно быть роздано по нехваткам. Биться за то, чтобы стая была обеспечена всем необходимым и не голодала, — стало делом его жизни.

Таких чапаевых — непредсказуемых, самовольных, легко менявших тактику наступления для того, чтобы сохранить людей и выйти из боя с наименьшими потерями, игнорировавших приказы Реввоенсовета, возглавляемого Троцким, — в Гражданскую войну было немало. Уретральная особь активно проявляла себя во всех регионах и губерниях России и, сливаясь с мышечной силой, представляла большую опасность. Не имея возможности контролировать уретральную вольницу из Москвы, Троцкий вводит в Красной Армии новую руководящую должность — народный комиссар. Официально наркомы были призваны вести партийную пропаганду среди бойцов, на самом же деле они являлись надсмотрщиками, контролировавшими каждый шаг красных командиров.

Многих из представителей уретрального вектора удалось «усмирить», направив к ним комиссаров, диктовавших волю и приказы большевистского правительства. «Неуправляемым» оставался батька Нестор Иванович Махно, который не принял комиссара. Чапаев тоже сопротивлялся, и его отношения с Дмитрием Фурмановым складывались не всегда блестяще, особенно если тот, не имевший никаких военных навыков, «встревал» в обсуждение плана будущего наступления, требуя следовать приказам из Москвы, где не всегда своевременно и точно оценивалась ситуация на местах.

Известная внезапность нападения и беспощадность, с какой Чапаев сражался, ведя за собой полностью подвластное ему войско, обожавшее своего командира, сильно беспокоили вождей революции. Троцкий именовал его не иначе как бандит, а через отчёты Фурманова понимал, что «действия Чапая отличаются крайней самостоятельностью; он ненавидит всевозможные планы, комбинации, стратегию и прочую военную мудрость», и очень опасался, не повернёт ли однажды эта неуправляемая могучая сила на Москву.

Нельзя сказать, что Василий Иванович был неграмотный мужик, каким представлен в кинематографе. Он обладал своей безграничной уретральной смелостью, хваткой и звериным чутьём, природными навыками великого полководца. Вот только огорчался, что «академиев не проходил и их не закончил», но это не мешало ему ответить на провокационный вопрос Фурманова, что готов командовать всеми вооруженными силами Советской Республики. Конечно, как любому обладателю уретрального вектора, ему было свойственно некоторое бахвальство, но 32-летний командир был способен оценить собственные силы и соглашался «поучиться сначала на своей России», став военачальником над всеми войсками, а потом начать командовать всеми армиями мира, «вот только осталось языки освоить».

Кажущиеся сегодня наивными слова красного комдива 25-й дивизии, служили абсолютно здравой самооценкой, которой вряд ли стоит удивляться. Ведь входило в планы уретрального Троцкого разжечь пожар мировой революции, а там, глядишь, и сгодился бы Чапаев. Василий Иванович, согласно своему времени, был хотя и недостаточно образованным, но очень современным человеком и командиром, живо интересующимся техникой, военным делом, историей...

Мгновенная реакция, хорошие профессиональные навыки участника войны с германцами, умение быстро соображать, моментально ориентироваться, «всегда и быстро находить безболезненный выход даже из самого критического положения», твёрдость и непреклонность решений отличали Василия Ивановича, высвечивая в нём признаки уретрального вождя. Он умел убедительно донести до крестьян, в большинстве своём составлявших основу его войска: «Веру чужую не трожь, она тебе не мешает».

У уретрального вождя не может быть конфликтов на национальной или религиозной почве, в интернациональном войске никого не интересует, кто рядом с тобой: иноверец или православный. Такой же порядок был заведен в армиях уретрального Чингисхана, Наполеона, Александра Македонского, где любое недоброжелательное отношение к товарищу по оружию, любой косой взгляд, оскорбление по национальному или религиозному признаку карались смертной казнью.

В противоположность рассказываемым о Чапаеве анекдотам, Василий Иванович был непьющим и некурящим человеком. Самый крепкий напиток, который он употреблял, был чай. Пил он его много и любил приглашать в гости местных, из национальных меньшинств, которым этот напиток был хорошо знаком. Своего рода уретральный пир на весь мир, который любит задавать вождь.

Когда Сталину для поддержания патриотического духа молодежи 1930-х понадобился национальный герой Гражданской войны, выбор пал на Василия Ивановича Чапаева.

На экране был создан лубочный образ лихого наездника с шашкой наголо и протянутой по направлению в светлое будущее рукой. Таким вошёл Чапаев в жизнь предвоенной молодежи, таким сохранился он в памяти последующих поколений, не имея на самом деле ничего общего с оригиналом.

Василия Ивановича, как любого представителя уретрального вектора, интересовало будущее с его новой фантастической жизнью, в которой присутствует электричество, беспроволочный телеграф, автомобили... Запавший в память кинематографический образ неуравновешенного, истеричного Чапая, созданный на экране Борисом Бабочкиным по сценарию, не единожды согласованному со Сталиным, абсолютно не соответствует истинному образу комдива, в подчинении у которого находился сверхсовременный по тогдашним временам военный транспорт — аэропланы, автомобили, собственный бронеотряд.

Этот крестьянский сын без специальной военной подготовки быстрее Фрунзе или Тухачевского понял, что нельзя выиграть бой старыми методами, без новейшей техники. Сам Чапаев предпочитал передвигаться на «Форде», развивая скорость до 50 км/час. Дивизия располагала большим автопарком и обслуживающими его специалистами высокого уровня, которых нередко отправляли в Москву для работы водителями у членов Правительства.

Как бы ни пытались Чапая приструнить, руководить и управлять им через присланного комиссара Дмитрия Фурманова, ничего из этого не вышло. Василий Иванович хотя и прислушивался к его мнению, но многое делал по-своему.

Дмитрий Фурманов — кожно-звуковой фанатик идей революции, доверенное лицо Троцкого, привлекал Чапаева своей эрудицией и объёмом университетских знаний, которых ему самому недоставало. Рядом с уретральным вождём всегда находятся звуковой и обонятельный советники. Место второго пустовало. Фурманов же, выполнив свою роль информатора, был отозван обратно теми, кто его назначил к Чапаю. Уехавшему наркому была прислана замена.

Через несколько недель Василия Ивановича Чапаева не стало. По сей день идут споры, как погиб один из самых влиятельных и отчаянных уретральных героев Гражданской войны, да и погиб ли вообще. И почему в начале 1930-х неожиданно был создан лживый и подтасованный образ командира 25-й дивизии в фильме «Чапаев», по сценарию всё того же Дмитрия Фурманова. Почему чапаевская 30-тысячная армия представлена горсткой жалких оборванцев-мародёров, а сам автор занимает главенствующее место в фильме, указывая опытному комдиву, как надо воевать и побеждать.

Не исключено, что подобная рокировка фигур народных комиссаров стала ключевым фрагментом в средней части партии миттельшпиль в большой игре под названием «Устранение Чапаева». Что же, узнаем, когда откроют архивы.

Оклеветанный, зажатый в тиски социалистического реализма образ Василия Ивановича ничего общего не имел с настоящим Чапаем. И всё же он был единственным военачальником, которого все знают и помнят до сих пор. Как и подобает великому уретральному герою, он был и продолжает оставаться кумиром целых поколений. Много ли найдётся полководцев, именами которых названы современные компьютерные игры для детей и взрослых? Храбрый, красивый, отважный — его короткая жизнь повисла яркой кометой над древней степью, оставляя за собой неисчезающий шлейф легенд, песен, сказаний и мифов, которые по сей день переосмысливают потомки.

Корректор: Екатерина Жаворонкова