Владимир Высоцкий. Горячее сердце русского менталитета

Ветер дует в мою бога душу,

рвет и треплет, и подгоняет,

чтобы быстрей, быстрей.

В. Высоцкий «Парус»

Сегодня ему могло бы исполниться 75. Он мог бы еще петь, писать стихи, жить... Судьбе было угодно сократить жизнь Поэта почти вдвое. Такие сжатые сроки бывают отпущены людям, проживающим будто не одну, а несколько жизней сразу. Не случайно на вопрос «Чего тебе недостает» Владимир Высоцкий ответил односложно: «Времени». Жизненная энергия невероятной концентрации, казалось, только и ждала прорасти этим удивительно сильным телом, спрессовав его физическое существование до коротких, чудовищно насыщенных сорока двух лет.

Высоцкий всегда спешил. Даже родился, как он считал, непозволительно поздно: «Знать бы мне, кто так долго мурыжил, /Отыгрался бы на подлеце!» Взрослеть Владимиру Высоцкому пришлось уже после войны, которой посвящены лучшие его песни. В последней видеозаписи Поэта от 22 января 1980 года, ставшей впоследствии фильмом «Монолог», Высоцкий несколько раз пытается петь одну из самых пронзительных своих песен о войне «Мы вращаем землю»: «Я ступни свои сзади оставил,/Мимоходом по мертвым скорбя,/ Шар земной я вращаю локтями /От себя, от себя!»

Песня срывается, не идет, путаются слова. На глазах Высоцкого слезы. Но он собирается и выдает куплет за куплетом историю Великой Войны как она есть. Всю боль, весь ужас, всю невероятную отдачу народа-победителя в двенадцати строфах сжатого, как пружина, поэтического текста. Многие ветераны, не зная возраста Высоцкого, были уверены, что он из их поколения, поколения воевавших. Так описать войну мог только тот, кто там был.

«В своих песнях я всегда говорю «я» не от ячества, так мне легче», — признавался Высоцкий. Легче, потому что это ответственность — писать от первого лица, потому что так легче растащить на составляющие нити «канат, натянутый, как нерв» — жизнь из нескольких жизней одновременно. Легче, потому что «я» Владимира Высоцкого находится в абсолютном внутреннем соответствии русскому народу, русскому менталитету. На лекциях Юрия Бурлана «Системно-векторная психология» такой менталитет называется уретрально-мышечным, такое психическое определяется уретральным вектором вождя стаи.

Высоцкого часто спрашивали, не летал ли он на истребителе, не плавал ли на подводной лодке, не сидел ли в тюрьме. Люди не могли представить себе, что такие песни могут быть плодом фантазии автора. Они и не были фантазиями, они шли из глубин психического, от самого сердца, отдающего себя людям без остатка. Он пел то, что хотели услышать, отдавал по нехваткам. Уретральная мера — единственная отдающая из всей восьмимерной матрицы психического, именно поэтому она так притягательна для всех остальных мер, мер получения. На уровне человека это выражается в невероятном обаянии и силе воздействия на людей. Таким обаянием и мощью, несомненно, обладал Высоцкий.

Первая запись пения Высоцкого была сделана случайно. В кругу близких друзей в квартире актеров Светланы Светличной и Владимира Ивашова летом 1967 года гитара шла по кругу. Пели все. Пел и Высоцкий. Кто-то из друзей не удержался и нажал на магнитофоне кнопку записи. Пленки пошли «гулять» по Москве, потом по всей стране, их переписывали, давали послушать, даже подделывали. Вскоре весь Советский Союз пел Высоцкого, даже не зная, как он выглядит и сколько ему лет. То ли бывший зэк, то ли летчик, то ли подводник, в общем, свой парень Володя Высоцкий поет отличные песни.

Всенародная слава сопутствовала Высоцкому всю жизнь. Как-то Московский театр на Таганке приехал на гастроли в Набережные Челны, на КамАЗ. Артисты шли по улице к дому, где должны были жить. Окна домов были распахнуты, и из каждого окна звучали песни Высоцкого. «Так и шел он по городу, как Спартак», — вспоминает Юрий Любимов. Тем не менее официально вышли только четыре маленькие пластинки Высоцкого. Не принято было тогда, чтобы автор музыки, слов и исполнитель был одним и тем же лицом. «Непрофессионально», — был вердикт бюрократов от культуры.

Для записи на фирме «Мелодия» требовалось разрешение «Росконцерта», а для него — разрешение Министерства культуры. Такого разрешения партийные функционеры не давали. Запрещали Высоцкого даже те, кто с удовольствием слушал его. Более того, в прессе стали появляться пасквили на Поэта, где высмеивались его песни, правда, отчего-то слова приводились из песен чужих. Период застоя был характерен удушающей атмосферой для творческих людей, 60-е годы с «оттепелью» и «духом свободы» канули в лету.

В 1973 году Владимир Высоцкий обращался с письмом к секретарю ЦК КПСС, министру культуры СССР Демичеву: «Вы, вероятно, знаете, что в стране проще отыскать магнитофон, на котором звучат мои песни, чем тот, на котором их нет. Девять лет я прошу об одном: дать мне возможность живого общения со зрителем, отобрать песни для концерта, согласовать программу». Письмо осталось без ответа. Все это повергло Высоцкого в отчаяние.

Казалось бы, с чего унывать всенародному любимцу с женой-француженкой и единственной на всю Москву машиной мерседес? Материальные блага не были главным для Высоцкого, хотя шиковать, «пижонить» он любил. Гораздо важнее для Поэта было постоянное ощущение своей необходимости слушателям, зрителям, народу. Творческий потенциал его был огромен, энергия неисчерпаема, самоотдача казалась бесконечной. Отыграв спектакль, отгуляв с друзьями, ночью Высоцкий садился «общаться с тишиной» — писал стихи, прозу. Если стихи еще имели шанс быть услышанными в виде песен, проза писалась заведомо в стол. И это в самой читающей стране мира!

Сейчас мы с любовью вспоминаем те немногие фильмы, где снялся актер Владимир Высоцкий, но НЕ снялся он более чем в тридцати фильмах! Его песни НЕ прозвучали более чем в двух десятках фильмов и спектаклей! Что это было в каждом отдельном случае, решение режиссера или запрет сверху, сказать сложно. Главное, Высоцкий получал отказ на свое творчество, отказ на отдачу себя в стране, где его песни неслись из каждого окна, из каждого двора. Он страстно желал живого общения со своими слушателями, своей стаей, частью которой он себя ощущал, но не получал этого в полной мере.

Все, чего достиг Высоцкий, он достиг не благодаря, а вопреки обстоятельствам жизни. Первое и единственное стихотворение Поэта было напечатано только в 1975 году. Более при жизни Высоцкого не печатали. В 1978 году, скорее, от отчаяния, он участвует в создании скандального альманаха «Метрополь», официально признанного антисоветским. Писать стихи и не видеть напечатанных строк — невыносимое испытание для поэта.

Высоцкий никогда не был антисоветчиком, диссидентом, он был патриотом в самом лучшем смысле этого слова, иначе и быть не могло: только вместе со страной и ее народом, только воспаряя душой и русским словом над толпой своих слушателей, мог он существовать. Его мощь требовала иного масштаба творчества, чем камерное пение в кругу близких. Увы, этой мечте не суждено было сбыться.

Уретральный вектор вождя и звуковой вектор духовного поиска «резали душу» Высоцкого напополам. Он пребывал то в состоянии полного счастья самоотдачи (по-уретральному), то в бесконечном депрессивном звуковом падении. «И снизу лед, и сверху — маюсь между./Пробить ли верх иль пробуравить низ?» Если счастьем творческой отдачи и любовью можно наполниться, получить наслаждение от этой отдачи, то у бесконечного звука можно лишь отвоевывать временные передышки, бросая в него, как в колодец, несколько поэтических строк.

Поотпустило в звуке — и снова сильнейшее желание жизни и любви овладевает человеком: ненадолго он снова в счастье с друзьями, пирами и прекрасными женщинами до следующего провала в депрессию и пустоту ненаполняемой звуковой черной дыры.

Об этих страшных черных провалах вспоминает Марина Влади: «Моя жизнь вместе с Высоцким походила на смесь из восторгов и отчаяния, когда мрак постоянно приходит на смену свету и наоборот. В те годы я была двужильной и смогла все вынести». 12 лет он был храним этой удивительной женщиной-колдуньей, но и ее человеческие силы в конце концов исчерпались.

Они встретились в 1967 году. Он подавал надежды, она актриса мирового уровня. Ее Колдунья с распущенными волосами и платьем на голое тело стала, как теперь говорят, «иконой стиля», ее физиологическая женственность разила наповал. Вокруг Марины роились московские дон-жуаны с деньгами и положением в обществе, да и до этого Влади была избалована вниманием непоследних мужчин у себя на родине, во Франции, ей было из кого выбирать. Но она выбрала его — некрасивого, невысокого, небогатого русского парня, в котором нечто большее перечеркивало все эти «не».

«Я была потрясена!» — вспоминает Марина. Получается, он действительно был «богат, как Царь морской», — богат душой, талантом, одарен невероятной мощью темперамента. Из-за Высоцкого Марина фактически бросила успешную карьеру в кино, полностью разделив все тяготы жизни поэта в России, вытаскивала его из депрессий и запоев, выбивала ему возможность выехать в Париж, устраивала там его концерты, пыталась лечить от наркотиков. Жизнь с Мариной не была семьей в общепринятом смысле слова. Они вели жизнь скитальцев, переезжая с места на место, путешествуя и наслаждаясь друг другом. Для счастья им не нужен был больше никто, вместе они составляли единое целое. Если бы не его все более глубокие провалы в звуковые пустоты…

Эти тревожные строки из песни-настроения «Парус», единственной песни Высоцкого, совершенно лишенной сюжета, наверное, яснее всего отражают падение в состояние полнейшего бессилия, невыносимого для такого человека, как Высоцкий. Он мог подчинить своей воле толпу, мог заставить рыдать и смеяться многомиллионную стаю своих поклонников, без труда очаровывал прекраснейших женщин, но сдвинуть с мертвой точки проржавевшую государственную машину партократии было выше его человеческих сил.

Сольные концерты в Париже, Мексике, странах Восточной Европы не могли наполнить нехватку живого общения со своими слушателями на Родине. Ему необходимо было видеть глаза людей, ощущать биение их сердец, чувствовать их пустоты, чтобы здесь и сейчас кидать в эти пустоты свои пронзительные стихи, отдавая себя по нехваткам каждому. «Я восполню вашу жажду», — говорит Высоцкий в «Монологе». Он восполнил ее.

В самое глухое лихолетье 1990-х и после песни Высоцкого не давали людям пропасть, удерживали на поверхности, вселяли надежду. Глубокие звуковые смыслы, передаваемые простым и точным оральным словом, доходили и доходят до каждого сердца. В стихах Высоцкого — ни одного неверного слова, ни одной надуманной эмоции или недоработанной строфы. Каждое слово — стопроцентное попадание в смысл, каждый смысл — точнейшее выражение словом.

Песни Высоцкого до сих пор затрагивают души самых разных людей. В фильме «Белые ночи» Михаил Барышников танцует Высоцкого. Он воспринял своей развитой кожей и смог вынести наружу смыслы песни «Кони привередливые». Не птицу-тройку показал он в танце, не кошачью кожную пластику, великий танцовщик показал прорыв, звуковой прорыв сквозь тело. Это танец боли, муки, танец невозможности постижения смыслов и невозможности отказа от их постижения. А в жизни Михаил Барышников — прекрасно реализованный в коже артист балета как он есть. Все. Так донести мог только Высоцкий.

И это становится особенно глубоко понятным на занятиях «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана, где предельно четко и ясно разбираются глубинные смыслы того, что сделал Владимир Высоцкий для нашего народа. Записаться на бесплатные онлайн-лекции можно по ссылке.

Высоцкий не успел повоевать, да и тюрьма счастливым образом его миновала, за исключением тюрьмы тела, из которой рвался звук, разрывая плоть, чтобы в конце концов это тело уничтожить. «На разрыв аорты поет»,— говорили про него. А как еще вбить ментальную матрицу России в душу слушателя? Отдавая в зал по истинным нехваткам каждого. На!.. Встряхнись и почувствуй в себе уретрально-мышечный менталитет отдающего, а не загаженную вечными обидами «русскую душу». Высоцкий, своими песнями восполняя в психическом бессознательном народа общие ментальные ценности, давал эталон, какими мы должны быть. Скрепляя канатами нервов и хрипящим голосом, сохранял от распада нашу целостность как стаи. «Меня так просто не возьмешь!»

Нас не возьмут, Владимир Семенович! Будем живы.

Корректор: Галина Ржанникова