Упоение душой. Памяти Владимира Высоцкого

Играя «Гамлета», Владимир Высоцкий говорил, что каждый человек задумывается о смысле жизни, о том, зачем он живет. У каждого возникает вопрос «Быть или не быть?» Если «быть», то для чего?

Высоцкий заблуждался. Этот вопрос волнует не всех, а откровение приходит избранным. Он его тоже не получил, так же, как и его предшественники: Пушкин, Есенин, Маяковский... — «клейменные» крестом врожденной уретрально-звуковой связки векторов.

…признавался Высоцкий в своей «Телефонистке». Неудивительно. Звуковой вектор «не давал» ему спать по ночам. Древняя программа «слушать тишину», заложенная в природу звуковика, позволяла ему в глубоких размышлениях о постижении истин, в поисках ответов на вопрос «кто я?» и «зачем?», улавливая звуки Вселенной, складывать их в слова. Слова перемалывались в рифмы, каждая из которых, как драгоценность, навешивалась на нить собственного нерва, перетекая в стихи и баллады, где никогда не было ничего лишнего.

Высоцкий не написал ни одной поэмы. Ритмы не те, не те скорости. У него не было времени на длинные произведения. Тем ценнее его песни, в которых за 2,5 минуты проживалась целая жизнь, где сжатым смыслом и лаконичным слогом выражалось мнение людей целой эпохи, раскрывался характер, привычки и поступки персонажей, от имени которых он пел, чьей болью страдал.

Ночь для поэта самое благословенное творческое время. И самое свободное на международной линии «07» для звонков в Париж Марине, которая отказывалась общаться с подвыпившим поэтом. Вот когда телефонистка «становится Мадонной», уговаривая Влади ответить Высоцкому, «который устал... который после спектакля... который не спит...» В их отношения, длившиеся 12 лет, была посвящена вся международная телефонная служба «07».

По жизненному сценарию уретральному вождю должна принадлежать самая ранговая самка. Кожно-зрительная Марина Влади — красавица из красавиц, одна из самых востребованных звезд мирового кинематографа, несомненно, продлила Высоцкому жизнь. Его отношения с ней в разные годы складывались по-разному, но это никогда не была семья в привычном смысле слова. У Высоцкого вообще никогда не было настоящей семьи, «с воскресными борщами и совместным походом в зоопарк» — ее просто не могло быть.

Вокруг него, как и следует уретральному вождю, всегда было много красивых кожно-зрительных женщин, но ни одна из них, кроме Марины, не способна была так долго его удерживать. Его задачи были другими, у него были иные скорости, другой разбег, он не мог двигаться в общем потоке. Ему было необходимо раздвигать пространство, а не отсиживаться в маленьком замкнутом мирке московской или парижской квартиры или в доме столичного предместья Мезон-Лаффит.

Решив, что брак позволит ему уехать из СССР, Высоцкий переживает новое разочарование. Отъезд гражданина из Страны Советов предполагал в дальнейшем полную его изоляцию от бывшей родины. В 1970-е прочный железный занавес отгораживал навсегда покинувшую страну, не по-советски мыслящую творческую интеллигенцию, которой казалось, что окажись она — образованная, рафинированная, талантливая — по ту его сторону океана, как начнется новая светлая свободная жизнь в демократическом обществе.

Оказавшись на Западе, попав в кожную цивилизацию, где есть все и что-то еще придумать трудно, большинство «перебежчиков» опускали крылья, осознавая, что никому не нужны. «Радио Свободы» из Вашингтона имело свой ограниченный штат, место Солженицина уже было занято им самим, а для того, чтобы стать звездами международного балета нужно быть Макаровыми, Нуреевыми, Барышниковыми.

Конечно, русский опальный поэт мог бы тоже сгодиться для кликушества в мнимой борьбе за «права человека» в СССР, останься он со скандалом на Западе. А скандала не произошло. Пожелай он того сам, мог бы добиться воссоединения семьи, будучи женатым на гражданке Франции. А потом кому был нужен скандальный полупьяный русский поэт, от которого неизвестно чего можно было ожидать с его непонятными, бессмысленными в переводе текстами и чуждой западному зрителю манерой актерской игры «на нерве», при которой каждый вечер, выходя на сцену, «рвут жилы». Там другой стиль игры — западный.

У уретрального человека мысль рваная, стремительная, такая же, как его движение. Пытаться переводить песни Высоцкого было равносильно попытке «адаптировать его мысли и способ самовыражения».

В СССР Владимир Высоцкий, которого не печатали, не издавали, чувствовал себя «задыхающимся без кислорода». Оба они, Владимир и Марина, наивно полагали, что с отъездом в другую страну прекратятся его запои. С большим трудом оказавшись за границей, он понял, что ни во Франции, ни в Америке никому, кроме Марины, не нужен. Кем был Высоцкий для обнимавшего его на вечеринке в Лос-Анджелесе Де Ниро или для назначившего встречу, но уехавшего на гастроли «делать деньги», бывшего друга детства Миши Барышникова?

Высоцкий никогда не смог бы прижиться в западном кожном мире с его узаконенной демократией, где полицейские не отдают «под козырек» нарушившему правила дорожного движения любимому артисту. Где приоритетом является работа, особенно если завтра спектакль или съемочный день, а не попойка с друзьями, которых ты не видел несколько лет и вам есть о чем поговорить.

На Западе дисциплинируют деньги, являясь жестким рычагом управления всех отношений — от частных до общественных. Высоцкий со своей русской вольницей никогда бы не вписался в размеренный менталитет американцев или европейцев, никогда не принял бы основы западных ценностей, которые ему, уретральному человеку, были абсолютно чужды. Для кого ему там петь, кого поднимать своей луженой глоткой и нервным надрывом? Кто там мог понять его, ненавидящего «когда наполовину... или когда железом по стеклу». Это были не его залы, в которых пахнет французскими духами, а в антракте пьют брют.

Сегодня много говорят о том, что Высоцкий расшатывал устои СССР, намекая на его слабости, на брак с иностранкой... На самом же деле Владимир Семенович был единственным и последним русским поэтом второй половины XX века, который в трудный для страны коррупционный период застоя объединял людей своим словом, не разделяя по партийному, национальному или другому признаку. Песни Высоцкого были ответом на всеобщие нехватки населения СССР, они были понятны каждому. Не было такой цензуры, которая могла бы его остановить. Его не печатали, его редко приглашали на ТВ, но его не могли запретить, потому что те же запрещающие хотели слушать его песни, понимая его правоту по отношению к эпохе.

Выбранный Высоцким жанр, а тем более разнообразие тематики, были нововведением. Наличие бардовской песни в Советском Союзе — не новинка, но она не носила такой характер, который приняли концерты Высоцкого. У Юрия Визбора воспевались одни ценности — дружба, преданность, верность... Булат Окуджава покорял изяществом и филигранной витиеватостью текстов, совмещенной с особой философской эстетикой. И тот и другой, согласно особенностям собственных природных векторов, делили общество, вычленяя из него своих, тех, для кого пели.

У Высоцкого не было избранной публики. Как и подобает уретральному человеку, для Владимира Семеновича общее имело приоритет над частным. Его оральность, соединяясь с сумасшедшим звуком в поиске, объединяли словом так, как объединяет стаю уретральный вождь. Его выразительные лапидарные тексты были сродни революционным призывам, а творческий диапазон, манера исполнения вызывали восхищение и у академиков, и у слесарей, воздавая каждому по их нехваткам.

Не будь у Высоцкого левых концертов, не мотайся он по стране, выступая сегодня перед шахтерами в теплом Донбассе, завтра перед сибиряками и жителями крайнего севера, а через два дня глотая обжигающий воспаленную глотку спирт с моряками, не написал бы он такого количества песен о людях самых разных профессий, умело находя в каждой из них основное зерно и романтизируя работу шахтера, судового механика, подвиг летчика или солдата ...

У Высоцкого в текстах часто встречается местоимение «мы». Оно придает особый смысл, отдавая дань нашему уретрально-мышечному менталитету, наращивая и усиливая общие нейронные связи через особое оральное слово, которым Высоцкий выкрикивал свои песни.

Он пел о людях, находящихся в состоянии риска, — именно такая ситуация была ему интересна. Человек в предлагаемых обстоятельствах, которыми является крайняя опасность, угроза для жизни, потому что всегда «на таран», без капли адреналина в крови.

Риск для уретральника — это естественное состояние. Все тексты Высоцкий писал через себя, через неуемность, бесшабашность и бесстрашие свойств собственного уретрального вектора. Сюда же можно отнести необоснованный риск, которому он подвергал себя и других сверхбыстрой ездой на автомобиле, конфликтами в театре, сложностями с КГБ... Он жил так, как будто бы каждый день был последним в его жизни, не экономя ее и «не разменивая по рублю».

Отказы властей в официальном признании Высоцкого певцом и поэтом воспринимались им как понижение в ранге. Его знал, любил и пел весь советский народ, а Министерство культуры делало вид, что такого исполнителя не существует. Балансирование на грани между дозволенным и недозволенным ради желания петь давало наполнение его уретральному вектору. Только незадолго до его смерти, наверное в предчувствии близкого ухода, Ксения Маринина и Эльдар Рязанов на свой страх и риск на «Кинопанораме» сняли «Четыре вечера с Владимиром Высоцким».

Высоцкий не был алкоголиком, но уретральный вектор, в котором нет тормозов, способен довести любую прихоть до самого высокого накала. Такими кульминациями становились запои, для выведения из которых использовались наркотики. Недостаточно изученный в те годы способ «клин клином» не дал эффекта, скорее наоборот — привел к зависимости, о которой знали только самые близкие.

Скачки между двумя доминантными векторами — из уретрального в звуковой (как мы узнаем на тренинге «Системно-векторная психология») всегда сопровождаются тяжелейшими состояниями. От пика эйфории жизнелюбия и бьющей через край жизненной энергии в уретре, когда возникает потребность к действию с размахом, когда можно бросить все, сорвав репетицию или съемку (рвануть, например, на несколько дней за десятки тысяч километров, улететь куда-нибудь на Дальний Восток, чтобы уйти в море на китобойном судне) поэта бросает в глубокую яму звуковой депрессии, выбраться из которой не помогают ни алкоголь, ни наркотики.

В один из таких моментов последним действием становится полет вниз головой. Поэзия, полулегальные концерты, чтобы рассказать «о чем думаю», становились необходимым заполнением его звуковых пустот. Но их не хватало, и как результат — попытка суицида. Шаг с балкона шестого этажа мог стать для Высоцкого последним, не окажись рядом одного из друзей.

Накануне предстоящих войн, так распоряжается природа, рождается большее количество мальчиков — будущих солдат, будущих защитников, будущих героев. Это заметно по Отечественной войне 1812 года. Скольких героев прославил тогда Пушкин в своих стихах, огорчаясь, что ему, 13-летнему лицеисту, не удалось драться с войсками Наполеона.

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас…

Великие события рождают не только уретральных героев. Чтобы воспевать их подвиги, на свет появляются уретральные поэты, ведь «какое время на дворе — таков мессия».

Таким уретрально-звуковым поэтом был Александр Пушкин. Такое же сочетание векторов и короткая трагическая судьба была у Маяковского, певца Русской революции, у Александра Блока и Сергея Есенина, ставших свидетелями и участниками грандиозных политических перемен в России.

Для Владимира Высоцкого Великая Отечественная война оставалась неуходящей темой в его творчестве, где были «горящий Смоленск и горящий Рейхстаг, горящее сердце солдата...»

Высоцкий, как и Пушкин, на войну не попал по возрасту, но он перенял эстафету у поэтов, «не вернувшихся из боя», тех, кто «и дожить не успел» до Победы, «и допеть не успел», сложив головы на фронтах.

Не существует другого поющего поэта, который так жестко и так убедительно мог выразить свое отношение к погибшим. Он «довоевывал» за них, увековечивая в своих песнях этих людей, не способных «ни единой буквой солгать», потому что они каждый день смотрели в глаза смерти.

Многочисленная российская аудитория признала самыми значимыми людьми ХХ века, так называемыми «русскими кумирами», двух уретральников — Юрия Гагарина и Владимира Высоцкого. Кто бы мог в этом усомниться? Один так близко видел звезды, а другой стал путеводной звездой для всех наших соотечественников.

Рассмотреть более подробно свойства уретрального вектора и его представителей, увидеть глубже причины особенного отношения к обладателям этого вектора в нашей стране можно на тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Регистрация на бесплатные онлайн-лекции по ссылке: https://www.yburlan.ru/training/

Корректор: Галина Ржанникова