Марина Цветаева. Старшую из тьмы выхватывая, младшей не уберегла. Часть 3

Часть 1  —  Часть 2

Любить  — видеть человека таким, каким его задумал Бог

и не осуществили родители.

Марина Цветаева

Дети в жизни Марины Цветаевой — предмет ожесточенных споров исследователей биографии и творчества поэта. Хорошей матерью в общепринятом смысле Цветаева не была. Тем не менее, воспитание, данное Мариной старшей дочери Ариадне, стало залогом ее выживания в страшнейших условиях сталинской тюрьмы и каторги. Младшую дочку Марине спасти не удалось.

 ***

В начале 1919 г. голод в Москве становится реальностью. Марину спасает крепкое здоровье, спартанский характер и счастливая возможность отдать младшую дочь Ирину на время в деревню. Цветаева остается вдвоем с шестилетней Алей-Ариадной. Удивительный ребенок Аля, многие считали ее вундеркиндом, скорее всего, такой она и была. С малолетства девочка приучена вести дневник, ее записи — неисчерпаемый источник удивительных откровений детства. Как же воспитывает уретральная мать?

Эпизод еще из мирного времени. Аля с Мариной в цирке. Клоуны такие смешные, прыгают, дерутся, кто-то падает, лопаются штаны, разбухают животы и зады, зрители хохочут над этим, смеется и Аля. И тогда «ладонями, ставшими железными, она (Марина) отвернула мое лицо от арены и тихо, яростно отчеканила: «Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое. Когда человек попадает впросак — это не смешно; когда человека обливают помоями — это не смешно; когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло». Наглядный урок Ариадна запомнила на всю жизнь, как и то, что непосредственно к клоунам высказывание матери не относилось.

Марина не любила альбомы для раскрашивания: сама нарисуй, тогда и раскрашивай. Элемент пассивного копирования был изгнан из всей системы обучения дочери, Аля не выводила палочек и крючков, не повторяла прописи, читать Марина учила сразу, не по буквам и складам, а узнавая слово целиком. Таким образом девочка получала стимул к самостоятельному творчеству, а вместо неэффективной для нее зубрежки наизусть развивала зрительную память и наблюдательность, которая в таких детях заметна с самого раннего возраста, но в процессе традиционного обучения, опирающегося на заучивание, практически полностью теряется.

Марина строгий и требовательный воспитатель, и, на первый взгляд, она повторяет в этом свою мать. Но изнутри психического Марина совершенно другая, да и дочь ее другого векторного состава, поэтому и результат воздействия иной. Марина со всей страстью своего темперамента занимается развитием полиморфной девочки, старается дать ей как можно больше умений для жизни. Она щедро дарит Але то, чем даже не обладает сама, — развивает в дочери способность адаптироваться и выживать, то есть снова, верная своему душевному устройству, отдает по нехватке. Марина душевно близка с Алей, их взаимная любовь не знает границ, Марина не жалеет для дочери слов восхищения, для Али мать — божество.

На уровне психического бессознательного такие отношения можно объяснить взаимным притяжением уретрального вектора матери и кожно-зрительной связки дочери. Цветаева пытается передать свое бесстрашие дочери и интуитивно развивает ее правильно, выводя страхи маленькой Ариадны наружу, в любовь. Много позже, в 1962 году, вспоминая детские годы, Ариадна Эфрон напишет: «Господи, какое же у меня было счастливое детство и как мама научила меня видеть…» А тогда, в неполные семь, в блокнотике девочки появляются строки:

Корни сплелись,

Ветви сплелись.

Лес любви.

Такие ощущения от голодного, холодного, неустроенного времени сохранила девочка рядом с матерью, в безопасности, несмотря ни на что. Настанет в жизни Али страшное время, но способность любить и выпестованное Мариной бесстрашие выведут Ариадну на свет из самого безнадежного лабиринта. Ариадна Эфрон проведет в тюрьме и ссылке восемнадцать лет. Выживет и посвятит остаток жизни собиранию архива матери и изданию ее стихов.

Продуктов, кроме гнилой картошки, не осталось, а двери и лестницу квартиры в Борисоглебском разобрали на дрова. Стало понятно, что детей Марине не вытянуть. Добрые люди посоветовали образцовый детский приют в Кунцево, где кормят американскими продуктами, присылаемыми в Россию в качестве гуманитарной помощи. Цветаева согласилась, наказывала Але больше есть, та в ответ уверяла мать, что будет откладывать для нее продукты от будущего изобилия.

Когда Марина приехала навестить девочек, Аля металась в тифозном жару. Марина на руках в одеяле приволокла умирающую дочь домой. Несколько дней выхаживала, бог знает как и чем. А вскоре пришло страшное известие — в приюте умерла Ирина. Умерла от голода. Оказалось, что возглавлял приют недочеловек, набивавший свои карманы за счет детей. Малышей в «образцовом приюте» не кормили.

Пришедшая на смену старой власти новая уретральная вольница еще не успела выработать свой кодекс чести. Ушлые люди, для которых будущее ничто против сиюминутной выгоды, бесстыдно наживались на людском горе. В терминах системно-векторной психологии это носители неразвитого кожного вектора, выполняющие архетипичную программу добычи любой ценой. Взять их под контроль может только развитое общество, где работает общий для всех закон и социальный стыд внутри каждого. В момент революционной смены формаций культурные наработки, в том числе и социальный стыд, сметает мгновенно, вместо общества возникает первобытная саванна, где каждый выживает, как умеет.

«Многое сейчас понимаю: во всем виноват мой авантюризм, легкое отношение к трудностям, наконец — здоровье, чудовищная моя выносливость. Когда самому легко, не веришь, что другому трудно...» — пишет Марина уже много позже о смерти дочки. В тот страшный год Марина надолго замолчала: ни стихов, ни писем — ничего. От мужа не было известий, знакомых море, но все как-то отхлынули в свои заботы о выживании. Марина погрузилась в полную беспросветность, где единственной связью с жизнью была необходимость заботиться о старшей дочери, «смертная надоба».

Пожалуй, единственный близкий Марине человек на тот момент — Константин Бальмонт, она зовет его братиком…

«Я весело иду по Борисоглебскому переулку, ведущему к Поварской. Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеемся, читаем друг другу стихи. И хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюбленные бывают так нежны и внимательны друг к другу при встречах».

Не влюблены, но по равенству свойств понимание друг друга у поэтов полное. Мятежный Бальмонт, покоритель женских сердец, любит детей и Россию, его увлекающаяся натура не терпит никаких ограничений. С Мариной им всегда весело, словно детям, готовым в равной степени к игре, баловству или подвигу. Цветаева пишет, что с Бальмонтом она хотела бы прожить 1793 год в Париже, с ним там восхитительно было бы взойти на эшафот!

Готовность к бескорыстной природной отдаче любому нуждающемуся роднит двух поэтов по нижним векторам, в звуке и зрении они сливаются по степени развития и реализации практически полностью. Маленькая Ариадна как-то признается Константину Дмитриевичу, что в ее глазах он прекрасный принц. И что же? Бальмонт тут же предлагает ей руку и сердце! Смышленая Аля дипломатично отказывается: «Вы совсем не знаете меня в быту». Не напоминать же принцу, о том, что он женат третьим браком! И смешно, и показательно.

Бальмонта такие условности не останавливают. Со всеми своими женами и подругами Константин Дмитриевич непостижимым образом сохраняет чудесные отношения. Он и к Марине испытывает пламенные чувства: «Если ты когда-нибудь почувствуешь себя свободной…» И слишком поспешное, категоричное ее: «Никогда!» Два года нет известий от Сергея, но Марина свято уверена: она не вдова. Бальмонт тут же переводит все в шутку — какой бы замечательный ребенок получился у Цветаевой и Бальмонта!

Что ж, друзья — так друзья! К тому же иной щедрый дар наготове: семь папирос в кармане поэта в эпоху военного коммунизма — неслыханное богатство, которое оба тут же и выкуривают. Марина в ответ несет несколько картофелин, заставляет съесть.

Ничего не можем даром

Взять — скорее гору сдвинем!

«Бальмонт мне всегда отдавал последнее. Не мне — всем. Последнюю трубку, последнюю корку, последнюю спичку. И не из сердобольности, а все из того же великодушия. От природной — царственности. Бог не может не дать. Царь не может не дать». От системно-векторной психологии добавим к словам Марины: уретральный вождь не может не дать — это свойство его природы. Уретральники богаты даже в полной нищете. Уже в эмиграции в Париже Бальмонт незаметно подкладывал деньги в карманы навещающих его нуждающихся друзей, хотя сам не роскошествовал отнюдь.

Когда Марину Цветаеву упрекают в излишней любвеобильности, всегда вспоминается этот отказ Константину Бальмонту. Почему? Вокруг Марины вился рой кожно-зрительных мужчин разной степени (не)развитости — «любила многих, никого не любила». Они приходили и уходили, питая ее творчество, тем и оставались в анналах истории. Здесь равный, «красавец царственный» — и отказ. Может быть, почувствовала, что пойди она на эти отношения, «слишком многих снесла бы волна сумасшедшей их страсти»? В первую очередь — Сергея.

Продолжение.

Другие части:

Марина Цветаева. Мой час с вами окончен, остается моя вечность с вами. Часть 1

Марина Цветаева. Страсть вождя — между властью и милосердием. Часть 2

Марина Цветаева. Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес… Часть 4

Марина Цветаева. Я хотела бы умереть, но приходится жить ради Мура. Часть 5

Марина Цветаева. Мой час с вами окончен, остается моя вечность с вами. Часть 6

Литература:

1)      Ирма Кудрова. Путь комет. Книга, С-Петербург, 2007.

2)      Цветаева без глянца. Проект Павла Фокина. Амфора, С-Петербург, 2008.

3)      Марина Цветаева. Пленный дух. Азбука, С-Петербург, 2000.

4)      Марина Цветаева. Книги стихов. Эллис-Лак, Москва, 2000, 2006.

5)      Марина Цветаева. Дом у Старого Пимена, электронный ресурс tsvetaeva.lit-info.ru/tsvetaeva/proza/dom-u-starogo-pimena.htm

Корректор: Наталья Коновалова