Чеснок, серебро и осиновый кол. Сага об энергетических вампирах

В последние годы выражение «энергетический вампир» стало пользоваться особой популярностью. Уже ни у кого не вызывают удивления фразочки типа: «Наш шеф пока не доведет сотрудниц до истерики, не успокоится… Прямо энергетический вампир какой-то…»; «Представляешь, он больше часа не умолкал ни на минуту, не дал ни слова вставить. Какой тяжелый человек! Присосался, как вампир, еле отвязалась… Весь день после него как выжатый лимон»; «Ну вот, опять она довела тебя до слез?! А сама довольная такая ходит — ну чисто вампирша, накачавшаяся энергией…»

Увы, вампиры существуют. Более того — живут среди нас. Сидят за соседним столом в офисе, ездят в общественном транспорте, иногда даже дружат с нами или вообще — страшно сказать! — являются нашими родственниками. И хоть сколько тычь им в лицо долькой чеснока или серебряным колечком «Спаси и сохрани» — они только сильнее распаляются. Ведь им нужно наше внимание, наше время, наши эмоции. Самое удивительное состоит в том, что их потребность в «выкачивании энергии» из окружающих не имеет никакой мистической подоплеки. Она обусловлена их векторальным набором и их состоянием (подробнее о векторах можно прочитать на сайте Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»).

В недавнем интервью одному глянцевому журналу известная актриса Чулпан Хаматова сказала: «Оказывается, есть люди и вещи, которых называют смешным словом «хронофаги». Они воруют наше время. Раньше вокруг меня они вились целыми толпами, но я, видимо, поумнела и жестко расчистила свое личное пространство…»

Ну с вещами-хронофагами все более-менее понятно. Начиная от плейстейшн, развлекательного чтива и телевизора и заканчивая телефонами, интернетом и всякими мессенджерами, они прочно вошли в нашу жизнь, зачастую не просто тупо воруя наше время, но оставляя нам взамен недолгое ощущение удовольствия, азарта, интереса и прочих побочных эффектов вовлеченности в процесс. С людьми-хронофагами все, увы, не так однозначно. Чаще всего сожаление по поводу отнятого ими времени отягощается такими неприятными последствиями как раздражение, чувство опустошенности, тяжесть в голове, апатия и усталость.

Итак, напасть № 1 — vampire oral vulgaris или вампиры говорящие, раздражающие. Общение с таким типом превращается в бесконечный монолог (его монолог), который вынуждены слушать окружающие, раздражаясь и теряя энергию. Не буду классифицировать эти личности, как это любят делать разные эзотерики в Рунете. Там делят похитителей чужой энергии на «солнечных» и «лунных», на активных и пассивных и бог знает еще на каких. Назовем их для удобства «заевшей пластинкой». Сходство несомненно, ибо пластинка, во-первых, не умеет слушать других, во-вторых, что бы ей ни говорили, талдычит свое, в-третьих, если пластинку заело, она может крутиться бесконечно, в-четвертых, ничто так не раздражает, как не несущий полезной информации и давящий на уши звук.

Самый безобидный представитель плеяды болтающих «вампиров» отлично показан Геннадием Хазановым в спектакле «Ужин с дураком». Его герой Франсуа Пиньон — орально-анально-зрительный чудик, увлекающийся макетами из спичек, — просто одержим навязчивым желанием рассказывать о своем хобби каждому встречному-поперечному. Навязчивые рассказы вынуждают слушателей морщиться, однако заставить болтливого собеседника замолчать не так-то просто.

К сожалению, в жизни далеко не все оральники так милы и обаятельны, как герой Хазанова с развитой зрительностью. Конечно, они бывают разными: например, веселыми массовиками-затейниками или обаятельными артистами разговорного жанра (развитая кожно-зрительно-оральная связка векторов); зовущими за собой лидерами, «глаголами жгущими сердца людей» (кожно-оральные или даже уретрально-оральные люди) и даже глашатаями власти, способными убедить слушателей в чем угодно (как, например, Жириновский, в его случае развитый оральный вектор сочетается с несколькими другими, не менее развитыми верхними векторами).

Но если говорить о тех, кто лишает слушателей сил, или попросту «вампирит», то своей гиперобщительностью они чаще отталкивают, чем привлекают. А все потому, что их оральный вектор не развит или принадлежит не очень реализованному, недовольному жизнью человеку, который восполняет свои нехватки за счет внимания других людей, выплескивая на них потоки своей речи.

Одна такая «заевшая пластинка» по имени Зоя Петровна работала в конторе, где мне часто приходилось бывать по делам. У нее была то ли вегетососудистая дистония, то ли аритмия, то ли тахикардия, то ли гиперемия. В общем, что-то с ее здоровьем было не так, ибо на ее рабочем столе всегда стояла коробочка с лекарствами и небольшой приборчик для измерения давления.

Однако все бы ничего, ведь говорили, что ее проблемы со здоровьем были не столь серьезными. Думаю, на них бы никто и внимания не обратил, если бы не склонность Зои Петровны к раздуванию из мухи слона и к постоянной болтовне. Во-первых, все подробности ее болезни и лечения были известны окружающим со слов самой «болящей».

Стоило кому-то заикнуться о том, что у него «тянет где-то в боку», как Зоя Петровна мгновенно выдавала кучу предполагаемых диагнозов, неизменно начиная со слов: «Я от этого лечилась у одного светила…», или «У моего тестя была точь-в-точь такая же проблема…», или «Я вам сейчас расскажу, как надо лечиться, это верный способ, я сама лично пробовала, когда слегла племянница моей соседки».

Во-вторых, она явно считала себя экспертом как минимум в сотне разных тем. Казалось, что она сидит не за скромным рабочим столом, а в президиуме какой-нибудь комиссии, где всяк входящий должен быть проинструктирован на любой жизненный случай. Зоя Петровна знала все обо всем. И что самое ужасное — все обо всех. Где она черпала информацию — история умалчивает, однако все свежие сплетни и слухи сообщала своим коллегам именно она.

«Радио» начинало работать с момента ее появления в кабинете и не замолкало ни на минуту. Даже за чаем, набив рот плюшками, Зоя Петровна умудрялась что-то рассказывать своим товаркам. Если не хватало «местных» новостей, в ход шли такие горячие темы, как новый сериал, повышение квартплаты, погода и здоровье, подробности личной жизни известных людей и т. п. — лишь бы рядом были уши, готовые слушать.

Для любителей тишины нахождение с ней в одном кабинете было пыткой, поскольку Зоя Петровна ни на минуту не умолкала. Она занималась обработкой первичных бухгалтерских документов и постоянно всем рассказывала, что никто — «нет, ну вы представляете себе, абсолютно НИКТО!» — из контрагентов не хочет делать свою работу как следует, что вся нагрузка ложится на ее хрупкие плечи, что это именно она выполняет всю работу за бухгалтеров, которые только и делают, что ходят по косметологам и парикмахерам, а у нее ведь расшатанное здоровье, слабые нервы, куча проблем и т.п.

Деликатные коллеги за глаза называли Зою Петровну «громкоговорителем», а неделикатные — «паучихой», в глаза же большинство ей поддакивало, думая о своем; при этом кое-кто втихаря мечтал перейти в другой кабинет. Это нисколько не смущало Зою Петровну, потому что среди коллег были и такие, кто слушал ее раскрыв рот. Опять же, в конторе ежедневно бывали посетители и Петровна не упускала возможности «взять штурмом» чужие уши. Она начинала с того, что выспрашивала, зачем и откуда пришел посетитель, цеплялась за какую-нибудь деталь и развивала на этой почве бурный монолог. Многие посетители уходили очарованными ее оральным обаянием и польщенными вниманием такой «приятной и общительной» женщины.

Признаюсь, я сама вначале попалась на эту удочку. Людей вообще привлекают экстраверты, готовые поделиться и рассказать все обо всех и, в первую очередь, о себе. Подобная «откровенность» часто вызывает ответное желание рассказать о себе, о котором потом можно горько пожалеть. При нашей первой встрече Зоя Петровна приветливо улыбнулась, изогнув свои пухлые и даже немного порочные губы, и спросила:

— Это вы та самая Катя, которая все время в командировках? Наверное, устаете постоянно мотаться-то? А как муж на это смотрит? Ааааа, нету муууужаа? А знаете, что я вам скажу, Катюшенька, — сейчас ведь вообще нормальные мужики в дефиците.

В итоге мы проговорили больше часа, хотя, конечно, «проговорили» — это громко сказано. Говорила в основном Зоя Петровна, развив тему мужского дефицита во всех возможных направлениях. Как-то незаметно и ненавязчиво она вторглась в мое личное пространство, и вот мы уже болтали у окна, склонив головы друг к другу, и я смеялась над какими-то ее скабрезными шутками в адрес мужиков. Помню, подумала, что, возможно, обретаю новую подругу в ее лице, и даже зачем-то выболтала ей все, что было на душе.

И уже в следующий визит получила пощечину в ответ на свою откровенность. Коллега Зои Петровны, с которым мы в основном и общались по работе, вдруг сказал мне в приватном разговоре, что «крутить романы с женатым начальством — только репутацию себе портить», и так выразительно на меня посмотрел, что меня прошиб холодный пот. Откуда он узнал?! Я же ведь только Зое Петровне… под большим секретом… ах она… трепло такое!.. болтушка бессовестная!.. Вытянула все мои секреты и пошла болтать во все стороны!.. Вот паучиха!..

В одно из моих следующих посещений этой конторы в кабинет, где сидела Зоя Петровна, вошел руководитель фирмы с каким-то мужчиной. Коротко пояснив, чем занимается отдел и представляя ему сотрудников, он вдруг сделал небольшую заминку, дойдя до Зои.

— А это Зоя Петровна. Она занимается первичной документацией. Ну и по совместительству — первая сплетница нашего коллектива. Если захотите собрать на сотрудников компромат, обращайтесь.

Дверь захлопнулась. У меня — да и у всех окружающих — просто рты открылись от удивления. Видно, чем-то наша героиня сильно насолила начальнику, раз он позволил себе такой выпад при постороннем. Говорили, что при предыдущем начальстве наша говорунья была в «чести», даже являлась чем-то вроде рупора, донося в начальственный кабинет все настроения коллектива и, наоборот, передавая коллективу недовысказанные ЦУ начальства. Однако новое начальство, видимо, было из другого теста.

Зоя Петровна обвела глазами окружающих, набрала в грудь воздуха… и все поняли, что сейчас будет сказана очередная пламенная речь.

— Нет, ну вы слышали?! Сказать такое про МЕНЯ! Я же ведь просто честный человек. Да, бывает, что вывожу некоторых на чистую воду, но разве я сплетничаю?! Судите сами, когда распределяли премию, кто получил самый большой процент?..

Зоя Петровна говорила так горячо и искренне, что даже те, кто страдал от производимых ею звуковых колебаний, поневоле посочувствовали. Все побросали свои занятия и просто сидели и слушали этот «громкоговоритель», как детки слушают свою первую учительницу. К концу речи Зоя так распалилась, что монолог закончился слезами и истерикой. Не знаю, как у коллег, а у меня реально разболелась голова от ее громогласных восклицаний. Какая-то сердобольная душа позвонила ее подружке из соседней конторы, и та мгновенно прибежала отпаивать заплаканную Зоеньку валокордином. Она измеряла ей давление и, выслушивая ее нескончаемые пояснения, осуждающе шипела в сторону окружающих: «Довели хорошего человека, злыдни».

Героиня нашей истории была обладательницей как минимум трех векторов, обуславливавших ее поведение, причем от каждого из них она взяла, пожалуй, самые отталкивающие черты. От анального вектора — чрезмерную обидчивость, от зрительного — склонность к истерикам, от орального — навязчивую говорливость (подробнее о векторах читайте здесь). И если с первыми двумя чертами ее характера еще можно было худо-бедно смириться, то вот от последней коллектив реально страдал. Но, увы, — так уж устроен оральник: ему жизненно необходимо внимание окружающих, «свободные уши», в которые можно влить потоки своей речи, причем ему недостаточно просто говорить, ему нужно, чтобы его именно слушали. Чтобы добиться внимания окружающих, он способен на все — приукрасить, соврать, оклеветать, рассказать скабрезную сплетню…

Случалось ли вам встречать людей, в разговоре с которыми едва удается вставить словечко? Есть ли у вас в друзьях «фонтан красноречия», который невозможно «заткнуть», даже когда вы провожаете такого за порог после бесконечного вечера, заполненного его монологом? Ибо даже одетый и практически стоящий одной ногой в метро, он (она) все еще пытается завладеть вашим вниманиям, рассказывая очередную историю? Встречались ли вам люди, которые могут часами говорить на любые темы, мастерски меняя направление разговора, как только вы теряете к нему интерес?

Приходилось ли вам игнорировать телефонные звонки, если вы видели, что звонит человек, одержимый ведением бесед, от которого так просто не отвязаться? Есть ли в вашем рабочем коллективе болтун-всезнайка, который знает все обо всех и готов рассказывать эти «страшные тайны» по секрету всему свету? Пытались ли вы пройти незамеченным мимо знакомого, который на дежурный вопрос «Как дела?» имеет привычку детально описывать все события последних десяти лет своей, а то и чужой жизни? Если хотя бы на один вопрос вы ответили «да», тогда вы понимаете, о чем идет речь.

С завидной регулярностью Зоя Петровна брала больничный, который никогда не длился меньше двух недель. Каждый раз разбирать поступающие документы приходилось кому-то из сотрудников, что само по себе было весьма напряжно.

Однако главная подлянка состояла в том, что, когда Зоя Петровна возвращалась, она устраивала замещавшему ее сотруднику «допрос с пристрастием». Она задавала по несколько вопросов по каждому документу, спрашивала, куда делись конверты, в которых пришли счета-фактуры, и подолгу возмущалась, если узнавала, что те были банально выкинуты. Анальная дотошность вкупе с оральной потребностью в проговаривании превращали ее в настоящее наказание.

Казалось, этот «громкоговоритель» будет вещать вечно. Но однажды все устроилось совершенно чудесным и просто невероятным образом.

Зою Петровну вызвал на ковер большой начальник, которого неприятно удивила статистика заболеваемости сотрудника. Кроме того, из бухгалтерии все чаще стали поступать жалобы, что документы, проверенные Зоей Петровной, поступают с ошибками и неправильными реквизитами.

Зоя Петровна пустила слезу пред очами начальства, произнесла полную «кровавых подробностей» трогательную речь о том, как прилежно и упорно она занимается самой грязной и неблагодарной работой во всей компании, получая копейки за свой тяжкий труд. Говорят, особенно проникновенно звучала та часть ее «спича», в которой она поведала про то, как подорвала свое здоровье из-за перегрузок на работе. Не побрезговала она и скандальными подробностями из жизни своих коллег, рассказав начальнику о том, как сослуживцы тратят драгоценное рабочее время на соцсети, звонки по мобильному, интернет-магазины, чтение журналов и даже флирт!

Однако начальство было «крепким орешком» и не прониклось. Разговор получился жесткий, и для Зои Петровны аудиенция закончилась традиционно: слезами, причитаниями, вызовом подружки, измерением давления и валокордином.

Отпив лекарств, Зоя стала распалять свое недовольство, обратившись сначала к этой самой подружке, а потом все сильнее повышая голос и привлекая к своему выступлению всех присутствующих. Слова так и рвались из нее наружу:

— Нет, они думают, что могут издеваться надо мной за какие-то гроши, которые я тут получаю за эту адскую работу. Да если бы не я, вся бухгалтерия была бы парализована, они бы в одних бумагах только захлебнулись. Одна эта Олечка новенькая чего стоит. Совсем ничего не понимает в документах. Но ничего, правду не утаишь, мы все знаем, кто ее и как на это место пристроил.

— Я столько работы делаю, сколько никто тут не делает… Сидят тут, бумажки перебирают. А секретарша «главного»!.. Вы же знаете, что она была любовницей нашего конкурента, который ее выставил с позором? А еще мне замечания делать пытается. Как, не знаете?! Ну так я вам щас все расскажу! Значит, было все так…

— Мне с моим здоровьем на «легком труде» надо сидеть, а я тут с утра до ночи в документах разбираюсь, для них же стараюсь. Неужели еще где такую дуру найдут, которая так себя гробить будет за копейки?.. Нет, ну ведь согласитесь… Вот хоть ты, Никанорыч, ты ведь у нас уже двенадцать годиков оттрубил. А как тебя отблагодарили?..

Этот монолог несправедливо обиженного «трудоголика», насыщенный негодующими взываниями к публике и компроматом на бухгалтерш и секретарш, продолжался до конца рабочего дня.

В конце концов Зоя Петровна так завела себя, что взяла чистый лист бумаги, написала заявление об увольнении по собственному желанию, подошла к одному из менеджеров, дала ему бумагу, театрально запрокинула голову и сказала с максимальным накалом трагизма, на который была способна:

— Виктор, ты сегодня к директору попадешь? Передай ему мое заявление, пожалуйста!

Виктор взял заявление и уже через несколько минут был у директора. Увидев заявление, директор слегка удивился, но тут же написал на нем: «В отдел кадров: уволить без отработки».

Чрезмерная обидчивость часто вредит людям с анальным вектором, толкая их на необдуманные поступки, заставляя мучиться и переживать. Людям с анальным вектором трудно прощать и забывать обиды, и это часто осложняет им жизнь. Анальный вектор заставляет людей годами (!) дуться на обидчиков из-за пустяшной ссоры, именно он заставляет их помнить обиду всю жизнь. Такие люди часто живут прошлым — и это тоже одна из особенностей анального вектора.

Утром следующего дня Зоя Петровна сидела за своим столом, крутила в руках пузырек от валокордина и посматривала на телефон — ждала, что вот-вот позвонит начальство, которое, как она рассчитывала, вызовет ее к себе и будет уговаривать забрать заявление. Если звонил кто-то другой, она на удивление быстро заканчивала разговор, с придыханием шепча в трубку: «Я жду важного звонка, позже перезвоните».

С некоторыми из звонивших она все-таки не сдерживалась — вступала в разговоры, рассказывая под большим секретом, что вчера у нее был серьезный разговор с начальником и, возможно, сегодня тоже будет серьезный разговор, и ей нужно настроиться, ведь начальство — оно такое, к нему надо подготовленным входить, ибо не знаешь, с какой ноги оно встало, ну вы понимаете, бла-бла-бла… «Секретную информацию», конечно же, слышал весь отдел.

Наконец телефон снова зазвонил. Зоя Петровна взяла трубку и услышала:

— Зоя Петровна? Это отдел кадров беспокоит. Зайдите за обходным листом, пожалуйста…

Во рту у Зои Петровны пересохло, она положила трубку, посмотрела на пузырек валокордина, который все еще сжимала в руках, и поняла, что вот сейчас он наконец-то нужен ей по-настоящему.

Увы, от назойливого вампира-оральника не так просто избавиться. Ответа на вопрос, где у него кнопка, не существует. Да и сопутствующий набор векторов может быть таким, что оральник превращается в ничем не пробиваемый чугунный монумент… Что же делать? Как ни странно, ответ существует и на «говорящего вампира» есть управа.

Вот только справиться с распоясавшимся оральником, пожирающим ваше время и жаждущим внимания, — это полдела. Ведь есть еще и другая порода вампиров, более изощренная в выборе методов воздействия. Назовем их «охотники за эмоциями».

Продолжение следует...

Корректор: Галина Ржанникова