Меняю высокомерие на надменность, или был ли снобом Федерико Феллини

На десяти тысячах метров картинка под крылом похожа на карту google earth в подходящем масштабе — такая же отстраненная и безопасная, только не хватает надписей на ландшафтных узорах. В этом «высокомерном» положении, зафиксированном километрами и футами на выдвигающихся самолетных мониторах, вспомнился вопрос: «Почему путают такие понятия, как высокомерие и надменность? А также принимают и первое, и второе за снобизм?»

Разграничить эти понятия удалось совсем недавно, в 21-м веке, в парадигме системно-векторной психологии. Эти характерные особенности, если рассматривать их системно и научно, никак не перепутываются, а, напротив, четко межуются между собой.

Высокомерие – в звуковом векторе.

Звуковик способен абстрагироваться от всех мелочей повседневной земной жизни. Абстрактный интеллект… Глубокое сосредоточение на своем внутреннем… Все это развилось из доисторического архетипа данного вектора, из способности к локации едва слышных ночных звуковых сигналов. В современном мире носителю звукового вектора уже не нужно напрямую спасать стаю пещерных людей от саблезубых хищников и всяких прочих врагов. Его природные свойства задействуются либо остаются неразвитыми относительно современного социума. И так же, как в древности, созерцание шороха ночных звезд отзывается на особых струнах звукового психического, резонируя во всю Вселенную…

Разумеется, с тех времен, когда на нашей маленькой планете гомо сапиенсам еще приходилось делить ареолы обитания с такими неприятными соседями, как неандертальцы, звуковой вектор также вырос. И применяет свои природные способности глубокого сосредоточения на более сложном поприще. Все большие имена в классической музыке, ядерной физике, философии, теологии, психиатрии – это обладатели звукового вектора. Великие звуковые мудрецы показали путь духовного развития, путь раскрытия всего устройства мироздания.

А что со звуковым высокомерием? Я выше всех вас – так ощущают себя многие звуковики. При этом, парадоксально, — максимально углубившись в себя… Они действительно выше обывательских забот о хлебе насущном и теле бренном. Только им от природы дано испытывать наслаждение от абстрактных, нематериальных размышлений.

Расценивать это как высокомерие или нет – зависит от того, на каком уровне развития своих свойств находится каждый конкретный звуковик. Анекдотично забывчивого в быту Норберта Винера, основоположника кибернетики, вряд ли можно назвать высокомерным в привычном смысле этого слова. Как и развитых ученых-теоретиков, которые весь темпераментсвоего звукового вектора выплавляют в формулы и леммы. А то, что при этом они остаются интровертами, нуждаются в тишине и одиночестве для умственного сосредоточения, — так это не высокомерие, а экологические условия для здорового звуковика.

Совсем другое дело – недоразвитые, не реализованные на всю катушку своего звукового темперамента. Например, выпавший из науки, но не нашедший другого достойного применения своему звуковому вектору, персонаж: он ежеминутно напоминает всему окружению, насколько он интеллектуально выше. Даже если и оснований нет, и прошлых достижений научной мысли маловато, и только что обнаружилась косность его мышления. Часть звукового незадействованного объема, который может быть пристанищем и для депрессии, скрытой или явной, заполняется еще и высокомерием, помноженным на эгоцентризм.

Полагаю, можно назвать высокомерие «болезнью роста» звукового вектора. Нужды в высокомерии нет на самой верхушке развития, когда звуковой интеллект способен исследовать секреты всех наук, расшифровать восьмеричную кодировку бессознательного психического, раскрыть устройство всего мироздания.

Разберемся со снобизмом, который присущ типажу зрительного вектора при определенных условиях.

В отличие от звукового высокомерия, снобизма не бывает у слабенького, непроклюнувшегося в культурной среде зрительного вектора. Архаичное пристрастие к ворожеям на кофейной гуще, магам-астрологам из местного сельмага, предсказателям карточных судеб – эти наивные заморочки, конечно же, несовместимы со снобизмом. Недоразвитая зрительная особа так и остается на условном «хуторе близ зрительной Дикости». Хотя физически может находиться и в огромном мегаполисе, и в небольшом поселке. Независимо от географических координат, ее зрительный вектор не задал направления в ментальную метрополию культуры и образованности. А на этом условном хуторе махровым цветом распускаются зрительные негативизмы: эмоциональный шантаж по шаблону мыльной оперы, публичная истерика для выколачивания себе-любимой дополнительных преференций и прочая, и прочая… Кроме снобизма. Снобы не потерпят ни низкопробных Таро, ни доморощенных сериалов.

Снобизму нужна другая почва. Немалый образовательный ценз, не исключая самообразования, достаточная окультуренность или культурный уровень, артистическая эрудированность или летящая эрудиция, обширный глоссарий, употребляемый всуе, — и этот список можно продолжить… Список атрибутики «аристократов» зрительного сословия, снобов в хорошем смысле этого слова.

Ключевой параметр зрительного снобизма – требование эстетики во всем. В зрительном человеке все должно быть прекрасно. Все низменные, некультурные, нерафинированные проявления становятся нежелательными. Эстетика отношений очень важна — за малейший оттенок хамства пригвоздим иронией к позорному столбу. В «Медее…» Людмилы Улицкой Сандрочка за спиной презрительно называет вахлаком обделенного верхними векторами крепкого мастерового. Что не мешает ей соблазнить его к брачным узам, ибо за надежной каменной стеной и снобизму теплее.

Как осенние листья, облетают снобистские замашки со зрительного персонажа, который по пути своей социальной реализованности перерос планку глобального эстетизма.

Отсутствует снобизм у зрительных медицинских работников. Конечно, я имею в виду настоящих, а не всяких лже-, квази- и псевдо-врачевателей. Невозможно представить медсестру, выносящую раненого с поля боя, в состоянии эстетствующего снобизма. Боль и страдание, кровь и грязь лазаретов переносима без обмороков медиками со зрительным вектором, выросшим в сострадание и человеколюбие. Только в таком состоянии они способны действовать: врачевать, лечить и спасать людей, утверждая высшую зрительную ценность – ценность жизни.

Художники большого и гениального зрительного размаха также часто не ограничены снобистскими условностями. Они воспринимают все грани существования, не чураясь темных и не прекрасных сторон бытия.

Моя звукозрительная приятельница Элизабет, покойный муж который дружил с Федерико Феллини, рассказывала о визитах великого режиссера к ним в Нью-Йорк. По просьбе Феллини, его вели в самые злачные и мрачные места ночного города, громыхающие ночные клубы и одиозные дансинги. Элизабет одевала беруши двойные, чтобы там не оглохнуть. Оставаться дома она не хотела, она хотела быть с Феллини, который буквально ел глазами странных персонажей, завсегдатаев тех мест, гротескно одетых, уродливых, ужасных, неэстетичных…

Возможно, эти встречи помогли ей выбрать карьеру театрального режиссера. Кстати, мелочных снобистских замашек у нее тоже не замечается — ни на сцене, ни за пределами театра.

Разобраться глубже в системных взглядах на психологические особенности человека на примере известных личностей можно на занятиях по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Регистрация по ссылке: https://www.yburlan.ru/training

Корректор: Анна Сорокина