Паша может выбирать
Человек после тяжелой травмы, как правило, лишается какого-либо выбора. Он в тюрьме собственного тела. Он не может ни на что повлиять. Паша, послушай, зачем выбрать жизнь и вернуться...
Паше 25. Он аспирант на кафедре теоретической и экспериментальной физики. Решил уйти из отрасли незадолго до несчастного случая, думал об изучении мозга. Во время альпинистского восхождения сорвался со скалы и получил тяжелые травмы головного и спинного мозга.
Из двигательных возможностей сохранились некоторые движения правой руки, мимика. Движения языка минимальны. Сила выдоха недостаточная, чтобы получился звук. Постепенно Паша научился глотать и взаимодействовать, смог снова немного писать, показывать взором или пальцем на нужный объект, выражать свои предпочтения, нахмурив брови или слегка улыбнувшись правым уголком губ.
Он показывал, когда были силы и желание, что понимает нас. Когда папа приносил на занятие гитару и Паша поднятием большого пальца соглашался, мы затягивали «Прощайте, скалистые горы» или «Ночь чернеет впереди», а он еле заметно подпевал губами.
Он медленно шел на поправку, но после серии эпиприступов снова находится в тяжелом состоянии. Предстоит очередная операция. Часто по щеке ползет слеза, которую он сам смахнуть не может. Не может сказать, чтобы не трогали. Не может выразить, где затекло в теле и какой ураган творится в душе.
Эпилепсия становится частым последствием ЧМТ. Нейропсихиатры объясняют это так: «Эпилептические припадки возникают при ЧМТ разной степени тяжести, чаще при ушибах мозга, субдуральных и внутримозговых гематомах; в отдаленном периоде они могут быть обусловлены травматическим абсцессом, хронической субдуральной гематомой, рубцово-спаечными образованиями и т. д.»*.
Системный невролог конкретизирует:
«Вместо того чтобы равномерно использовать весь свой большой потенциал, реализуясь наружу, они, сами того не осознавая, терпят, подавляют, сдерживают, иногда очень глубоко вытеснив обиду, ждут. Но рано или поздно это проявляется известным поведением. Подобные процессы возможны с формированием генерализованного потенциала действия в нейронах коры. Возникает неконтролируемый всплеск возбуждения, охватывающий большую, связанную между собой группу нейронов. Эта подсеть с каждым приступом укрепляет синаптические связи, фиксирует сама себя, и если никакие факторы не способны разрушить, реструктуризировать связи в этой подсети, то характерные, однотипные приступы повторяются вновь и вновь».
Наблюдения за тем, как много Паша мог сделать, когда сам этого хотел, подтолкнули к пониманию еще одной глубинной системной причины эпиприступов. Человек ощущает жизнь, только делая выбор. Имея свободу выбирать каждый свой шаг, быть причиной каждого решения и события. Свобода — одна из высших ценностей. И самое большое страдание для человека — это ограничение свободы, тюрьма.
Человек после тяжелой травмы, как правило, лишается какого-либо выбора. Он в тюрьме собственного тела. Знакомое многим звуковикам ощущение телесного плена становится для него буквальным. За него почти все выбирают близкие, врачи, ухаживающие. Он не может ни на что повлиять.
Это колоссальное напряжение каждую секунду существования. При этом пульсация вихря желаний психики никуда не девается. Телесная коробочка не выдерживает напряжения. Разряд. Он нажимает красную кнопку в своем мозге. Большой взрыв внутри самого себя.
Никакие горы и даже науки уже не удовлетворяют ненасытный на смыслы звуковой поиск. Паша, послушай, зачем выбрать жизнь и вернуться:
* Доброхотова Т. А. «Нейропсихиатрия»
