Русские страсти. Азарт

Не следует считать, что азартные игры в России появились лишь в XIX столетии и что российской национальной игрой всегда было лото, как утверждают доморощенные историки. Младшее поколение играло в бабки, но на ярмарках и в кабаках ими не гнушались и взрослые, делая к удовольствию зрителей нешуточные денежные ставки.

Традиционным народным тотализатором считались кулачные бои, просуществовавшие до начала ХХ века. Сами участники избегали зарабатывать «на кулачках». Это считалось делом не достойным. А вот купцы нередко выставляли на бой своих работников, получая от этого не только развлечение, но и немалую выгоду.

Как ни странно это звучит, но иностранцы, посещавшие Россию в качестве путешественников или дипломатов, были уверены в том, что национальным русским развлечением являются карточные игры. Карты попали в Россию в конце XVI века и вскоре были запрещены царём Алексеем Михайловичем наравне с зернью — аналогом игры в кости. Нелегальные азартные игры рассматривались как серьезные преступления, за которые ослушавшиеся строго наказывались «отписанием государю имущества, кнутом и урезанием ушей», если это не помогало, то отсечением пальцев и рук. Заядлым игрокам, попавшимся в четвертый раз, грозила смертная казнь. Только это не помогло — запреты увеличивают соблазн, особенно в российской среде, где любой закон не только не в чести, но, кажется, и создан для того чтобы его нарушать.

Пётр I понимал, что бессмысленно предавать эту страсть опале и запретам. Он решил изменить отношения к азартным карточным играм, разрешив их в армии и на флоте, разумно ограничив максимальную сумму проигрыша. В это же время в России появляются первые лотереи, которые исправно навязывали гражданам.

При Екатерине II запрет на азартные игры практически отсутствовал, что привело к всплеску самой настоящей эпидемии. Карточный азарт охватил все слои общества. Если сравнивать сегодняшнюю компьютерную зависимость населения с увлечением картами в XVIII-XIX веке, то перевес будет далеко не в пользу компьютера.

Только ли у нас играют в азартные игры? Разумеется, нет. Но почему в России их так любят? Ответ прост. Архетипичная ментально российская кожа даёт такой специфический перекос коллективного сознания, что каждый россиянин живёт мечтой  разбогатеть, лёжа на печи, как тот сказочный Емеля. Наши люди наивно верят в чудо, когда сокровища падают невесть откуда то по-щучьему веленью, то по золоторыбкиному хотенью, главное, не слезать с печи и особо не напрягаться. И если  надежда однажды рубануть бабла вдруг сбывается (и ведь случается иногда!), то, не зная, что с ним делать, пропить с друзьями-товарищами, угощая всю округу и бахвалясь, чтобы на утро проснуться таким же голым и босым и снова мечтать о пере Жар-птицы.

 «От трудов праведных не построить палат каменных», — эта народная мудрость впаяна в сознание наших людей. Русская культура и Православие всегда расставляли акценты на том, что богатым быть плохо и даже неприлично, само же богатство всегда ассоциировалось с чем-то несправедливым, нечестным и даже непристойным. Однако это не мешало надеяться на получение лёгких, как сегодня бы сказали, халявных денег от выигрыша.

Желающих искусить фортуну всегда было немало. Проигрывались не только свои, но и казённые деньги. Общество, как ни удивительно, с пониманием и сочувствием относилось к чиновникам, делавшим ставки из денег, например, полковой кассы, не рассматривая этот факт как кражу, а только сочувствуя их проигрышу. Красиво жить не запретишь, а жить красиво очень хотелось, только на какие средства? Российская архетипичная кожа никогда не стеснялась запускать руку в государственный карман.

Играли на всё — на деньги, драгоценности, усадьбы, лесные и земельные владения, на крепостных и даже на собственных жён. Карточный долг превращался в долг чести. Не способный его уплатить — стрелялся.

Желание разбогатеть в одночасье по мановению крупье или лихой карты приводило к самым непредсказуемым последствиям — суициду и помешательству.

С карточной игрой всегда было связано много мистики. Сама игра проходила на зелёном сукне с тускло поблескивающими золотыми монетами при свете канделябров, завораживая любого зрительника и кожника. Изумительна по накалу, слогу и сакральности ироничная повесть А. С. Пушкина «Пиковая дама». Она слегка приоткрывает завесу и позволяет увидеть то, какое значение имела карточная игра в обществе XVIII — XIX веков и чем являлось слово дворянина.

Проигрываясь в пух и прах при французском дворе, в полном неведении о состоянии дел находилась пушкинская «la Vénus moscovite», не предполагая, что «в полгода они издержали полмиллиона» русских золотых червонцев, «что под Парижем нет у них ни подмосковной, ни саратовской деревни». Пушкиным написана великолепная зрительная интрига с графом Сен-Жерменом, магией из трёх карт и с жестокой местью «дамы пик». Вообще для зрительников наполненность игры различными ритуалами и мистической атрибутикой обязательны, и чем они туманней и запутанней, тем лучше, в них больше верится.

Игра для россиян — это слепой случай. Здесь всё основано на желании испытать свою фортуну. Своего рода дуэль с судьбой и огромная надежда на удачу. Людям уретральным важен не выигрыш, а сам факт победы. Выигранные деньги тут же разбазаривались, раздаривались, сжигались в камине на глазах у изумлённых кожников. «Презренный металл» не являлся ценностью для уретрального человека. Для него важен кураж, азарт, драйв.

Уретрально-звуковой Маяковский был заядлым игроком во всё: от карт до бильярда и крокета, при этом он очень тяжело переживал свои проигрыши. Для него это было унизительным понижением в ранге.

В послепетровские времена происходит интересная трансформация игры, формируется её новая поведенческая этика и значение. Карточные игры начинают принимать не только социокультурный аспект, но и дипломатический. В игре можно свести счёты, например, разорить и выставить в неприглядном свете политического или экономического противника, а можно тонко и незаметно передать взятку.

Приходится только поражаться гениальной прозорливости Н. В. Гоголя, который своей интуицией обонятельника и предчувствием зрительника за 20 лет до отмены крепостного права в России создал литературный образ русского кожного прощелыги Чичикова, скупавшего «мёртвые души» для их дальнейшей реализации государству.

Раньше, до появления масс-медиа, искусство и литература диктовали обществу нормы поведения. Пока не существует исследований на эту тему, но можно только догадываться, какое количество кожных архетипов вдохновились проделками коллежского советника и сколотили себе состояньица. Сколько махинаций и манипуляций в стиле «а-ля Чичиков» было проведено российскими дворянами-душевладельцами, отпускавшими своих крестьян на волю, согласно реформе 1861 года. Какой размер откупных был ими получен из государственно казны, если он составлял «три годовых бюджета».

Куда же улетучились эти деньги? Они были благополучно вывезены из России и радостно спущены за границей на знаменитых Карлсбадских, Баден-Баденских курортах и в Монте-Карло.

Интересное историческое совпадение. Отмена крепостного права в России и начало выплат по откупным приходятся на 1861 год. Открытие Казино Монте-Карло — первого игорного дома в Европе — на 1862-й. На смену карточным играм, занимавшим много времени, в которых могла участвовать небольшая группа, пришла рулетка — ускоренный способ в процессе ставок. Игроки уже не засиживались за карточным столом. Легкомысленный шарик рулетки в считанные минуты определял результаты ликования при выигрыше для одних и горького разочарования проигрыша для других.

Прагматичный представитель семьи князей Гримальди Шарль успешно использовал географические условия своего княжества, расположенного в центре Европы на живописном берегу Средиземного моря. Соединив захолустное нищее княжество лентой железных дорог, проходящих через Альпы, с крупными портовыми городами Франции и Италии, он пригласил специалистов, чтобы те поставили в нем игорный бизнес на широкую ногу. Знаменитое «Акционерное Общество Морских Купален», существующее по сей день, на самом деле занимается исключительно игорным делом, приносящее фантастические прибыли в княжескую казну. В сезон, который на Средиземноморье длится с апреля по октябрь, население Монако и его столицы Монте-Карло увеличивается в несколько раз за счёт желающих добровольно отдать свои деньги.

Вся игра построена на архетипичных кожных качествах — алчности, азарте и любви к халяве. Идею создания рулетки приписывают Паскалю. Вероятно, он, как и многие учёные-алхимики, пытался вывести высшую формулу для получения золота из свинца, и она ему удалась. Пока есть желающие получать лёгкие деньги, не заржавеет «колесо фортуны».

Именно туда, на берег тёплого моря, за игорными страстями ехали русские. Там же они и проигрывали свои состояния и наследства. Проигрывали по-уретральному красиво, с шиком,  кутежами и шумом, отголоски которого ещё долгим эхом разносились по всей Европе и тяжелым похмельем ползли в заснеженную Россию.

Уретрально-мышечный менталитет россиян никогда не поощрял кожную предприимчивость, поэтому основная масса полученных от государства денег была благополучно вывезена в Европу и проиграна, осев на счетах их новых хозяев. Вместо того чтобы быть инвестированными в предпринимательство и социальные нужды лапотной России, они в короткий срок сотворили из незначительного, жалкого княжества Монако одно из самых богатых государств в мире.

Ощутив нехватки финансов, связанные с революциями и войной в Европе первой половины ХХ века, Дом Гримальди делает ставку на американский частный капитал и принимает в свою семью американскую актрису Грейс Келли. Популярность актрисы, ставшей принцессой Монако, снова всколыхнула казинно-туристическую волну, которая  пошла на спад в связи с гибелью принцессы в 1982 году. Затем инициативу опять перехватили русские. Развал Советского Союза и раздел его имущества вместе с исчезновением партийных денег снова сильно оживили этот райский уголок, процветающий последние 20 лет.

Сегодня, по сути дела, происходит то же самое, что и в 1861 году. Наворованные у страны и её граждан деньги отмываются за границей и спускаются в казино. Нередко кожники, возомнив себя уретральниками, отказываясь от выигрыша, покидают с гордо поднятой головой залы игорного дома, оставляя выигрыш в десятки и сотни тысяч евро на чаевые сотрудникам заведения: «Знай наших!»

На кожный запад такие действия производят впечатление, но совсем не то, о каком мечтают зарвавшиеся россияне.

В России игра всегда отражала определённую общественную модель, всё зависело от того, в какой прослойке общества она велась. На смену гусарству с его аристократическими «фараонами» и «вистами» приходят представители нового общества — дети тех самых разорившихся дворян и разночинцев, чьи кожно-зрительные нехватки за карточным столом способен наполнить «преферанс». Меняется язык, уже почти забыт французский, меняется терминология в игре, она становится купеческой, т. е. коммерческой: «торговля», «взятка», «прикуп».

Среди русских писателей XIX века не было, пожалуй, ни одного, кто не брал бы в руки карт. История с игровой зависимостью Фёдора Достоевского хорошо известна, а вот Николай Некрасов, тоже заядлый игрок, очень разумно использовал выигранные деньги, сколотив на них не только значительное состояние, но и издавая журнал «Современникъ».

Карточный азарт перестаёт волновать кровь, когда во время русско-турецкой кампании у военных появляется новое рискованное увлечение — «русская рулетка». Офицерский корпус российской армии был вооружён револьверами Смит энд Вессон. Бравируя своей отвагой, тон в поведении задавал Главнокомандующий Михаил Скобелев, любивший подразнить смерть как уретральный человек. Ему старались подражать все кожные офицеры. Русская рулетка с одним заправленным в барабан патроном, легко вписалась в новый вид отношений.

Даже суды государя императора, безжалостно срезавшие у офицеров погоны и ордена за игру в русскую рулетку, не спасали положения. Начался новый подъём уретрального азарта, который было не понять штабным адъютантам и писарям.

Историки и литературоведы не перестают говорить о людях с «загадочной русской душой», полной мятущихся страстей и азарта, обладающих самым непредсказуемым поведением, способных на самые отчаянные действий и поступки. Это люди с уретральным вектором, которые легко идут по минному полю жизни, не глядя под ноги, не спотыкаясь и не озираясь по сторонам, открытые для всего нового, навстречу зовущему их будущему или отчаянно, без сожаления, бросающиеся в объятья смерти.

Истинная природная роль уретральных людей заключается не в кутежах, дуэлянтстве или неразумном азарте, когда на карту поставлена жизнь. Судьба уретральника всегда тесно связана со своей стаей, с её благополучием, с её настоящим и будущим. В ней и для неё он становится вождём, героем, первопроходцем. Природные свойства уретральных людей ярко проявляются в период войн, революций и переворотов, когда риск своей жизнью обретает истинный смысл, помогает сохранить свою стаю, свой народ, свой этнос. Именно в этом у уретральников проявляется их подлинное величие и божественное предназначение.