Сталин. Часть 13: От сохи и лучины к тракторам и колхозам
Деньги на промышленное строительство были нужны срочно. Их не было. На займы после Гааги рассчитывать не приходилось, так как платить по счетам царского правительства СССР был не намерен. Проводить индустриализацию за счет внутренних займов страна не могла, большинство населения было бедным. Осталось обратиться к земле-матушке...
Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Часть 5 - Часть 6 - Часть 7 - Часть 8 - Часть 9 - Часть 10 - Часть 11 - Часть 12
Деньги на промышленное строительство были нужны срочно. Их не было. На займы после Гааги рассчитывать не приходилось, так как платить по счетам царского правительства СССР был не намерен. Проводить индустриализацию за счет внутренних займов страна не могла, большинство населения было бедным. Таким образом, традиционный путь исключался. Продавали предметы искусства, изымали ценности у церкви, вводили режим жесточайшей экономии, даже пытались пополнить бюджет за счет продажи водки, увы, все добытое этими способами было ничтожно по сравнению с нуждами промышленности.
Осталось обратиться к земле-матушке, единственному производителю ликвидных ценностей, но как быть с крестьянством, едва оправившимся от ужасов продразверстки? Изначально планировалось провести поэтапную и добровольную коллективизацию. Идея провалилась. В колхозы шли беднейшие слои, не умеющие и, если честно, не желающие работать. Предложено было поднять цены на хлеб, материально заинтересовать крестьян.
Практика показала обратное: едва выходя за уровень минимально необходимого потребления, крестьяне переставали развивать хозяйство, сокращали посевы, резали скот. Не помогало и увеличение налогового бремени на крестьянство. Крупные хозяйства предпочитали дробиться на мелкие, лишь бы скрыть доходы и не платить налоги. В чем тут дело и что за жулики были эти крестьяне?
Никакими хитрыми жуликами они, конечно же, не были. Парадокс заключался в структуре их психического, в свойствах мышечного вектора. Мышечный крестьянин начала прошлого века был вынужден тяжко трудиться, обеспечивая базовые потребности своей семьи: есть, пить, дышать, спать. В соответствии со своими векторальными желаниями крестьяне обеспечивали себе потребление, а не накопление. Извлечение прибыли и вовсе не прописано в мышечном психическом.
Если вдруг (в результате хорошего урожая или добавочного труда подросших сыновей) возникали излишки съестного, привычный к непредсказуемости ландшафта сельский труженик предпочитал отложить кусок на черный день, чем отдать куда-то наверх, непонятному (чужому) государству. Никакие увещевания агитаторов не действовали, пришлых городских выслушивали по принципу «мели, Емеля», а слушались своих, деревенских, которые говорили: не будь дурак, спрячь, порежь скотину, пусть дети поедят от пуза, только не отдавай этим.
Психическое бессознательное, наработанное веками, диктовало четкий алгоритм поведения: как потопал, так и полопал. Если трудозатраты превышали этот баланс, труд сокращался, лишнего не надо ни труда, ни пищи [1]. По этой причине перевод крестьянских хозяйств как на рельсы получения прибыли, так и на отдачу в государство в условиях ручного труда был невозможен. Встраиваться в товарно-денежные схемы мышечные крестьяне не желали, предпочитая простой и наглядный натуральный обмен: хлеб и яйца на сапоги и телогрейки. Впрочем, и обшиваться предпочитали здесь же, в деревне, у своих «за харчи». Сгоняемые вместе со своей скотиной насильно в колхозы, крестьяне все равно ухаживали каждый за своей коровой, чужая скотинка никому не была нужна.
Кроме всего этого, промышленность требовала не только денежных средств, но и притока рабочей силы. Мышечные крестьяне, привязанные к своей земле и воде на уровне микроэлементов, не желали покидать родные места, даже если приходилось трудиться на пределе сил, чтобы только не умереть с голода. Лучше своя нищая деревня, чем чужой город. Следовало создать в деревне такие условия, чтобы обеспечить миграцию сельского населения в города, на стройки первой пятилетки.
В условиях замкнутого круга, когда сельское хозяйство требовало насыщения техникой, а производство техники требовало развития промышленности, которому необходимо было развитое сельское хозяйство для экспорта его продукции и закупок станков и технологии, в атмосфере непрекращающейся борьбы с левыми и правыми, в обстановке постоянной военной угрозы с запада и с востока, в стране, где главной движущей силой сельского хозяйства была мышечная сила крестьянина, Сталин, казалось, не предпринимал решительных действий, ожидая результатов от нэпа. Голод 1928 г. показал, что решение следует принимать немедленно. И оно было принято: сплошная коллективизация решала все проблемы разом. Цена была высока. Но и товар не дешев: сохранение целостности страны в малопригодных для выживания условиях в предельно сжатые сроки.
Сейчас существует масса мнений и рассуждений на тему жестокости и недопустимости предпринятых Сталиным мер. Создаются даже некие математические модели развития СССР, якобы доказывающие, что и без ужасов коллективизации можно было решить поставленные задачи. Системно мы видим совершенно четко: никакая математическая модель, никакое рассуждение с позиций сегодняшнего дня не дают возможности приблизиться к пониманию того, что происходило в те годы.
Невозможно заставить мышечное психическое работать на отдачу чужакам, нет у мышечника такого желания. Невозможно научить мышечника думать абстрактными категориями государственной пользы и всеобщего блага. Невозможно в 30-е годы думать теми категориями, которыми мы рассуждаем сейчас. Понятия о жестокости тогда, когда еще не отгремела по всей стране братоубийственная гражданская война, и в наше время пошива кофточек для бездомных кошечек различаются на колоссальную величину, наработанную с тех пор зрительной культурой человечества и советской элитарной культурой в частности.
Коллективизация была единственно возможным решением, и проводить ее более мягко не имело смысла по причинам, изложенным выше, а именно в силу специфической мышечной психологии крестьянства. Опоздай Сталин с коллективизацией и индустриализацией на несколько лет, и выиграть Великую Отечественную было бы невозможно.
Железной рукой, ценой тысяч жертв, сокращая потребление до ничтожно малых величин, увеличивая накопление до предельных значений, заставляя людей из-под кнута работать на отдачу, на износ (не только крестьян и рабочих заставлял, но и партаппарат, и себя, работал круглосуточно, другого режима не знал), Сталин добился того, что СССР удалось сделать колоссальный рывок и практически догнать Запад по ключевым позициям промышленного развития, значительно увеличить производство сельхозпродукции, расширить посевные площади. Пятилетний план коллективизации был перевыполнен более чем вдвое, перевыполнен план хлебозаготовок, «государство гарантировало сельскому хозяйству сбыт и энерговооруженность, не сравнимую с раннефеодальной деревянной сохой» [2].
Важно отметить и начало воспитания нового человека — советского. Уроки коллективизации показали, что со средневековым укладом в головах трудящихся пора кончать. На государственную службу впервые пришло кино — самая наглядно-действенная агитация для самых мышечных людей. Названия лент тех лет красноречивы: «Прорыв», «Те, что прозрели», «Сын государства». Самым значительным фильмом 1930‑х гг. была, наверное, немая лента по первым двум книгам романа-эпопеи М. А. Шолохова «Тихий Дон», первый талантливый зрительный отпечаток событий в деревне, трагических и героических одновременно.
Другие части:
Сталин. Часть 1: Обонятельное провидение над Святой Русью
Сталин. Часть 2: Неистовый Коба
Сталин. Часть 3: Единство противоположных
Сталин. Часть 4: Из вечной мерзлоты к апрельским тезисам
Сталин. Часть 5: Как Коба Сталиным стал
Сталин. Часть 6: Зам. по чрезвычайным вопросам
Сталин. Часть 7: Ранжирование или лучшее средство от катастроф
Сталин. Часть 8: Время собирать камни
Сталин. Часть 9: СССР и завещание Ленина
Сталин. Часть 10: Умереть за будущее или жить сейчас
Сталин. Часть 13: От сохи и лучины к тракторам и колхозам
Сталин. Часть 14: Советская элитарная массовая культура
Сталин. Часть 15: Последнее десятилетие перед войной. Смерть Надежды
Сталин. Часть 16: Последнее десятилетие перед войной. Подземный храм
Сталин. Часть 17: Любимый вождь советского народа
Сталин. Часть 18: Накануне вторжения
Сталин. Часть 20: По закону военного времени
Сталин. Часть 21: Сталинград. Убей немца!
Сталин. Часть 22: Политические гонки. Тегеран-Ялта
Сталин. Часть 23: Берлин взят. Что дальше?
Сталин. Часть 24: Под печатью молчания
Сталин. Часть 26: Последняя пятилетка
Сталин. Часть 27: Быть частью целого
[1] Даже Великая Отечественная война не заставила всех колхозников поднатужиться: только за 5 месяцев 1942 г. тех, кто не отрабатывал минимум трудодней, отдали под суд. Их оказалась 151 тысяча, из них 117 тысяч были осуждены. После войны за лето 1948 г. только из РСФСР были высланы по решению колхозного собрания 12 тысяч колхозников за уклонение от работы (С. Миронов).
[2] С. Рыбас
"сохранение целостности страны в малопригодных для выживания условиях в предельно сжатые сроки" - просто немыслимая задача для любого человека с другим набором векторов!!!
А стать вождём, не имея для этого не то что никаких предпосылок, а обладая противоположными свойствами? :) Выживание во что бы то ни стало. Только сейчас понимаешь, что такое это непостижимое обонятельное "остановись мгновенье"...
Хорошо нам рассуждать, мы стали такими умными... "Невозможно в 30-е годы думать теми категориями, которыми мы рассуждаем сейчас" - фраза из статьи. Парадокс в том, что сейчас мы в своем мышлении не слишком далеко ушли от 30-ых годов. Времена изменились разительно, научно-технический прогресс рванул на Марс, а мы как мыслили частными категориями, так и мыслим. Мы так ничего и не знаем о человеке, его сути и смысле нашей жизни. А ведь сегодня это архиважно! Так же важно для выживания, как коллективизация страны в 30-е годы.
Нас пытались научить мыслить не частными категориями. Учителя были строгие и взыскательные. Увы, они ушли, а мы остались перед лицом общественной формации, манящей блестящими частнособственническими леденцами... Ну, и... оскоромились. Начинаем сначала. Теперь - системно)