Тревога

Сегодня все чаще на прием приходят люди с жалобами на тревогу. Причины этой тревоги они не называют, говорят, что возникает она внезапно и не дает мыслить и спать, не дает жить.

Что же такое тревога и откуда она берется?

Тревога — это потеря чувства безопасности. Чувство безопасности — это базовая потребность человека, которая формируется (или не формируется) в раннем детстве и оказывает влияние на все сферы деятельности индивида на протяжении всей его жизни.

В раннем детстве ощущение безопасности для ребенка равнозначно сигналу, что его жизнь защищена и его целостности ничего не угрожает, он может расти и развиваться. А если нет? Если у ребенка не формируется чувство безопасности? А родители, к примеру, своим поведением формируют у ребенка установки, что безопасность будет обеспечена исключительно при условии, что ребенок будет выполнять определенные действия, указанные родителями, и терять чувство безопасности при проявлении инициативы и попытке неподчинения?

В раннем детстве такая форма поведения родителей приводит к повышению уровня тревожности у ребенка. Проявляя себя в деятельности, он будет постоянно оглядываться на реакцию значимых взрослых и искать в их глазах поддержку своей правоты. В подростковом возрасте он будет склонен к самокопанию вплоть до навязчивых сомнений в правильности своих действий, и мы сможем наблюдать неуверенного и тревожного подростка.

В последующем мы можем увидеть взрослого, который не имеет инициативы, однако четко выполняет инструкции, крайне зависим от одобрения окружающих и крайне уязвим при неодобрении и критике со стороны окружения. Если же такой человек занимается деятельностью, которая приносит ему удовольствие вопреки желанию руководства или значимых и авторитетных для него лиц, то он не может в полном объеме наслаждаться от своих действий из-за сильнейшего чувства вины, которое влечет за собой дополнительное эмоциональное напряжение и часто усиление тревоги. Таким образом, мы видим человека, заключенного в замкнутый круг тревоги и постоянного напряжения. Чаще повышение уровня тревоги у таких людей наблюдается после 40 лет. Возникает резкая неудовлетворенность собой в качестве супруга (супруги), родителя, сотрудника на работе, с годами это чувство не исчезает, оно может оставить человека ненадолго, чтобы вернуться вновь с большей силой и интенсивностью.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что спонтанная немотивированная тревога высокой интенсивности у взрослого человека есть результат проявления его недостаточно сформированного чувства безопасности в детстве. Детская установка «Я в безопасности до тех пор, пока получаю одобрение» формирует зависимую личность с высоким уровнем тревожности. В некоторой степени такую личность можно назвать инфантильной, поскольку она постоянно стремится получать подтверждение своей безопасности в виде одобрения окружающих. В противном случае нарастает тревога, причины которой человеком не осознаются из-за глубокого вытеснения в сферу бессознательного. Однако такой тип проявления тревоги характерен для людей с определенными врожденными качествами в сочетании с несформированным чувством безопасности в детстве.

На тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология» эти люди определяются как люди с анальным вектором. Когда к анальному вектору добавляется зрительный, то мы имеем сочетание тревоги вместе со зрительными раскачками в страхе по поводу будущего. Люди с анальным вектором имеют определенные психологические характеристики, с которыми подробнее можно познакомиться на бесплатных лекциях Юрия Бурлана «Системно-векторная психология».

Зрительный вектор, особенно в сочетании с анальным вектором, играет важную роль в формировании тревоги или даже тревожно-мнительного типа личности. Дети со зрительным вектором нуждаются в особом внимании родителей. Для них важнейшей составляющей психологического комфорта является прочная эмоциональная связь с мамой и папой. Когда они чувствуют себя любимыми, они в безопасности, тогда нет ни тревог, ни страхов.

Стоит отметить, что детские ночные страхи у зрительных детей весьма частое явление. И нередко случается так, что родители позволяют ребенку спать в своей постели до шести, а порой и до восьми лет. Совершенно очевидно, что в таком случае у ребенка могут быть проблемы с адаптацией среди сверстников. Подрастая, он невольно будет повторять свой детский сценарий: искать и требовать любви у авторитетного лица, чтобы обеспечивать себе чувство безопасности, тем самым снижая уровень тревоги.

Возможен и обратный сценарий: такие взрослые начинают опекать, заботиться и доминировать над своим партнером (в паре), как если бы это был их ребенок, а не партнер. Это своего рода способ показать другим — как «надо делать, чтоб мне было хорошо, но у вас не получится сделать это так хорошо, как это делаю я».

При таком варианте жизненного сценария основой для взаимоотношений становится чувство вины как рычаг для манипуляции партнером. Это тоже в некоторой степени снижает тревогу, но не приносит удовлетворения в жизни. Родители, имеющие анально-зрительное сочетание векторов, в случае сохранения тревоги на высоком уровне проявляют гиперопекающий стиль воспитания в отношении детей, при этом распространяя свою тревожность и гиперопеку не только на собственного ребенка, но и на других детей. И часто превращают жизнь своего ребенка и свою собственную жизнь в разочарование и слезы от разбитых надежд.

В качестве примера я приведу клинический случай из своей практики, ярко описывающий психологические характеристики человека с анальным и зрительным векторами.

На прием обратилась М., 55 лет. Работает в школе учителем истории. Пришла в сопровождении родственницы. В беседе замкнута, говорит тихим голосом, избегает зрительного контакта. На вопросы отвечает односложно. Свои переживания раскрывает неохотно. Мимика печальная.

Жалобы на немотивированную тревогу, апатию, нежелание что-либо делать, постоянную общую слабость, эмоциональное истощение, плохое настроение, нарушение сна с трудным засыпанием и частыми ночными пробуждениями, плохой аппетит (потеряла в весе 7 кг в течение месяца).

Сообщает, что подобное состояние впервые возникло пять лет назад. Тогда по настоянию родственницы обратилась к психиатру, после приема курса психофармакотерапии состояние больной улучшилось.

Настоящее ухудшение в состоянии отмечает в течение двух месяцев, когда якобы на фоне «общего благополучия» стали возникать приступы немотивированной тревоги, нарушения сна, в последующем стало беспокоить постоянное отсутствие сил и плохое настроение.

Со слов родственницы, больную также систематически беспокоят запоры в течение 4—5 дней.

При этом заявлении больная М. сообщила, что совершенно забыла об этом факте.

В психстатусе: эмоционально лабильна, тревожна, замкнута, обидчива, требует к себе особого внимания. Настроение снижено в невротическом плане. Склонна к самоанализу, часто «перед сном прокручиваю в голове неприятные события, которые произошли днем». Крайне астенизирована, истощена. В беседе безынициативна, пассивна. Мышление ригидное, вязкое, несколько замедленное по темпу. Интеллектуально-мнестические функции не нарушены, несколько истощены. Вегетативно неустойчива. Сон нарушен. Аппетит отсутствует. Критика к состоянию формальная.

Назначено лечение, с последующей явкой на прием для осмотра через две недели.

При анализе клинического случая нельзя не обратить внимание на тот факт, что сама пациентка не выдвигала в качестве жалобы наличие систематических длительных запоров, вероятно, из-за психосоматической природы их возникновения.

Из беседы с пациенткой удалось выяснить, что в детском и подростковом возрасте также были частые случаи задержки стула в течение четырех дней, которые не причиняли пациентке особенного дискомфорта, т. е. имела место бессознательная задержка стула и стимуляция прямой кишки каловыми массами с целью снятия напряжения в стрессовой ситуации.

В процессе работы с М. выяснилось, что у нее в последнее время ухудшились отношения в коллективе: «Молодые коллеги не признают мой авторитет, ставят под сомнение качество моего преподавания, как бы за спиной шепчутся, что мне пора на пенсию». При этом почувствовала обиду, не захотелось ходить на работу, пропал интерес к преподаванию. Примерно в это же время пропал аппетит, начались нарушения сна, появились запоры.

Очевидно, что в данном случае речь идет о зависимой тревожной личности, ориентированной на одобрение окружающих. Можно предположить, что вытесненные установки, приобретенные в детстве при определенном смысловом повторении ситуаций, связанных с потерей чувства безопасности, во взрослой жизни способны вызывать эмоциональные переживания, характерные для ребенка с использованием примитивных способов психологической защиты в виде регрессии и отрицания. Они вызывают инфантильную модель поведения в ситуациях скрытых конфликтов в виде избегания отношений. Другими словами, при возникновении ситуации, напоминающей о потере безопасности из детства, 55-летняя женщина психологически регрессирует в детский возраст, когда была приобретена описанная выше установка.

При анализе тревоги в каждом отдельном клиническом случае причина ее лежит глубоко в бессознательном и проявляется в последующем с тем большей силой, чем глубже была вытеснена. Но как психиатр я обязана выписывать пациенту с тревогой транквилизаторы, которые, в свою очередь, напрямую способствуют еще большему вытеснению тревоги вместо того, чтобы, проанализировав ее причину, избавить человека от страдания.

Можно заключить: для того чтобы понять, что такое тревога, психолог не нужен. Как показывает опыт большого числа людей, прослушавших лекции «Системно-векторная психология», тревоги и обиды подобного рода уходят и слушатели тренинга вновь ощущают полноту и радость жизни. Осознавая вытесненные установки, которые мы получаем в детстве, мы навсегда освобождаемся от власти депрессий, тревог и тяжелых обид, которые мешают получать от жизни максимум радости и счастья.

Корректор: Галина Ржанникова