Вариабельность ритма сердца как потенциальный индикатор риска инфаркта у лиц с анальным вектором

Мир, в котором обитает человек, постоянно изменяется. Каждое следующее мгновение становится немного другим, и с течением времени скорость перемен только нарастает. Они происходят в мельчайших деталях, ускользая от нашего осознания. Организм человека не существует сам по себе. Он ежесекундно совершает обмен информацией с окружающей средой и всецело зависит от нее, от произошедших перемен. Способность быстро и адекватно реагировать — залог успешного выживания и процветания, как глобального общественного организма, так и всех его составляющих.

Сердечно-сосудистая система, ритмическая работа сердца как главного органа, обеспечивающего кровью все ткани, должна обладать наибольшим запасом инструментов приспособляемости к динамически меняющимся внешним условиям. Малейшее изменение положения тела, движение, физическая или психическая нагрузка даже в минимальных масштабах заставляют работу сердца перестраиваться на новый ритм.

Перераспределяя кровоток, частоту пульса, артериальное давление, автономная часть нервной системы делает это автоматически, не нагружая наше сознание. До недавнего времени внимание физиологов особо не заострялось на этих незначительных изменениях, и последствия их нарушений тщательно не исследовались. Внимание уделялось лишь клинически значимым признакам, которые уже явно были заметны на уровне ощущений. При этом не было и столь чувствительной аппаратуры, способной фиксировать минимальные вариации в сердечном ритме.

Крайне важно отметить, что в исследованиях не учитывалась принципиальная разница в физиологии испытуемых, способе и скорости их реагирования на вызовы окружающей среды. Было принято считать, что есть некий условно широкий физиологический коридор нормы, в рамках которой можно наблюдать различные типы реакции. Не было предложено точных критериев и признаков, по которым можно было бы выделить более или менее устойчивые к воздействию внешних стрессовых факторов типы. Теперь у нас есть возможность сделать это с помощью системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

«Исследования, проведенные на программно-аппаратных комплексах, подтвердили высказываемую в последние годы точку зрения, что между характером жалоб обследуемых, степенью вегетативных расстройств и структурными (морфологическими) изменениями со стороны органов и систем далеко не всегда имеется четкое соответствие. Иначе говоря, концепция константного соотношения вегетативной регуляции приемлема далеко не во всех случаях. Основные положения концепции Г. Селье, а именно: стресс вызывает прямые анатомические повреждения, стресс представляет собой «неспецифическую реакцию организма на любое требование» — в настоящее время во многом пересмотрены. Основная концепция в оценке психосоматического состояния человека основывается на целостном, «холистическом» восприятии личности (Михайлов В. М. Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения метода, Иваново, 2000 г.).

Устаревшие представления именно о неспецифической реакции на стресс исчерпали себя с широким распространением методик оценки психофизиологического состояния, учитывающих показатели индивидуальной чувствительности.

Сегодня у нас имеется инструмент, который позволяет перебросить мост между врожденными свойствами психики и некоторыми деталями патогенеза нарушений сердечно-сосудистой деятельности, например патогенезом аритмий и ишемий миокарда с высоким риском инфаркта. Когда, у кого, по каким причинам и как это происходит на морфологическом уровне? Можно ли при помощи доступных методов обследования наглядно увидеть первые признаки нарушений в психической сфере, которые в последующем выливаются в клинически значимые морфологические изменения?

Возможно ли вести речь о прогнозе и рисках? Каковы будут критерии и от чего стоит отталкиваться? Ответы на эти вопросы уже вырисовываются. Сегодня нам уже доступна возможность проследить четкую связь между особенностями вязкой, инертной, всегда неготовой к переменам психики и отсутствием необходимой пластичности со стороны сердечно-сосудистой системы, утратой ею физиологической способности гибко подстраивать ритм в соответствии с изменениями со стороны окружающего нас социального ландшафта.

Взаимодействие и обеспечение равновесия организма с окружающей средой осуществляется опосредованно, через несколько условных контуров, каждый контур имеет свою иерархию и условную меру энергетических затрат на функционирование. Высшим из них является кора головного мозга, низшим — простейшие периферические сегментарные рефлекторные дуги, унаследованные нами от млекопитающих предков. Помимо прочего, регуляция осуществляется за счет вегетативного отдела нервной системы, который состоит из парасимпатической и симпатической частей. Его волокна проникают и иннервируют все жизненно важные органы. Совсем медленным, но не менее значимым и надежным является гуморальный контур(от лат. humor — жидкость) поддержания равновесия. Это один из самых ранних эволюционных механизмов осуществления взаимодействия с окружающей средой и поддержания равновесия через кровь и лимфу гормонами, медиаторами, вазоактивными веществами.

Что привлекает к себе внимание тех, кто хотя бы отчасти знаком со свойствами людей, имеющих в основе своего психического анальный и кожный векторы (поверхностное представление об этих векторах легко получить уже на регулярных бесплатных тренингах по системно-векторной психологии)?

В кожном векторе обращает на себя внимание удивительная приспосабливаемость к быстро меняющимся условиям социального ландшафта. Сравнительная легкость адаптации к новому, стремление к смене ощущений и впечатлений, гибкость психики и тела, порой молниеносная реакция. Лаконичная, немногословная речь, быстрый логический ум, способный находить наиболее выгодные и менее энергозатратные пути решения, отвечать на вызовы наиболее оптимальным способом. Таким образом, обладатель свойств кожного вектора готов к преодолению возникающих препятствий и способен извлекать из этого максимальную для себя выгоду, организм кожника способен достигать восстановления равновесия с миром снаружи в кратчайшие сроки.

Эти свойства обеспечены особым, быстрым и слаженным функционированием всех звеньев регуляции. В кожном векторе мы находим способность к мгновенной адаптации внешних изменений окружающей среды, наработанную веками эволюции. Динамика внутренних изменений здесь будет максимально комплементарна внешним переменам. Алертность в высокой степени обеспечивает правильное взаимодействие в тех сферах, где требуется дать быстрый и адекватный ответ на внешний вызов.

В то же время для людей с анальным вектором характерна инертность, ригидность психики, затрудненная приспособляемость к любым переменам, фиксация на своих прошлых состояниях, медленный, но вместе с тем основательный тип мышления, неспособность к быстрому принятию решений, тщательное обдумывание мелочей и порой абсолютная нерешительность. Относительно замедленный обмен веществ, который в определенных условиях со временем приводит к метаболическим нарушениям. Склонность к нерациональному поведению: сознательные и бессознательные попытки любой ценой защититься от любых изменений окружающего ландшафта.

Эти люди издревле не имели необходимости быстро и резко отвечать на внезапно меняющиеся условия окружающей среды, скажем на охоте или войне: согласно своей видовой роли, они были и остаются тыловиками. Природа требует от них решения соответствующего, тылового круга задач, и они далеки от страстей, кипящих на «поле боя», где от скорости принятия решения зависит жизнь или смерть.

И в том и другом случае мы ведем речь о врожденных свойствах разных векторов. Случаи смешений кожного и анального векторов в одном человеке требуют более тщательного разбора, который выходит за рамки темы этой статьи.

Парасимпатика обеспечивает накопление, усвоение питательных веществ, восстановление, сон, процессы анаболизма. Она переводит организм в режим энергосбережения, при котором ресурсы расходуются минимально и бережно. Симпатика, наоборот, активируется в минуты и часы высокой активности, когда в кровь выбрасываются гормоны стресса адреналин, норадреналин, запускаются процессы катаболизма, распад и превращение питательных веществ в чистую энергию. В это время мы активны, готовы к решительному действию, у нас для этого имеется достаточно ресурсов, которые были очень быстро и адекватно мобилизованы в ответ на требования окружающей среды.

Стоит подчеркнуть именно фактор адекватной мобилизации ресурсов: организм адаптируется в соответствии с запросом измененной внешней среды, не больше и не меньше необходимого. Повышается артериальное давление, увеличивается обмен веществ, выбрасываются гормоны, которые мобилизуют быстрые запасы гликогена в печени и загоняют глюкозу — главный источник энергии для клеток — внутрь, через билипидную мембрану, учащается сердцебиение, увеличивается объем доставляемых в единицу времени питательных веществ в клетки. За счет сужения сосудов возрастает градиент давления, благодаря которому происходит более интенсивный обмен веществ между капиллярами и тканью.

Как было сказано выше, в зависимости от векторов человека, организм имеет большие или меньшие способности к адаптации внешних условий. Свойства вектора соответственно вызывают преобладание влияния парасимпатической или симпатической нервной системы.

Способность адаптироваться под меняющиеся условия окружающей среды играет большую роль в работе сердечно-сосудистой системы. Для аппаратной оценки такой способности к адаптации уже давно используется метод исследования вариабельности ритма сердца. Время между двумя сокращениями сердечной мышцы не всегда абсолютно идентично.

Интервалы R₁, R₂, R_3, как правило, не равны. Разница составляет миллисекунды. Здесь не ведется речь о клинически выраженной аритмии, выпадении ожидаемых сокращений или внеочередных систолах. Частота сердцебиения, скорость ее изменения, согласованность сердечной деятельности с ритмом дыхания, динамика этих показателей несет в себе большой пласт информации, ставший более доступным, когда появилась возможность быстрой компьютерной обработки больших массивов данных.

Рис. 1. Интервалы сердечных сокращений R–R.

Ритм задается особыми клетками синусового узла, расположенными в правом предсердии (водитель ритма, пейсмекеры первого порядка). В них самопроизвольно генерируется потенциал действия и, распространяясь на сердечную мышцу, заставляет ее регулярно сокращаться уже с 6-го месяца внутриутробного развития плода и до самой смерти. При этом они готовы воспринять на себя внешние влияния от всех регуляторных каскадов.

Так, сердцебиение у нас увеличивается в моменты сильных переживаний и эмоций — опосредованно, через мозг наши тревожные мысли влияют на сердечно-сосудистую деятельность, вегетативный отдел нервной системы независимо от нашей воли усиливает или ослабляет сердечный выброс, частоту и объем циркулирующей в единицу времени крови. Помимо этого, на сердечную деятельность также оказывает длительное влияние гормональный фон — в зависимости от концентрации вазоактивных веществ в крови.

Здесь необходимо избежать линейного понимания зависимости работы сердечно-сосудистой системы от влияния изменений окружающей среды. Здесь речь идет о математически достоверных показателях: методах временного анализа (статистические и геометрические методы, вычисление триангулярного индекса, широко распространенное в западных клиниках), вариационной пульсометрии по Р. М. Баевскому, спектральном анализе (преобразование Фурье), волновом преобразовании вариабельности сердечного ритма с выделением мощности в диапазоне данных частот.

Давно вошло в практику и завоевало авторитет как метод доклинической оценки и прогноза сердечно-сосудистых заболеваний вычисление индекса вегетативного равновесия (ИВР), показателя адекватности процессов регуляции (ПАПР) и, конечно, индекса напряжения регуляторных систем (ИН). Последние два видятся как наиболее информативные способы для выявления субкомпенсированного стресса, который встречается у лиц с анальным вектором.

Визуальная оценка гистограммы уже дает общее представление о вариабельности сердечного ритма. По оси абсцисс откладываются интервалы R–R, а по оси ординат — количество зарегистрированных измерений.

Рис. 2. Слева пример нормальной гистограммы, справа — эксцессивный тип, характеризуется очень узким основанием и заостренной вершиной, регистрируется в стрессе (Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения. Михайлов В. М., Иваново, 2000).

Еще один пример визуальной оценки вариабельности сердечного ритма — скатерограмма. По оси абсцисс интервалы R–R_n, по оси ординат R–R_{n + 1.} Видно эллипсовидное поле, заполненное точками с измерениями. Для оценки используется также вычисление площади покрытого поля.

Рис. 3 Скатерограмма (Метод исследования вариабельности сердечного ритма. Новые перспективы волнового преобразования биомедицинских сигналов. Черний В. И., Костенко В. С. и др.).

Рефлекторная регуляция сердечно-сосудистой деятельности на вегетативном уровне обеспечивает быструю и адекватную приспособляемость. Вегетативный отдел нервной системы тесно связан через лимбико-ретикулярную формацию с психоэмоциональным статусом. Уравновешенное, удовлетворенное состояние в нашем психическом находит свое отражение в сбалансированной вегетатике.

Любые радикальные перемены, неадекватные требования выводят потенциально ригидную психику людей с анальным вектором из равновесия, хронические психологические проблемы, приводящие к накоплению фрустраций, фиксируют сознание на обидах, лишая необходимой гибкости высшие когнитивные функции, что со временем истощает и практически необратимо приводит к исключению из механизмов слаженной регуляции весь надсегментарный уровень управления.

Регуляция переходит на гуморальный, более низкий, древний и намного более медленный уровень, уже не способный обеспечивать внутреннее равновесие на прежнем уровне. В частности, катастрофически падают функциональные возможности сердца, и на этой стадии мы уже сталкиваемся с органической патологией, которая сопровождается четкими жалобами, клинической картиной заболевания сердечно-сосудистой системы и подтверждается другими видами обследования (ЭКГ, эхо-кардиография и др.).

Заслуживает особого внимания рисунок ритмограмм, так как наиболее ярко демонстрирует нарастающую инертность и в итоге утрату способности сердца к адаптации. По оси ординат — интервалы R–R в секундах, по горизонтали — сами сокращения. На рисунке 4 показано, как он складывается.

Рис. 4. Запись ритмограммы (Вестник аритмологии № 24, 2001. Анализ вариабельности сердечного ритма при использовании различных электрокардиографических систем. Р. М. Баевский, Г. Г. Иванов и др. Методические рекомендации. 11.04.2000).

Ниже изображены последовательно сами ритмограммы с постепенной утратой вариабельности. В правом нижнем углу частотный спектр в процентах:

HF (High Frequency) — парасимпатическая система регуляции считается высокочастотной. При непрерывной стимуляции латентный период около 200 мс, колебания активности изменяют сердечный ритм с частотой 0,15–0,4 Гц и выше.

LF (Low Frequency) — симпатическая система считается медленной системой регуляции, и поэтому колебания низкочастотные. Хотя еще по этому вопросу ведутся дискуссии.

VLF (VeryLow Frequency) — самая медленная система регуляции кровообращения — гуморально-эндокринная. Связана с активностью циркулирующих в плазме крови гормонов и вазоактивных веществ. В среднем это одно колебание в минуту и реже. Диапазон частот менее 0,04 Гц.

Рис. 5. Ритмограмма с хорошо выраженными волнами различной частоты (Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения.

Михайлов В. М., Иваново, 2000).

На рисунке 5 видно, насколько неровен верхний край с постоянно меняющейся длиной интервалов R–R. Половину спектра частот занимает парасимпатическое влияние с большим запасом вариабельности. Медленные и очень медленные регуляторные волны разделены поровну.

Рис. 6. Вариант нормы (Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения. Михайлов В. М., Иваново, 2000).

На этой ритмограмме (рис. 6) мы замечаем рисунок эпизодических волн. Такая ритмограмма встречается у лиц практически здоровых. Слегка повышен тонус симпатического отдела (LF = 59,3 %) вегетативной нервной системы, что говорит о хорошем, бодром тонусе на момент исследования и готовности к любым действиям и вызовам. Имеются признаки гуморально-эндокринной регуляции, но вегетативные центры быстрой регуляции доминируют.

Рис. 7. Ритмограмма при срыве адаптации (Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения метода. В. М. Михайлов).

Рисунок 7 иллюстрирует, как выглядит срыв адаптации. Истощение местных сегментарных и надсегментарных регуляторных запасов (в сумме LF и HF набирают не более 8 %) и переход на энергоемкую и очень медленную регуляцию демонстрируют нам опасно возрастающую ригидность и инертность со стороны сердечно-сосудистой деятельности. В этих условиях уже любой вызов или стимул извне может оказаться запредельным, организм находится на грани срыва равновесия. Вся иерархия регуляции нарушена. При всем желании адаптация к динамически изменяющимся условиям будет занимать недопустимо долгое время, за которое успеет добавиться или исчезнуть еще ряд обстоятельств.

Нам хорошо известны примеры, когда человек отказывается понимать и принимать перемены, как в своем узком кругу, так и в глобальных масштабах. Сердечно-сосудистая деятельность в этом случае играет роль того индикатора, который демонстрирует способность индивидуума адаптировать перемены, принимать в них участие, гибко и адекватно, без лишнего конформизма включаться в стремительно меняющуюся сегодня жизнь социума.

Психика людей с анальным вектором настроена на прошлое, им свойственно цепляться за опыт предшественников, пытаться применить его к реалиям сегодняшнего дня. Это заранее обречено на провал и оборачивается драматическими последствиями для людей с анальным вектором. Когда вегетативная регуляция, опосредованно управляемая сначала надсегментарными, а потом и другими высшими центрами, постепенно исчерпывает свой запас прочности, отпущенный физиологией, мы сталкиваемся с растущей статистикой сердечно-сосудистых заболеваний.

Рис. 8. Крайний вариант срыва вегетативной регуляции (Вариабельность ритма сердца. Опыт практического применения. Михайлов В. М., Иваново, 2000).

На последней ритмограмме (рис. 8) — крайний вариант срыва. Резко стабилизированный, как влитой, синусовый ритм без малейших колебаний на протяжении всего исследования — т. н. ригидный ритм. Функциональные резервы полностью исчерпаны. Мы видим, что даже гуморальный уровень регуляции не справляется (VLF = 8,4 %). Крайне высокий риск острого инфаркта миокарда в любой момент. Также подобная ритмограмма может сопутствовать уже возникшему инфаркту в остром периоде.

Таким образом, ригидность, регистрируемая на уровне ритма сердечно-сосудистых сокращений, с очень высокой вероятностью приводит к катастрофе.

В тот момент, когда рано или поздно предъявляют свой вызов обстоятельства со стороны ландшафта, от организма требуется адекватный ответ — увеличить частоту сердечных сокращений, увеличить минутный выброс крови и др. Сердечная мышца, не справляясь, страдает в числе первых. Цена хронического срыва адаптации, который незаметно начался и длительно сохраняется, у людей с анальным вектором становится непомерно высокой.

Через системно-векторное разделение на векторы понятно, почему в однородной (по внешним признакам) выборке лиц, существующих примерно в одинаковых условиях с перманентно повторяющимися, казалось бы, незначительными стрессами, у одних мы наблюдаем срыв адаптации сердечно-сосудистой системы, а у других — успешное приспособление к обстоятельствам.

Среди очень гибких по своим психическим свойствам лиц — носителей кожного вектора мы не встретим прединфарктных состояний. Людей, у которых из нижних векторов есть только кожный и нет анального, не встретить среди пациентов кардиологических отделений, им не выполняют операции аортокоронарного шунтирования. Им свойственна высокая адаптивность не только на психическом, но и на соматическом уровне.

В свою очередь ригидность высших уровней регуляции сердечно-сосудистой системы находит свое драматическое отражение на уровне снижения вариабельности ритма сердца исключительно у лиц, имеющих в своей психике анальный вектор в состоянии нехваток и стресса. Можно предположить связь снижения вариабельности сердца с риском возникновения инфаркта миокарда. При этом на сегодня достоверно известно и о связи вариабельности ритма сердца с риском повторного инфаркта (Связь показателей вариабельности ритма сердца и сердечно-сосудистых осложнений у больных с перенесенным q-инфарктом миокарда. Н. А. Кошелева, А. П. Ребров, Л. Ю. Богданов, 2011 и ряд других работ).

Объяснение истинных причин снижения вариабельности и риска возникновения инфаркта, а также способы радикального решения проблемы невозможно найти на физическом уровне. Какие бы качественно новые препараты ни использовались, медикаментозное лечение будет носить паллиативный характер. До сих пор от внимания многих исследователей в области нейрофункциональных систем и простых практикующих врачей уходит непосредственная связь заболеваний сердечно-сосудистой системы с психикой. Понятия о психосоматических расстройствах носят крайне размытый характер, и ими оперируют в основном в сфере неврозоподобных расстройств с истерическими реакциями.

В академической среде крайне мало практической информации, которая помогла бы проложить связи, обозначить коридоры дифференцированного понимания иерархии регуляторных систем на практике. В данной статье была предпринята попытка показать в общих чертах тождество ригидности, инертности, свойственных анальному вектору, с возможным срывом сердечно-сосудистой деятельности, вплоть до инфаркта. Исходя из традиционного и никем не оспариваемого приоритета психического над физическим, становится понятно, почему среди пациентов кардиологических отделений мы не встречаем людей без анального вектора.

На данный момент крайне мало статистически достоверных данных, нет работ по исследованию вариабельности сердечного ритма с учетом набора векторов испытуемых и степени их развитости и реализации (все эти факторы оказывают очень большое влияние на последующий сценарий), но даже имеющиеся общие наблюдения на основе системно-векторной психологии подсказывают, какие меры должны быть предприняты для реальной профилактики сердечно-сосудистой патологии, инфарктов миокарда.Устранение причин отклонений на психологическом уровне позволит избавиться от нарушений на уровне соматических проявлений, когда риски коронарных синдромов уйдут сами собой, без медикаментозного вмешательства.