Евразийство. Консолидация под покровом России

Говоря о роли России в современном мире, Президент определил приоритетное направление внешней политики — всестороннее развитие интеграции на постсоветском пространстве: «Мы не собираемся ни от кого отгораживаться и кому-либо противостоять. Евразийский союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединённой едиными ценностями свободы, демократии и рыночных законов». В.В.Путин. Известия, 03.10.11.

С привычным скептицизмом мы склонны воспринимать заявления руководства страны. Двадцать лет разочарований для истории срок незначительный, а для собирания осколков земли советской, этой адовой работы, которая, несомненно, «будет сделана и делается уже», наверное, недостаточный. Тем не менее некоторые ощутимые результаты уже есть.

Ниже хотелось бы остановиться на Евразийском Союзе, этом глобальном интеграционном проекте, внутренний потенциал которого обусловлен не только насущными задачами политического момента, но и более мощными скрытыми взаимозависимостями на уровне этногенеза, менталитета, идеологии и психологии. Неслучайно ставка на него в новой политической игре так высока.

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться в несколько более отдалённое прошлое, чем создание СНГ, и оказаться в эмиграции вместе с князем Николаем Сергеевичем Трубецким, лингвистом, философом, идеологом евразийства. Покинув родину, Николай Сергеевич, как и его соратники по евразийскому движению, не оставлял помыслами своими Россию, постоянно обращался мысленно к её судьбе.

При всей противоречивости тогдашнего евразийства нельзя не отметить книгу Н. С. Трубецкого «Наследие Чингисхана», которая поистине опередила время. Идеи, высказанные в книге, нашли закономерное развитие в теории этногенеза Л. Н. Гумилёва, значительно обогатившего евразийство и внёсшего свой уникальный вклад в развитие этого направления, в частности понятием «пассионарность», которого евразийцы не знали.

Системно-векторная психология Юрия Бурлана впервые рассматривает геополитические, этнографические и исторические процессы с точки зрения восьмимерной матрицы психического бессознательного на уровне менталитетов целых народов.

Идеи евразийства, высказанные без малого сто лет тому назад, переживают сейчас второе рождение, находят зримое воплощение в современной политической борьбе России за многополярность мира. Нельзя не видеть, что вектор российской политики постепенно меняет направление с запада на восток. Евразия, государственное объединение которой впервые осуществил Чингисхан, снова диктует нам необходимость единства.

Отчего Российское государство на протяжении всего своего существования инстинктивно стремится воссоздать евразийское единство, и что даёт нам дерзость полагать, что мы сможем повторить беспрецедентное? Теоретические выкладки Л. Н. Гумилёва об этногенезе получают своё подтверждение теорией системно-векторной психологии, рассматривающей развитие социума в неразрывной связи с восьмимерным психическим бессознательным.

Восемь столетий формировался менталитет России, чтобы в психическом бессознательном каждого мыслящего «по-русски» отпечататься общей уретрально-мышечной надстройкой. Как происходил этот процесс?

Носителями мышечного менталитета были племена, населявшие лесистые местности и долины рек, уретрального — степняки. Выполняя историческую задачу, поставленную самой природой, Чингисхан, по мнению учёных-евразийцев, объединил под своей властью степь, а через степь и всю остальную Евразию.

Почему именно степь явилась объединяющим фактором, а не система рек, например, где проживали экономически более развитые по сравнению со степняками-кочевниками осёдлые народы? Дело в том, что системы больших рек идут в меридианном направлении, в то время как система степи охватывает всю Евразию с востока на запад, к тому же речных систем много и не все они зависят друг от друга, а система степи в принципе одна. Народ, освоивший степи, подчинил себе и протекающие через них реки.

Менталитет России системно-векторная психология определяет как уретрально-мышечный, что значит, в нем проявлены особенности обоих векторов - уретрального и мышечного. О каких проявлениях тут идёт речь? Обратимся снова к истории и вспомним, каким правителем был Чингисхан.

Больше всех пороков ненавидел он предательство и трусость. Не раздумывая казнил тех, кто помогал ему, предавая своих бывших правителей, и осыпал дарами тех, кто оставался верен своим начальникам, даже если эта вера была им невыгодна и смертельно опасна. Великому полководцу были нужны люди определённого психотипа, ставящие благополучие общее выше своего собственного, безопасность племени выше своей жизни. Именно на таких людях он строил свою империю. Остальных уничтожал.

Люди, психический склад которых ценил Чингисхан, в большинстве своём находились в среде кочевников. Осёдлые племена больше, чем кочевые, ценили свой комфорт и покой, были привязаны к возделываемой земле, тёплым домам, в то время как кочевники, привыкшие ограничивать себя в походной жизни самым необходимым, даже не считали это ограничением.

Благосостояние кочевника зависит от скота. Падёт скот — плохо, но влиять на это кочевник не может, оттого взгляд на жизнь у него фаталистический, он живёт, как ветер, не противопоставляя себя силам природы. Поправить своё благосостояние можно, грабя и завоёвывая новые территории, а тут всё зависит только от личной доблести, самоотдачи, бесстрашия, отваги.

Чингисхан понимал, что все эти качества будут сохраняться в человеческом материале только при сохранении кочевого образа жизни, поэтому в своём завещании он предостерегал потомков от осёдлости и приобретения сопутствующей ей рабской психологии. Чингисхан не почитал сословия, в высшие чины мог проникнуть и простой пастух, если он обладал необходимыми психическими свойствами или, в терминах системно-векторной психологии, уретральным вектором.

Государственная идея великого Чингисхана обладала неотразимой притягательной силой для покорённых им, но её следовало адаптировать, сделать своей, православной. Благодаря византийской традиции, идеи Чингисхана воплотились в новой неузнаваемой форме, получив византийско-христианское обоснование. (Н. С.  Трубецкой).

Психологическое объяснение этим процессам даёт системный взгляд: в анальной фазе развития человечества произошло окончательное формирование уретрально-мышечного менталитета России, что в сочетании с идеями христианства не только адаптировало «кочевнические» ценности для осёдлого образа жизни, но и дало ещё одну неотъемлемую составляющую российской духовной традиции — непрестанный звуковой поиск. Чистый уретральный менталитет степных кочевников духовного поиска был лишен, всё, что нужно было кочевникам, у них уже было, остальное добирали набегами, а религиозность сводилась к шаманству.

Так сложился уникальный, противоречивый, непохожий ни на какой другой российский менталитет: сплав воли к ничем не ограниченной свободе и рабской покорности, религиозности и атеизма.

Российский уретральный менталитет — это всегда экспансия, пассионарность, имперское мышление. Россия подчиняла себе, включая в свой состав или завоёвывая многие народы, никого не сделав при этом рабами и не истребив. Некоторые сами просились в состав России — уретральная пассионарность привлекательная невероятно, она даёт защищённость, обеспечивает своей отдачей всех нуждающихся. Интересно, что все народы России дожили до нынешнего времени, в отличие от, скажем, североамериканских индейцев.

На смену Российской Империи пришёл уретральный Советский Союз, пришёл преждевременно, вопреки набиравшей уже на тот момент силу кожной фазе развития общества. Будущее нередко приходит к нам в виде вкраплений чего-то нового и непонятного. Уретральный менталитет России с радостью воспринял идеи революции, нигде более, вопреки всем усилиям Интернационалов, идеи социального равенства на тот момент не прижились, даже во Франции, имевшей серьёзный революционный опыт, но иную, чем Россия, ментальность.

Кто был никем, получил возможность стать всем. Сословные предрассудки были отменены, система вновь упростилась до степной монгольской вольницы, превратилась в «антисистему» (Л. Н.  Гумилёв), чтобы выжить во враждебном окружении врагов революции.

Чтобы идти вопреки мировому порядку, нужно было обладать колоссальной силой. Только уретральному четырёхкратному живому веществу в психическом бессознательном подавляющего большинства граждан страны это и было под силу. Мышечное поголовье, встав под красные знамёна, стало уретральным непобедимым войском, где каждый солдат ценил победу выше собственной жизни. Перед таким войском, заряженным пассионарностью уретральных вождей и командиров, в страхе отступали регулярные белые части.

Это было невероятно и необъяснимо ничем, кроме уникального психического состояния красных, поистине дух Чингисхана ворожил им. Революция потопила страну в крови. Под кровавыми знамёнами в холодной и бескрайней уретральной степи безжалостно уничтожали непокорных, неугодных и просто не понимающих, как это — отдавать в общий котёл последнего телёнка, курёнка, последний ломоть хлеба.

Отдача — природное свойство только уретрального вектора, только он наслаждается, отдавая, остальные семь мер должны пройти труднейший путь развития до добровольной отдачи своего кровного в чужие руки. У революции не было времени ждать, пока народ дорастёт (под)сознанием, — раскулачивание, продразвёрстка и голодомор стали учителями масс.

Обучение оказалось действенным. Семьдесят лет государство рабочих и крестьян осуществляло уретральную отдачу по нехваткам в одной отдельно взятой совершенно утопической стране, приближаясь к коммунистическому лозунгу «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Отдельно взятая утопия должна была когда-нибудь закончиться. Советский Союз, разъеденный метастазами архетипичной кожи, рухнул в одночасье. Уретральный менталитет необычайно силён, но и на него есть проруха — кожа, которая при уретральной вольнице не достигает развития в закон и остаётся на уровне воровского архетипа. Уретральное государство пыталось капсулировать кожный архетип, руководствуясь принципом «вор должен сидеть в тюрьме». Воровство было вне закона государства, но, самое главное, вне закона людского. Провал страны в кожную фазу превратил бывших изгоев общества в хозяев жизни. До сих пор мы во власти кожно-мышечных чиновников.

Системно-векторная психология Юрия Бурлана показывает: то, что мы ощутили как катастрофу, было всего лишь восстановлением текущего миропорядка. Период осознания, что на дворе кожная общественная формация, занял у нас 20 лет.

Сейчас понемногу в себя приходим, фантазии утопические оставляем прошлому, но от уретрального менталитета никуда не деться. Восстанавливаем тело государства российского, и пусть «не все журавли полетели сразу», как пошутил Президент, подводя итоги недавнего саммита АТЭС, относиться ко всем к ним мы будем бережно, по мере возможности, конечно.

Время собирать силы. Собирать «стаю» близких по духу сильных и свободолюбивых людей, с которыми мы когда-то были вместе, да жизнь разбросала. Уже восстанавливается кровоток интеграции по важнейшим артериям степного евразийского ядра. По оценкам экспертов, только выгода от использования Северного морского пути, Транссиба и БАМа может составить до 2020 года 670 млрд. долларов.

Выгоды от объединения стран Евразии в единый Союз в денежном эквиваленте не обсчитать. Речь здесь идёт об обеспечении устойчивости современного миропорядка. Евразийский Союз — будущее, рождение которого происходит на наших глазах.