Кому нужны инклюзивные школы?
Основной вопрос беседы знаменитых мам, общественных деятелей, руководителей благотворительных фондов и специализированных центров — как вывести практику инклюзивного образования в стране на более качественный уровень. Что мешает сделать рывок от выполнения обязательств для галочки к чуткому индивидуальному подходу к детям с особенностями развития?
Ирина Хакамада, Эвелина Бледанс, Юлия Пересильд и Егор Козловский приняли участие в дискуссии на тему: «Детство без границ: образование детей с особенностями развития» в рамках III Форума социальных инноваций регионов.
Основной вопрос беседы знаменитых мам, общественных деятелей, руководителей благотворительных фондов и специализированных центров — как вывести практику инклюзивного образования в стране на более качественный уровень. Что мешает сделать рывок от выполнения обязательств для галочки к чуткому индивидуальному подходу к детям с особенностями развития?
Инклюзивное образование призвано дать равные возможности самым разным ребятам. Закон, дающий право детям с особенностями в развитии посещать обычные общеобразовательные школы, принят еще в конце 2012 года, но почти все участники такого непривычного формата обучения вместо равных возможностей до сих пор получают равную порцию разочарования и стресса.
Претензии сторон
Мамы таких детей сталкиваются с формализмом учебных заведений и государственных органов. Ирина Хакамада поделилась своим опытом обучения дочки с синдромом Дауна: Маше приходилось просто сидеть на уроках, но она ничего не воспринимала и ни с кем в школе не дружила, хоть и очень общительная. Не было предусмотрено никаких механизмов для ее включения в коллектив.
«Мы всех подгоняем под одну планку, так проще», — с сожалением отмечает Ирина. Сейчас Маша работает, танцует, строит отношения и радуется жизни. Но это скорее благодаря всецело вовлеченной в развитие ребенка маме, а не безупречно выстроенной системе.
Учебным заведениям необходимо много времени, денег, специально обученных кадров для работы с «особенными» детьми. Процесс идет, но не так быстро и гладко, как того требуют современные реалии. Детей с различными ментальными и физическими особенностями в развитии с каждым годом все больше, а общество до сих пор не готово «включить» их.
Мы все еще чувствуем себя как-то неловко в присутствии людей, отличных от нас самих. Мы к ним не привыкли — они долго были изолированы в специальных учреждениях или у себя дома. Мы привыкли отворачиваться от этой проблемы, не замечать незаметных. Мы почти ничего про них не знаем, а они просто тоже хотят быть счастливыми. От того, помогаем мы им в этом или мешаем, напрямую зависит и наше собственное ощущение счастья от жизни.
Больше всего инклюзии сопротивляются родители здоровых детей. Они опасаются, что дети с ментальными и физическими особенностями будут оттягивать внимание учителя на себя, и весь класс в итоге освоит меньше материала. Эксперты, участвующие в дискуссии, рассказали о научных исследованиях, которые доказывают обратное.
Курс на взаимодействие
В инклюзивных классах у обычных детей успеваемость, наоборот, растет. И это системно объяснимо. На тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология» мы узнаем, что человеческий вид смог выжить только благодаря способности взаимодействовать, объединяться в большую группу и коллективно работать. Каждый член группы выполнял ту часть дела, которая была продиктована его личными врожденными свойствами и необходима для выживания всех.
Одни охотились, другие следили за пещерой, третьи охраняли ночью, четвертые объединяли вокруг себя. Сегодня социальные отношения усложнились, но база осталась прежней: только будучи нужным другим людям, человек ощущает свою жизнь наполненной смыслом и радостью. Дети с особенностями подталкивают нас всех к более тесному взаимодействию.
Юлия Пересильд рассказала, как фонд создает творческую среду для сближения обычных и «особенных» детей: они вместе участвуют в играх и театральных постановках, регулярно видятся, играют и общаются в социальных сетях.
Сотрудники фонда и волонтеры часто вовлекают в благотворительный процесс и своих детей. Когда дочка актрисы спрашивает, может ли ее «особенный» друг Степа прийти к ней на день рождения, для Юлии это лучший показатель правильного направления работы.
«Другой вопрос, что это пока ручной метод. Нет схем, которые бы завтра сделали инклюзию повсеместной. И нельзя так делать. Точечно, аккуратно, но обязательно двигаться вперед», — добавляет учредитель благотворительного фонда помощи детям с органическими поражениями центральной нервной системы.
В немногочисленных инклюзивных классах используются учебные стратегии, направленные на постоянную работу со сверстниками, совместные групповые проекты, сотворчество. Если в обычном классе этим часто пренебрегают, то в инклюзивном просто нет другого пути. Воспитывать чувства ребят, расширять их представления о разности людей и о том, как в этих условиях находить точки соприкосновения, — так улучшается общая атмосфера в классе и оценки следом. Тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана дает точные рекомендации о том, как построить учебный процесс с учетом психических особенностей детей. Но переход к новому обществом воспринимается волнительно, хотя терять уже нечего.
Уже не отвернуться
Современная школа и без инклюзии претерпевает кризис: буллинг, повсеместный мат, скука, агрессия, шаблонность подходов и безразличие на всех уровнях. В таких условиях ни один ребенок не может развиваться адекватно. Наблюдая проявления физической или психологической агрессии, ребенок теряет ощущение защищенности и безопасности. А если он сам подвергается насилию, это обнуляет учебный процесс. Страх не дает развиваться и раскрываться. В таком коллективе и жертвы, и задиры лишаются возможности наработать главный человеческий навык — способность договариваться.
Если взрослые не направляют детский коллектив в русло сотрудничества, они объединяются по-звериному, нападая на слабого. Обычный ребенок, будучи жертвой в классе, может долго молча терпеть и страдать. Школа не вмешивается, родители либо не знают, либо советуют дать сдачу. Все дети в таком коллективе растут несчастными, не научившись строить отношения в группе. Но кардинально вопрос не решается.
В онлайн-обсуждениях темы обучения детей с особенностями развития можно встретить такие комментарии взрослых: «Такому пока хорошо по голове не дашь, не успокоится».
Понимая, что ребенок, который чем-то сильно отличается от остальных, — первый кандидат на роль жертвы, не получится игнорировать эту проблему. Школа должна гарантировать безопасность всем детям и пресекать агрессию на корню. Тогда и родители обычных детей постепенно развернутся в сторону сотрудничества. Обычные дети не будут копировать этот немыслимый уровень агрессии и неприятия взрослых, если они учатся в хорошо организованном коллективе вместе с «особенными». Они начинают замечать, анализировать, насколько такому ребенку трудно встроиться в их ряд, и искренне стремятся помочь ему.
«Русский репортер» поделился историей, когда инклюзивное образование пошло на пользу всем сторонам. Мальчик с расстройством аутистического спектра не говорил ничего, кроме «ы-ы-ы». Сверстники сначала сторонились необычного ребенка в школе, но постепенно стали интересоваться им, передавать ему книжки через тьютора, а потом и лично. Через какое-то время мальчик заговорил. Это совместный результат неравнодушия педагогов, родителей и одноклассников. Представьте, насколько более сплоченным становится коллектив, который смог вместе сотворить такое чудо!
Из напряжения, которое привносят «особенные» дети в учебный процесс, рождается среда, целебная для всех его участников. Не отворачиваться, как мы привыкли, а взаимодействовать, не раздражаться, а искать что-то общее, не дразнить, а сочувствовать, работать душой. Дети учатся быть нужными друг другу, а значит, обретают способность ощутить больший диапазон радости от жизни.
Не дети с особенностями в развитии принесли уже существующие сложности в школы, но именно они маркируют ярче нашу архетипичную непереносимость друг друга и могут задать курс на сотрудничество. При условии, что мы поддержим.
От родительского сердца неравнодушие распространяется в социум. Заметные и любимые нами артисты и общественные деятели, обладатели зрительного вектора, подхватывают запрос на помощь и ищут решение. Благотворительные фонды, волонтерские проекты, фестивали, конференции, форумы побуждают нас всех обратить внимание на другого человека, которому нужно наше внимание и понимание. Тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана позволяет подобрать ключ к каждому ребенку, увидеть его особенность и помочь развить в детском коллективе.
Знания не гарантия счастья в современном стремительно меняющемся мире. Гарантия — способность взаимодействовать, адаптироваться к разным условиям, договариваться, чувствовать другого. Время включаться.
Татьяна, спасибо за статью.
Работаю в реабилитационном центре. В одной группе проводят день обычные и особенные дети. Ребята сначала боялись мальчика с ограниченными возможностями, но наблюдая за его школьным другом, который во всем ему помогает, вскоре и сами стали играть с особым мальчиком. Теперь они вместе гуляют на площадке, играют в конструктор и подвижные игры. А школьный друг особенного мальчика постоянно помогает товарищу, ведет его за руку, поддерживает, никогда не забывает пригласить его поиграть с другими ребятами.
В группе нет ссор и скандалов, дети по-настоящему дружные.
Спасибо за подтверждение, Мария!