Методика Макаренко

Мое самое яркое воспоминание из курса по педагогике — лекция по методике Антона Семеновича Макаренко. Помню, что меня поразило, как за короткий срок один педагог смог из беспризорников, записанных обществом в отбросы, воспитать достойных граждан советского государства.

Дожили…

Сегодня в российском образовании господствует принцип «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Никто не снимал ответственности с педагогов за их воспитанников, однако в случае их неуспешности в жизни, девиантного поведения винят родителей, общество в целом, а образование как бы и ни при чем. «Если дети своим родителям не нужны, то кому они нужны?» Воспитательная составляющая из школьного педагогического процесса практически изъята. Успеваемость — главный показатель эффективности как отдельного педагога, так и школы в целом. Личностный рост, успех индивидуума, выявление и продвижение талантливых детей, индивидуальный подход к каждому учащемуся — все эти критерии оценки работы школы четко отражают ценности современного нам кожного общества, общества потребления.

Да и как воспитывать учеников, если, с одной стороны, имеется социально неблагополучная семья, а с другой — нездоровая нравственная обстановка в стране? Бессильные педагоги, новые потерянные поколения, бездуховное общество — возникает замкнутый круг, разорвать который кажется невозможным. И все чаще пытаются ответить на один из вечных русских вопросов «Кто виноват?», между тем как более актуально понять: что делать?

Что делать с неуправляемой, пофигистичной молодежью, с социально неадаптированными детдомовцами (по статистике только 10 % из них успешны в самостоятельной жизни), с тысячами малолетних преступников, живущих по порочному сценарию «украл, выпил — в тюрьму»? Брать под копирку чужой опыт или все же обратить внимание на наработки отечественных педагогов, незаслуженно преданных забвению?

Опыт А. С. Макаренко воспринимается по большей части как часть учебного материала по истории педагогики, судьба которого — «сдать на экзамене и забыть». Но не выплеснули ли мы вместе с системой Макаренко и самого ребенка? Зачем нам сейчас коммуны и республики ШКИД? Попробуем разобраться системно.

Образец учителя

Антон Семенович Макаренко по решению ЮНЕСКО в 1988 году вошел в список четырех выдающихся педагогов мира, определивших педагогическое мышление в ХХ веке, наряду с Джоном Дьюи, Георгом Кершенштейнером, Марией Монтессори. Несмотря на ожесточенные споры вокруг личности Антона Семеновича, его педагогический опыт широко применялся и применяется за рубежом.

По своей природе анально-зрительные люди являются идеальными педагогами. Строгие, требовательные, начитанные, справедливые, честные, они профессионалы своего дела. Личная вовлеченность в общее дело, искренняя заинтересованность в судьбе детей, бескорыстная любовь подкупали сердца даже отъявленных малолетних хулиганов.

Показательна оценка своей педагогической деятельности самим Макаренко: «Мои горьковцы тоже выросли, разбежались по всему советскому свету, для меня сейчас трудно их собрать даже в воображении. Никак не поймаешь инженера Задорова, зарывшегося в одной из грандиозных строек Туркменистана, не вызовешь на свидание врача Особой Дальневосточной Вершнева или врача в Ярославле Буруна. Даже Нисинов и Зорень, на что уже пацаны, а и те улетели от меня, трепеща крыльями, только крылья у них теперь не прежние, не нежные крылья моей педагогической симпатии, а стальные крылья советских аэропланов.

И Осадчий — технолог, и Мишка Овчаренко — шофер, и мелиоратор за Каспием Олег Огнев, и педагог Маруся Левченко, и вагоновожатый Сорока, и монтер Волохов, и слесарь Корыто, и мастер МТС Федоренко, и партийные деятели — Алешка Волков, Денис Кудлатый и Волков Жорка, и с настоящим большевистским характером, по-прежнему чуткий Марк Шейнгауз, и многие, многие другие».

Кроме того, надо отметить, что эпитет «идеальный учитель» гармонично сочетался с такими характеристиками Антона Макаренко, как верный друг, отличный отчим, надежный муж, порядочный человек. Это совсем неудивительно для развитой и реализованной личности с анально-зрительной связкой векторов.

Педагогический путь

После свержения монархии в России, Гражданской войны в стране Советов, кроме злободневной задачи восстановления экономики, стояла задача воспитать достойных граждан социалистического государства, создать благополучное общество без преступности и насилия.

Слом любой системы есть дробление целого (коллективного) на индивидуальные частности. Падение царского режима привело к дроблению русского общества на разномастные куски, то  есть к потере общности, целостности стаи. Все смешалось в хаос, где каждый индивидуально выживал как мог. Одним из таких осколков стали никому не нужные беспризорные дети, выживавшие сами по себе или сбившись в стайки с архетипичным ранжированием внутри.

Мощнейшее давление ландшафта толкало в архетип даже детей из ранее вполне благополучных семей — они становились ворами. Реструктурировать обломки царского режима в новое целое можно было только на базе мощной общей идеи, и эта идея витала в воздухе: «мы не рабы, рабы не мы», «от каждого по способности, каждому по труду». В педагогике это удалось сделать только А. С. Макаренко с его невероятной силы зрением, которое одно только и могло переложить абстрактную звуковую идею в конкретные зрительные ряды методических рекомендаций и убедительной практики.

Еще во время обучения в учительском институте Макаренко исследовал весьма щекотливую тему — кризис современной педагогики, по которой он успешно защитил дипломную работу. И страстно желал внести свой вклад в изменение ситуации в лучшую сторону.

Ему по душе пришлось поручение Полтавского Губнаробраза организовать трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в 1920 году. Восемь лет Антон Семенович возглавлял эту колонию, впоследствии ей присвоили имя Максима Горького. С 1927 года Макаренко становится одним из руководителей детской трудовой коммуны имени Феликса Дзержинского и полгода совмещает две должности. Однако после резкой критики разработанной им педагогической системы Надеждой Крупской его увольняют из колонии им. М. Горького, а потом и из трудовой коммуны.

С 1935 года Макаренко работал в центральном аппарате НКВД УССР на должности помощника начальника отдела трудовых колоний, после он руководил педагогической частью трудовой колонии № 5.

В последние годы жизни Антон Семенович занимался в основном публицистикой, литературной деятельностью, делился своим опытом с педагогами, выступал перед читателями. В начале 1939 года Макаренко наградили орденом Трудового Красного Знамени, а 1 апреля выдающийся педагог скоропостижно скончался.

Педагогическая система Макаренко, ее высокие достижения, эффективность применения, несмотря на рьяных критиков и недоброжелателей, выдвинули Антона Семеновича в число известных деятелей не только советской, но и мировой педагогики.

Педагогика Макаренко

Педагогическое наследие Макаренко можно условно разделить на две составляющие: педагогика для родителей и педагогика для учителей.

Так, в «Книге для родителей» Антон Семенович дает простые советы взрослым о воспитании детей. Семейное воспитание — это основа основ для становления личности ребенка, при этом Макаренко подчеркивал значимость полной семьи как первого крепкого коллектива, где родители (или один из них) являются авторитетом для малыша.

Он выделил несколько видов родительского авторитета:

1. Авторитет подавления. Взрослый довлеет над детьми, которые обычно становятся безвольными, забитыми. Чаще всего этого самого страшного вида авторитета придерживаются отцы.
2. Авторитет педантизма. Родители чрезмерно опекают ребенка, также превращая его часто в аморфное, безынициативное, зависимое, безвольное существо.
3. Авторитет расстояния. Родители уделяют мало времени своим детям, держат их на расстоянии от себя, занимаясь в большей мере собственной жизнью, предоставляя детей самим себе. «Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
4. Авторитет любви. Ложный авторитет, суть которого в том, что родители идут на уступки детям, позволяют им вить из себя веревки, оправдывая свое поведение безмерной любовью к ним, лишь бы дети их слушались.
5. Авторитет доброты. Детское послушание организуется через любовь ребенка, добротой родителей.

Макаренко рекомендовал взрослым придерживаться последнего вида родительского авторитета, а также большое внимание уделять социализации ребенка, его общению со сверстниками, применять в воспитании труд, соблюдать в семейной жизни принципы существования здорового, успешного коллектива, призывал помнить, что «научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно».

Интуитивно А. С. Макаренко сформулировал принципы, подтвержденные впоследствии системными исследованиями в области психического бессознательного: задача родителей — всемерно развивать векторальные свойства ребенка, чтобы он вышел на уровень адекватного ответа требованиям взрослой жизни и имел все основания для самой счастливой реализации себя в обществе.

Педагогические наставления

Макаренко отлично осознавал огромную ответственность и важную роль, которую выполняют педагоги в обществе. «Сорок сорокарублевых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив», поэтому он ратовал за четкие педагогические методики, которые легко можно внедрить, эффективно пролонгировать где угодно, с какими угодно детьми, с различными материально-техническими условиями, и высокие результаты останутся неизменными. Ему удалось разработать именно такую педагогическую систему. Вот ее основные положения:

1. Для перевоспитания несовершеннолетних преступников необходимо использовать общевоспитательные методы, полезный производительный труд, а не тюремный режим с заборами и охраной. «Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».

2. Взаимоотношения «педагог — воспитанник» нужно строить на доверии, любви, уважении. «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему».

3. Дифференцированный подход к каждому ребенку: нельзя требовать со всех детей одинакового развития их способностей, подгонять их под «норму». «Если мало способностей, то требовать отличную учебу не только бесполезно, но и преступно. Нельзя насильно заставить хорошо учиться. Это может привести к трагическим последствиям».

При этом надо стремиться к тому, чтобы каждый воспитанник нашел себе место в образовательном процессе, чтобы у него были любимые предметы, любимое дело. Также важно понимать, что «самые талантливые через месяц возненавидят вас за то, что заставили их делать то, чего они не умеют делать», поэтому необходимо знать особенности конкретного ребенка.

4. Педагоги должны быть творческими, не бояться отступать от общепринятых шаблонов, господствующих стереотипов, действовать в интересах детей. «Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».

5. Слова учителя должны подкрепляться делами. «Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство».

6. Педагогу требуется завоевать любовь, доверие и уважение его учеников, тогда положительные результаты перевоспитания и воспитания детей не заставят себя долго ждать.

«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно — не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И, наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения».

Главное — коллектив

Особый вклад Макаренко внес в разработку принципов организации детского коллектива, которые позволяют сочетать в себе механизм личного стимулирования и общественной пользы

Это прежде всего принцип ответственности всех и каждого в отдельности. Никто в коллективе не оставался без работы, у каждого была своя зона ответственности.

Например, простая уборка превращалась в очередь ответственности воспитанников за ведро, тряпку, чистоту помещения, то  есть своеобразный технологический процесс. «Ответственность за ведро и тряпку для меня такой же токарный станок, пусть и последний в ряду, но на нем обтачиваются крепежные части для важнейшего человеческого атрибута — чувства ответственности. Без этого атрибута не может быть коммунистического человека, будет «некомплект».

Кроме того, Макаренко не проводил над детьми «неумных, жестоких» опытов, а предоставлял коллективу все, что было нужно для жизни и работы. Совместная деятельность взрослых и детей, понимание ими общей значимой для всех задачи позволяли создать атмосферу доверия.

— А у вас кто хозяин? Может, Макаренко? — спросил кто-то и спрятался в толпе. Жорка широко улыбнулся:
— Вот дурачье! Антону Семеновичу мы доверяем, потому что он наш, и мы действуем вместе.

Следует отметить, что Антон Семенович возлагал все надежды на коллектив в целом, приучая каждого воспитанника жить интересами коллектива.

«Я требовал воспитания закаленного, крепкого человека, могущего проделывать и неприятную работу, и скучную работу, если она вызывается интересами коллектива. В итоге я отстаивал линию создания сильного, если нужно, и сурового, воодушевленного коллектива».

Воплощая глобальную идею создания целого из частей, А. С. Макаренко в условиях системной стаи (коллектива) преподавал воспитанникам главный урок — получение ради отдачи в стаю стократ важнее и приятнее получения ради получения, то  есть для себя. Неприязнь воспитанников друг к другу он преодолевал разными способами, но в основе всех методических приемов Макаренко лежала зрительная любовь к человеку при полном отсутствии страха. Именно отсутствие страха в зрении, выведенном на уровень абсолютной отдачи, способно притягивать к себе других людей, особенно менее развитых, которыми и были на первых порах беспризорные архетипичные зверьки — воспитанники Антона Семеновича. Макаренко не был уретральным вождем по природе своей, но для сотен своих учеников он стал непререкаемым авторитетом, образцом для подражания, плотью от плоти своей стаи.

Воспитанники Макаренко вспоминают, что в их коллективе не было осуждения, возникающие проблемы решались на месте, цели были понятны и прозрачны для каждого. Сам педагог писал: «Мы все легко мирились с очень многими недостатками, отказывали себе в лишнем развлечении, в лучшем костюме, в пище, отдавая каждую свободную копейку на свинарню, на семена, на новую жатвенную машину. К нашим небольшим жертвам делу восстановления мы относились так добродушно-спокойно, с такой радостной уверенностью, что я позволял себе прямую буффонаду на общем собрании, когда кто-нибудь из молодых поднимал вопрос: пора уже пошить новые штаны. Я говорил: «Вот окончим вторую колонию, разбогатеем, тогда все пошьем: у колонистов будут бархатные рубашки с серебряным поясом, у девочек шелковые платья и лакированные туфли, каждый отряд будет иметь свой автомобиль и, кроме того, на каждого колониста — велосипед. А вся колония будет усажена тысячами кустов роз. Видите? А пока давайте купим на эти триста рублей хорошую симментальскую корову». Колонисты хохотали от души, и после этого для них не такими бедными казались ситцевые заплаты на штанах и промасленные серенькие «чепы».

Большое значение в слаженной работе коллектива имела четкая структура управления, непрерывное обучение и командный дух. «Механика и стиль наших отношений инстинктивно усваиваются каждым коммунаром. Благодаря этому нам удается избегать какого бы то ни было раскола коллектива, вражды, недовольства, зависти и сплетен. И вся мудрость этих отношений, в глазах коммунаров, концентрируется в переменности состава совета командиров, в котором уже побывала половина коммунаров и обязательно побывают остальные. Совет командиров всегда был на высоте положения, несмотря на свой переменный состав. Здесь большое значение имеет традиция и опыт старших поколений, уже ушедших из коммуны. Из особенностей работы совета необходимо указать на одну, самую важную: несмотря на все разногласия в совете командиров, раз постановление вынесено и объявлено в приказе, никому не может прийти в голову его не исполнить».

Итак, педагогическая система Макаренко базируется на двух столпах — умелой организации детского коллектива и приоритете полезного производительного труда.

Вся правда о методике Макаренко

Колонию им. М. Горького, как и коммуну им. Ф. Дзержинского, часто посещали иностранные делегации, группы советских рабочих и чиновников, педагогов. И все они задавали один и тот же вопрос: «Так вот это и есть беспризорные?»

Умытые, причесанные, интеллигентные, вежливые коммунары, умеющие держаться с достоинством, а также чистота, порядок, деловая обстановка в мастерских противоречили существующим представлениям о беспризорниках. Отсюда понятны истоки жесткой критики методики Макаренко: одни отказывались верить написанному (услышанному от очевидцев): «так не может быть», «такое только в сказках бывает»; другие приписывали педагогу рукоприкладство, называли его педагогику «тюремной», также обвиняли в том, что «система Макаренко есть система не советская».

Более того, мало кому пришлись по нраву высказывания Макаренко о том, что «с вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребенка, сделанная из самых легких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое».

«Результатом чтения педагогических книг была уверенность, что в моих руках никакой науки нет и никакой теории нет, что теорию нужно извлечь из всей суммы реальных явлений, происходящих на моих глазах. Я сначала даже не понял, а просто увидел, что мне нужны не книжные формулы, которые я все равно не мог привязать к делу, а немедленный анализ и немедленное действие. Нас властно обступил хаос мелочей, целое море элементарнейших требований здравого смысла, из которых каждое способно было вдребезги разбить всю нашу мудрую педагогическую науку».

Каково это было — читать асам педагогики, маститым профессорам, крупным чиновникам, работающим на ниве просвещения? Они столько бумаг издали, книг опубликовали, монографий, диссертаций написали, а тут такое...

Отсталая, неработающая на практике педагогика, бессмысленное по большей части педагогическое образование. Понятно, что основная масса сложившейся советской педагогической элиты постаралась всячески воспрепятствовать распространению идей, опыта Макаренко, чтобы не меняться, чтобы оправдать свое существование. И свои логичные вопросы Антон Семенович уже задавал, публикуясь не в педагогических издательствах, а в литературных произведениях: «Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда ее начинают воспитывать?»

«Сопротивление личности» Макаренко успешно преодолевал глубоким пониманием личностных особенностей своих воспитанников, что давало ему возможность развивать их в соответствии с этими особенностями, а не вопреки им, не через сопротивление, а по вектору психического: от заданности, через развитие, к реализации личностных свойств каждого на благо всех.

При этом находились люди, которые восхищались деятельностью Макаренко и перенимали его опыт, помогали ему в распространении своей методики.

Сегодня в России как никогда остро стоит проблема качества образования как школьников, так и педагогов. Методика Макаренко, основанная на принципах воспитания в коллективе, где каждый работает на благо целого, актуальна как никогда.

Слом социальных основ в 90-х годах привел наше общество вновь к раздроблению целого на хаос индивидуальных, конкурирующих друг с другом частиц. Все отличие от революционных событий вековой давности лишь в том, что идеи, которая помогла бы объединить мир в единое целое, не было. Время больших идей прошло. Система образования, пущенная на самотек, потеряла структурность и стала пассивно отражать процессы, происходящие в обществе. Расцвел индивидуальный подход к обучению детей, про воспитание было просто забыто.

Несметное количество большей частью впопыхах написанных учебников, «систем» и «методик», апробация которых проводилась в соответствии с законами архетипичного кожного накопления и анального кумовства, наводнила рынок, вводя в ступор учителей, не привыкших осуществлять свободу выбора. Те, кто выживал в катаклизме реструктуризации системы образования, выбирали из имеющегося наиболее доступное, то есть далеко не лучшее. Да и нельзя было выбрать лучшее по причине отсутствия такового.

Упор на индивидуальность, уникальность и личностное ориентирование в условиях обломков деструктурированной системы образования привело к полной аннигиляции образования как понятия. Исследования показывают: 98 % из 1600 детей трех-пяти лет демонстрируют творческое мышление. Через пять лет обучения в школе показатель креативности падает на 70 %, а из 200000 человек старше 25 лет нестандартно мыслят лишь 2 %! Парадокс: упор на личностный подход в обучении дает однородную массу стандартных потребителей без божьей искры в голове. В чем причина?

За время обучения в школе дети полностью разучаются взаимодействовать друг с другом на уровне решения общей задачи. Требования всемерно индивидуализировать подход к детям воспринимаются на местах как «пестование» — индивидуальные консультации, задания, проекты. Репетиторство с первого класса никого не удивляет. А вот помощь отстающим практически отсутствует как общественно полезная нагрузка для хорошистов и отличников. Шефская работа старших классов над младшими — далеко в прошлом. Ответственность за другого не прививается и не развивается в школе. Мы «волком выгрызаем» коллективизм из наших детей. Имея только жесткий карающий контроль сверху, осуществляемый учителями или учащимися-лидерами, ребенок привыкает работать исключительно на себя, на свой личной успех, ничего не отдавая в коллектив, в стаю, ведь это невыгодно.

Развивая свой личный успех и вытекающее из него самомнение, учащийся уже не может «опуститься» до такой прозаической вещи, как уборка класса. Широко распространена практика сбора денег на оплату труда уборщицы — родители искренне считают, что совершают благо для детей. Совершенным анахронизмом воспринимается урок труда. Стремление к заоблачным высям личной независимости и финансового благополучия в российском менталитете никак не ассоциируется с физическим трудом даже как отправной точкой для дальнейшего восхождения к вершинам. «Все или ничего», — говорит наша уретральная ментальность, подразумевая для своей-то кровиночки, конечно же, все, и любыми средствами.

В условиях западной цивилизации воспитание индивидуалов приносит свои коллективные плоды лишь потому, что над кожной базой индивидуального предпринимательства и конкуренции стоит надстройка закона, объединяющего конкурирующих субъектов в «единство непохожих» — перед законом все они равны. В наших условиях уретрально-мышечного менталитета кожный закон не воспринимается как должное и не работает как следует, а до другого закона мы пока не доросли в психическом, поэтому и объединяющего фактора, кроме системного знания структуры и значения стаи, у нас на данном этапе быть не может.

Можно, конечно, пытаться изобретать новые системы образования и воспитания, но логичнее было бы воспользоваться имеющимся знанием, уже апробированным однажды на нашем ландшафте в условиях «собирания камней» — методикой А. С. Макаренко, системно переосмыслив ее и адаптировав к современным условиям не в ущерб сути.

В условиях уникального российского уретрально-мышечного менталитета бесполезно ссылаться на западный педагогический опыт. Опробированный на нашей почве, он дает совсем не те результаты, как в странах Западной Европы или в Америке.

В этом смысле педагогическая система Макаренко подходит для нас идеально. И является наиболее правильной. Пытаться поощрять наших детей на «личные достижения» означает загонять их в архетипичную кожу. Основная идея Макаренко — воспитание личности через коллектив — точное попадание для развития векторальных свойств детей в условиях уретрально-мышечного менталитета. Воспитание с ориентацией на природные задатки ребенка вкупе с коллективной деятельностью, где дети научаются нести ответственность не только за себя, но и за благо всей группы, делает их здоровыми членами общества.

Выйдя во взрослую жизнь, такие дети, во-первых, будут полностью социально адаптированы, то есть научены жить и взаимодействовать в коллективе; во-вторых, смогут получать большое удовольствие от жизни, потому что будут работать на своих местах, так как взрослые способствовали развитию именно врожденных задатков, а не лепили из ребенка то, что сами хотели. А в-третьих, и это самое главное, такие дети, выйдя во взрослую жизнь, будут ориентированы не только на получение (мне все должны, а я никому не должен — позиция современных не только подростков, но и взрослых), но и на отдачу — испытывать зрелое чувство ответственности перед обществом.

Макаренко за 13 лет своей педагогической работы с беспризорниками считал самым значимым своим изобретением систему сводных отрядов, которые создавались для выполнения конкретной цели, где каждый мог попробовать себя в роли командира. «Благодаря именно этому наша колония отличалась к 1926 году бьющей в глаза способностью настроиться и перестроиться для любой задачи, и для выполнения отдельных деталей этой задачи всегда находились с избытком кадры способных и инициативных организаторов, распорядителей, людей, на которых можно было положиться».

Это изобретение нельзя переоценить с точки зрения правильного ранжирования в группе и развития уретральных подростков, которые в других системах воспитания зачастую подавляются. Вольные и своенравные, они редко приходятся по душе анальным воспитателям. Однако в системе Макаренко их векторальные свойства полностью развивались. Быть вождем в своей стае, нести ответственность за своих людей — лучшее развитие для уретрального ребенка.

Макаренко писал: «Воспитать человека — значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость. Можно написать целую методику этой важной работы. Она заключается в организации новых перспектив, в использовании уже имеющихся, в постепенной подстановке более ценных. Начинать можно и с хорошего обеда, и с похода в цирк, и с очистки пруда, но надо всегда возбуждать к жизни и постепенно расширять перспективы целого коллектива».

Здесь также невозможно переоценить точность Макаренко. Самое главное в воспитании детей — не накормить их, а научить есть самостоятельно. Дать им социализоваться, чтобы они без проблем могли делать это в будущем, став взрослыми. Дать им развить свои врожденные свойства, чтобы они могли максимально применять их в будущем. И здесь к каждому ребенку надо подходить со своей стороны — в зависимости от его векторальных особенностей.

Дисциплина в коллективе также поддерживалась исключительно верным способом — через социальный стыд, страх общественного осуждения. «Без всяких постановлений, без протоколов и почти без речей, исключительно благодаря своей сознательности и спайке». Принципы существования детского коллектива, разработанные Макаренко, успешны именно потому, что учитывают особенности нашего менталитета. Из его сплоченного коллектива, где один за всех и все за одного, вышло множество прекрасных людей, специалистов, высокопрофессиональных работников.

Влюбленный в своих детей, высокопрофессиональный педагог Макаренко дал им лучшее, что может дать воспитатель, — возможность стать самими собой и применить себя на благо общества, что гарантировало им хорошее будущее.

Воспитывая в детях коллективизм и чувство ответственности каждого за всех, а всех за каждого, мы сможем собрать наше развалившееся на архетипичные обломки общество для лучшего будущего, где такие понятия, как «беспризорный», «детский дом», «мошенник» или «взяточник» будут храниться в пыльных словарях под грифом «для служебного пользования».

Применить методику А. С. Макаренко в чистом виде в наше время не получится — время изменилось, изменились и наши дети. Системное переосмысление ценнейшего опыта выдающегося педагога, глубокое понимание причин его успеха, основанное на новейших знаниях тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана, подарит методике А. С. Макаренко вторую жизнь, а всем нам — надежду на то, что будущее состоится.

Корректор: Веронника Бриггида