А. С. Пушкин. Провидения и проведения: как заяц спас для России Поэта. Часть 6

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Часть 5

Поэт и царь. Поэт и смерть. Потери из ближнего круга — казнь и ссылка декабристов. Возвращение в Москву. Беседа с царем.

«Борис Годунов» завершен 7 ноября 1825 года. В Санкт-Петербурге зреет заговор декабристов, а в Михайловском Пушкин играет сам с собой в бильярд тупым кием, ломает лед кулаком в ванне и после утренней ледяной купели выезжает верхом, много читает и пишет. Четыре главы «Онегина» и уморительный «Граф Нулин», романтические «Цыганы» и блистательная «Сцена из Фауста», «Вакхическая песня» — гимн солнцу из тьмы заточения — и множество прекрасных лирических стихов:

В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шепот речки тихоструйной.

Приезды лицейских друзей Пущина и Дельвига словно глотки воздуха в изнурительной, шестой год длящейся неволе. Собеседники 25-летнего Поэта долгими вечерами только книги и старая няня Арина Родионовна. «Мама», так ласково зовет няню А. С., скрашивает однообразные дни своего любимца сказками и былинами.

Зрительное воображение Пушкина в отсутствии смены внешних впечатлений поглощено ярким и самобытным русским фольклором. Приметы и гадания всегда занимали его. Не будучи религиозным, А. С. истово верил в приметы. По-звуковому он пытался постичь мистическую связь между совершенно разными предметами — основу всех примет и гаданий. По-зрительному боялся встретить попа в дверях, а пуще того — зайца, перебежавшего дорогу. И то и другое верная примета: пути не будет. Нередко уже готовые лошади распрягались и следовало обождать 12 часов (столько, по мнению А. С., действовала примета).

Еще в Петербурге известная гадалка Кирхгоф нагадала Пушкину смерть «от белой головы». Невнятное предсказание было истолковано Поэтом как «от руки белокурого человека». Старая прорицательница сразу выделила Пушкина из группы пришедших вместе с ним молодых людей. Она рассказала А. С., что с ним случится на днях, а затем предрекла неизбежную насильственную смерть.

Малозначительные предсказания гадалки вскоре сбылись с ошеломляющей точностью, и пораженный Пушкин стал по-зрительному бояться светловолосых. Но вот что удивительно: в момент смертельной опасности перед лицом своего белокурого убийцы Дантеса Пушкин был совершенно спокоен. Выведенный в любовь к жене зрительный страх перестал существовать.

Первые неясные вести о волнениях в Петербурге принес в Тригорское «человек» Осиповых, приехавший из столицы с базара. Пушкин, гостивший в доме, сделался страшно бледен и намерен был тут же ехать в Петербург инкогнито. Вернувшись верхом в Михайловское, он приказал закладывать коляску. Слуга оказался болен белой горячкой. Приказали другому. Только тронулись, в воротах местный священник — пришел по какой-то надобности. Кучер заартачился ехать — дурной знак. Пушкин настаивал.

Выехали. Не успели доехать до ближнего погоста, как заяц перебежал дорогу! Тут уж и слуга, и кучер взмолились: «Дурной знак, барин, поворотить бы!» Воротились назад. Суеверному Пушкину знаков было более чем достаточно. Позднее, вспоминая об этом случае, декабрист Н. И. Лорер писал: «Провидению было угодно осенить покровом нашего поэта». Действительно, если бы Пушкин доехал до Петербурга, он непременно оказался бы на совещании у К. Ф. Рылеева в ночь с 13 на 14 декабря 1825 г., говоря словами кн. Вяземского, «бухнулся бы в самый кипяток мятежа».

Этому не суждено было случиться. Чудо? Как знать. Может быть, человек, строго следующий своему природному предназначению, до окончательного исполнения жизненной задачи… неуязвим? Знать наверное нам не дано. Несомненно одно: жизнь Пушкина постоянно подвергалась смертельной опасности. В лицее его слугой был серийный убийца К. Сазонов, первая дуэль с В. Кюхельбекером состоялась тогда же, а потом их было еще 29! С юности поэт страдал варикозным расширением вен, опасность отрыва тромба при полном отсутствии лечения была чрезвычайно велика, что означало верную смерть. А. С. мог умереть от горячки в Екатеринославе. Счастливый случай направил к дому, где в бреду метался поэт, семью генерала Раевского с доктором. Пушкин не погиб и от турецкой пули, совершая отчаянные вылазки в стан врага.

Каждый раз будто невидимая рука отводит от Поэта Смерть, в то время как он упорно вызывает ее на поединок, пытаясь выскочить за границы замкнутого круга неволи. Вспоминается один эпизод. Отговаривая Пушкина от участия в турецкой кампании, ему привели в пример жестоко убитого А. С. Грибоедова. Ответ Пушкина был: «И что же? «Горе от ума» он уже написал». Пушкин восхищался своим тезкой: «Он женился на той, которую любил, и погиб в бою». Схожая судьба ждала и самого Пушкина. Свое звуковое предназначение Поэт начал ощущать рано и следовал ему со всей уретральной страстью. Для осуществления Замысла достаточно и паучка в глазах снайпера, и зайца на дороге.

Меж тем в России сменилась власть. После смерти Александра возникло междуцарствие. Николаю Павловичу ничего не оставалось, как принять бразды правления огромной страной, очевидно выходившей из повиновения беспрецедентным в истории образом. Не чернь бунтовала, с этим справляться еще умели, отказались присягать царю дворяне — опора самодержавия. Никто не ожидал от молодого и красивого Николая Павловича средневекового зверства к представителям лучших семей России. Смертная казнь в России была отменена в 1741 г., применение ее к дворянину было невообразимым. Арестованные искренне надеялись, что за выход на Сенатскую площадь их разжалуют в солдаты. Царь заявлял, что поразит всех своим милосердием. Забегая вперед, вспомним, что милосердие царя таки было явлено: пяти руководителям восстания четвертование заменили повешением, троих из пяти вешали дважды.

Опытный царедворец В. А. Жуковский считает, что именно сейчас, после неудавшегося восстания, самое время просить монаршей милости к Пушкину, шесть лет из своих 26 находящемуся в ссылке. Пушкин опасался, что старший друг возьмет его на поруки. «Не ручайтесь за меня. Мое поведение будет зависеть от обстоятельств и отношения ко мне правительства», — пишет Жуковскому опальный поэт. Невыносима уретральному вождю неволя, но усмирение (понижение в ранге) невозможно. Пушкин решает сам написать новому императору. Потекли дни, недели, месяцы томительного ожидания.

В ночь с 12 на 13 июля 1826 года Пушкину приснилось, что у него выпало пять зубов. Весть о казни пяти руководителей декабрьского восстания стоном и плачем отозвалась по российским имениям. Все были со всеми в родстве. Пушкин, лично знавший каждого из пятерых, воспринимает потерю друзей как потерю частей тела. Это ощущение невосполнимости он пронесет через всю жизнь:

А ночью слышать буду я
Не голос яркий соловья,
Не шум глухой дубров —
А крик товарищей моих,
Да брань смотрителей ночных,
Да визг, да звон оков.

(Не дай мне бог сойти с ума, 1833)

«В бумагах каждого из действующих (осужденных на казнь и ссылку — И.К.) твои стихи», — пишет Жуковский из Петербурга. Пушкин жжет бумаги, которые «могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв». Он ждет ареста.

В эти тягостные дни Пушкин погружен в пустоту звуковой нехватки: «духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился». Из мрака звукового падения рождается стихотворение «Пророк» — отголосок стихов Книги пророка Исаии и попытка художественным словом передать звуковые пустоты.

Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.

Промозглой сентябрьской ночью в Михайловское явился не шестикрылый серафим, а фельдъегерь со срочным предписанием Пушкину немедленно следовать с ним. Накинув шинель и взяв пистолеты, Пушкин готов отправляться. «Господин Пушкин, мне очень ваши пистолеты опасны», — мнется фельдъегерь. — «А мне что за дело? Это моя утеха», — ответствует Поэт, уверенный, что отправляется на каторгу.

Четыре дня пути по кочкам и рытвинам, практически без остановок, Пушкина везли как преступника. Небритый, замерзший, измятый и усталый Пушкин предстал пред монаршие очи. Николаю, удавившему и сославшему в Сибирь лучших людей России, нужен красивый жест. Он решил вернуть Пушкина его почитателям с заготовленными словами: «Вот вам новый Пушкин. О старом забудьте».

Мизансцена, надуманная царем-лицедеем удалась не вполне. Пушкин с дороги хоть и имел вид не лучший, стоял не только не на вытяжку, а откровенно грея зад у камина, затем в беседе невзначай присел на край стола самодержца. На вопрос царя «Что сделали бы вы, если бы 14 декабря были в Петербурге?» дерзко отвечал: «Стал бы в ряды мятежников». Чтобы снизить накал беседы, царь поинтересовался, что пишет сейчас Пушкин. «Ничего», — был ответ. Цензура ничего не пропускает. Против ожидания его не заковали, а отпустили с еще парой театральных реплик вдогонку: «Я буду твоим цензором!» И в сторону приближенных: «Теперь он мой!»

Невыносимо было Пушкину соблюдать видимость приличия, подбирать слова и доносить смыслы до человека, плоская лицедейская сущность которого была как на ладони. И все же А. С. сумел сдержать себя. Он надеялся, что, оставшись на свободе, сумеет смягчить участь сосланных друзей. Пытался выставить сумасшедшим каторжника Кюхельбекера, нескладного, милого Кюхлю, которого так любил. Видевшие Пушкина выходящим из комнат государя заметили на его глазах слезы. В кармане Поэта на случай неблагоприятного исхода аудиенции лежал «подарок царю» — листок с «Пророком» в первоначальной редакции:

Восстань, восстань, пророк России,
Позорной ризой облекись
И с вервьем вкруг смиренной выи
К убийце гнусному явись…

Другие части:

Часть 1. «Сердце в будущем живет»

Часть 2. Детство и лицей

Часть 3. Петербург: «Везде неправедная Власть…»

Часть 4. Южная ссылка: «Все хорошенькие женщины имеют здесь мужей»

Часть 5. Михайловское: «Небо сивое у нас, а луна — точно репа…»

Чаcть 7. Между Москвой и Петербургом: «Ужель мне скоро тридцать лет?»

Часть 8. Натали: «Участь моя решена. Я женюсь». 

Часть 9. Камер-юнкер: «Холопом и шутом не буду и у царя небесного»

Часть 10. Последний год: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»

Часть 11. Дуэль: «Но шепот, хохотня глупцов...»

Корректор: Галина Ржанникова