Сталин. Часть 22: Политические гонки. Тегеран-Ялта

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Часть 5 - Часть 6 - Часть 7 - Часть 8 - Часть 9 - Часть 10 - Часть 11 - Часть 12 - Часть 13 - Часть 14 - Часть 15 - Часть 16 - Часть 17 - Часть 18 - Часть 19 - Часть 20 - Часть 21

Сталинград и Курская битва показали всем, что мир никогда не будет прежним. СССР в одиночку, без помощи «союзников» начал уверенно перемалывать фашистскую Германию, окончательное поражение которой стало лишь вопросом времени. США и Великобритания захлопотали о послевоенном переформировании мира, стараясь занять позицию повыгоднее, ведь теперь Сталин не только имел право диктовать свои условия, но и был в силах обеспечить их выполнение. Президент США, главной задачей которого было притопить Черчилля, достаточно легко пошел на требования СССР о границе с Польшей по «линии Керзона». Желанию Сталина включить в состав СССР Прибалтику Рузвельт тоже не противился. Президента куда больше волновало послевоенное деление германского пирога, но своими планами он делиться не собирался.

Сталину было мало признания своих границ в рамках пакта Молотова — Риббентропа. Не касаясь судьбы послевоенной Германии, руководитель СССР хотел выхода своей страны в южные моря и дружественных государств по всей западной границе, хотел контроля над Финляндией, Польшей, Болгарией, Румынией и, конечно же, увеличения поставок вооружения. Ради безопасности своей страны Сталин легко пошел навстречу желанию западных партнеров о роспуске Коминтерна (он был Сталину уже не нужен) и показал религиозную терпимость (это было весьма кстати в стране, где половина населения продолжала упорно «верить сказкам о боге»). Коминтерн был распущен, Синод собран, патриарх избран.

Черчилль чуял, что не все так гладко, и на конференции в Квебеке заметил Гарриману: «Сталин противоестественный человек. Будут серьезные неприятности». Неприятности Великобритании Сталин таки готовил. Своим «двойней» по послевоенному балансу сил он видел только Штаты. Империалистическая Англия очевидно теряла политический вес.

Сталин был готов к встрече с Рузвельтом, но не на Аляске, как предлагал президент США, где Сталин не мог обеспечить себе должную безопасность, а в Тегеране. Здесь волею судьбы и советской разведки «дядюшка Джо» [1] получил возможность наглядно продемонстрировать союзникам работу своих спецслужб. Благодаря донесениям советского разведчика Н. Кузнецова стало известно о готовящемся покушении на «тройку». Рузвельта, Черчилля и Сталина должны были похитить фашисты. Возглавлял операцию известный немецкий диверсант-боевик Отто Скорцени. Операция фашистов не удалась, их переговоры были расшифрованы НКВД. Пойманных немецких агентов Сталин продемонстрировал своим партнерам и предложил Рузвельту, посольство которого находилось в неблагополучном районе, расположиться в своей резиденции. Здесь под прикрытием трех линий обороны из пехоты и танков президент США мог чувствовать себя защищенным.

Исследователи считают, что достижения Сталина в Тегеране сравнимы с результатами Сталинградского и Курского сражений. Сталин не только получил признание границ СССР по «линии Керзона», но и не позволил отнять у себя Львов:

— Позвольте, но Львов никогда не был русским городом! — возмутился Черчилль, имея в виду, что во времена Российской империи Львов входил в состав Австро-Венгрии.

— А Варшава была! — парировал Сталин.

В его словах слышалась угроза. Задержки с открытием второго фронта и явные успехи в войне развязывали Сталину руки. Способность СССР решить вопрос послевоенных границ в Европе силой становилась очевидней с каждым днем победоносной войны и вызывала озабоченность сторон. Сталин предупредил (пригрозил), что займет и часть Финляндии, если финны откажутся выплачивать контрибуцию.

Когда Черчилль со свойственной ему невозмутимостью пустился в рассуждения о трудностях десантной операции союзников во Франции, давая понять, что открытие второго фронта — невероятная уступка СССР со стороны истощенных войной английских вооруженных сил, Сталин предложил ему обдумать вот что: «Русским очень трудно продолжать войну, — сказал он, раскуривая трубку, — армия устала, к тому же у нее может возникнуть… чувство одиночества».

Сталин презирал союзников за малодушие и шкурничество. Он давал понять своим «помощникам», что их опасения о возможном заключении СССР мирного договора с Германией вроде «Молотов — Риббентроп-2» с переходом от войны к сотрудничеству с фашистами имеют веские основания. Велась даже специальная радиоигра, дезинформирующая стороны относительно намерений Ставки касательно мира с Гитлером. Черчилль угрозу оценил и поспешил заверить, что операция «Оверлорд» (англ. властелин) начнется не позднее мая 1944 г. Властелин? Ну, это мы еще посмотрим. Сталин очень хорошо понимал, что борьба за власть в Европе только начинается. Если СССР был вымотан войной, то союзные силы вступали в игру, хорошенько отсидевшись на скамейке запасных. Уступать им Сталин не собирался. Главное для него было обеспечить безопасность границ страны после войны, как с запада, так и с востока.

На востоке дело обстояло следующим образом. Принимая обязательства начать войну с Японией после разгрома Германии, СССР возвращал себе Сахалин, Курилы и преимущественные права в Китае. Таким образом восполнялись потери России в Русско-японской войне 1904–1905 гг. Сталин стремительно возвращал СССР к границам Российской империи и на достигнутом останавливаться не собирался.

Забег на Берлин начался. Союзники, пришедшие к шапочному разбору, хотели поспеть первыми и отнять у «дядюшки Джо» его победу. Впереди была большая политическая игра. На фоне кровопролития Сталинграда и Курской дуги, блокады Ленинграда и ужасов фашистского плена она казалась ужимками и прыжками «обезьян бога». Ради сохранения целостности своей страны Сталину приходилось участвовать в этой игре. Он намеревался переиграть своих заклятых друзей, истинные желания которых читал, как открытую книгу.

Операция «Оверлорд» еще больше обострила противоречия между Сталиным и союзниками. Открытие второго фронта перетянуло значительную часть войск Гитлера на западный фронт, союзники явно стремились принять участие в дележке шкуры изрядно побитого берлинского медведя. Но Черчилль был прав. Сталин готовил сюрприз. 1 августа 1944 г. началось восстание в Польше.

В противовес эмигрантскому правительству, отсиживающемуся в Лондоне, был организован Польский комитет национального освобождения (ПКНО) в Люблине, освобожденном советскими войсками. За ПКНО стояло просоветское Войско Польское. Эмигрантское правительство защищала Армия Крайова под руководством талантливого и амбициозного военачальника Тадеуша Бур-Комаровского.

Союзники усмотрели в польском восстании происки коварного «дядюшки Джо». Черчилль удостоверился в правильности своих прогнозов относительно «противоестественного человека» Сталина, который меж тем писал английскому премьеру, что вмешиваться в дела Польши не считает нужным: «Пусть это сделают сами поляки». Начались переговоры. Эмигрантское польское правительство пыталось неуклюже играть за столом, где собрались игроки совсем другого уровня. В результате в Варшаву вошли войска СС, что несколько осложнило задачу наших войск по освобождению столицы Польши и стоило многих жизней, но ничего не изменило в ходе истории.

Сталин с самого начала считал варшавское восстание авантюрой, обреченной на провал, ПКНО нужен был ему как основа просоветского послевоенного правительства Польши. Когда глава эмигрантского польского правительства С. Миколайчик стал предъявлять претензии на Западную Украину, Белоруссию и Вильнюс, Черчилль сказал: «Я умываю руки. Мы не будем нарушать мир в Европе только потому, что поляки ссорятся между собой. Вы с вашим упрямством не видите, как обстоит дело… Спасайте ваш народ и предоставьте нам возможность для эффективных действий».

Своей ограниченностью польские националисты не дали даже Черчиллю поневоле сыграть в их пользу! Увы, трагедия национализма повторяется снова и снова. Не видя, как обстоит дело в современном мире, националисты пытаются идти вперед, повернув голову назад, в прошлое. Им кажется, что они играют и от них что-то зависит. На самом деле их фишки давно поделены между обонятельными князьями мира сего. В 1944 г. такими игроками в Европе были Сталин и Черчилль. Последнему необходимо было признание Сталиным господства Великобритании в Греции. За это он был готов отдать Сталину Польшу. Сделка состоялась. Советские войска не вошли в Грецию. Эмигрантское польское правительство не стало правительством послевоенной Польши.

Сделка имела весьма характерное «оформление». Это была записка на пол-листа бумаги, где Черчилль набросал в процентах, сколько влияния России и сколько Великобритании в каких странах его устроило бы, и передал Сталину, пока шел перевод его слов. Сталин посмотрел на записку и поставил на ней галочку. Один «конторщик» учел в своих выкладках данные другого. Ничего личного. Ничего лишнего. Полная меланхолия и презрение к эмоциям. Все за несколько минут перевода, в котором обонятельные советники не нуждались.

Напряжение в Польше было Сталину не нужно, гражданская война, которую разворачивала Армия Крайова (АК), могла бы спровоцировать вмешательство в польские дела англичан и помешать формированию нужного Сталину правительства. Поэтому он поступил некрасиво. Пригласил в Москву руководителей АК якобы для переговоров, а сам арестовал их. Не дал им денег, чтобы они из благодарности или по другим, не имеющим ничего общего с политикой мотивам, делали, что им велят, а просто сократил за ненадобностью. Ради сохранения в целости своих интересов. В результате некрасивых действий Сталина Польша на многие десятилетия стала форпостом СССР на западной границе, поляки ели маргарин, Окуджава пел про Агнешку, целостности СССР ничто не угрожало.

На последней встрече «тройки» в Ялте были закреплены послевоенные границы стран Европы. СССР становился мощным мировым игроком с двумя своими республиками в ООН (Украиной и Белоруссией). Право вето в Совете Безопасности ООН обеспечивало СССР возможность блокировать любое решение.

После Ялты события начали разворачиваться с неимоверной скоростью. СССР неумолимо приближался к столице рейха. Фашистские лидеры судорожно пытались найти себе союзников на Западе. Гиммлер пытался найти понимание в США, предлагал странам Запада единым фронтом выступить против СССР. Сменивший умершего Рузвельта Трумэн очень нехотя, но отказался нарушить ялтинскую договоренность, генерал Эйзенхауэр открыто заявил, что у Германии один путь — безоговорочная капитуляция. О происках фашистов и поддержке их со стороны Черчилля было известно в Москве.

Вот как охарактеризовал Черчилль успехи сталинской дипломатии:

«Отныне русский империализм и коммунистическая доктрина не ставили предела своему предвидению и стремлению к окончательному господству. Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира» [2]. Черчилль видел задачу Запада в создании единого фронта на пути продвижения СССР. Целью англо-американских армий становился Берлин. Главная задача наших недолгих союзников теперь была отхватить побольше германской земли и урегулировать отношения с СССР на освобожденных территориях с наибольшей пользой для себя.

Мир стоял накануне первого ядерного удара.

Читать продолжение.

Другие части:

Сталин. Часть 1: Обонятельное провидение над Святой Русью

Сталин. Часть 2: Неистовый Коба

Сталин. Часть 3: Единство противоположных

Сталин. Часть 4: Из вечной мерзлоты к апрельским тезисам

Сталин. Часть 5: Как Коба Сталиным стал

Сталин. Часть 6: Зам. по чрезвычайным вопросам

Сталин. Часть 7: Ранжирование или лучшее средство от катастроф

Сталин. Часть 8: Время собирать камни

Сталин. Часть 9: СССР и завещание Ленина

Сталин. Часть 10: Умереть за будущее или жить сейчас

Сталин. Часть 11: Без вождя

Сталин. Часть 12: Мы и они

Сталин. Часть 13: От сохи и лучины к тракторам и колхозам

Сталин. Часть 14: Советская элитарная массовая культура

Сталин. Часть 15: Последнее десятилетие перед войной. Смерть Надежды

Сталин. Часть 16: Последнее десятилетие перед войной. Подземный храм

Сталин. Часть 17: Любимый вождь советского народа

Сталин. Часть 18: Накануне вторжения

Сталин. Часть 19: Война

Сталин. Часть 20: По закону военного времени

Сталин. Часть 21: Сталинград. Убей немца!

Сталин. Часть 23: Берлин взят. Что дальше?

Сталин. Часть 24: Под печатью молчания

Сталин. Часть 25: После войны

Сталин. Часть 26: Последняя пятилетка

Сталин. Часть 27: Быть частью целого