Сталин. Часть 9: СССР и завещание Ленина

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Часть 5 - Часть 6 - Часть 7 - Часть 8

К весне 1922 года молодая советская республика начала переговоры с Западом о дальнейших отношениях. РСФСР выступала на переговорах в Гааге и Генуе от имени национальных республик — УССР, БССР и Закавказской федерации. 6 октября начала работу комиссия по созданию нового объединенного государства, относительно формы которого у Ленина и Сталина возникли разногласия.

Сталин настаивал на вхождении республик в состав федерации не как равноправных и независимых, а только на правах автономии, то есть без права на отделение. Он писал: «Необходимо завершить процесс сближения республик объединением их в одну федерацию, слив военное, хозяйственное целое и внешние сношения в одно целое, сохраняя за республиками автономию во внутренних делах». Автономией во внутренних делах можно было смело пренебречь перед приматом центральной власти, в трактовке Сталина автономия была лишь красивым словом.

Обонятельный Сталин стремился к объединению республик в одно целое и к сохранению этого целого за счет полного подчинения центральной власти СНК. Это предложение было встречено Лениным в штыки. Вождь мирового пролетариата был за союз равных республик, он опасался, что союзные республики будут чувствовать себя униженными имперским мышлением центра. В. И. считал, что каждая республика должна иметь право на отделение, что, собственно, и произошло в 1991 году.

Сталин не мог согласиться с «национальным либерализмом» Ильича, вследствие тяжелой болезни плохо представляющего себе, что происходит, например, в Грузии, позволяющей Оттоманскому банку открывать свои отделения в Тифлисе, способствуя тем самым укреплению турецкой лиры. Сталин достаточно бесцеремонно указал грузинским националистам их место, дело дошло до рукоприкладства. Конечно, не сам Сталин бил Мдивани, но удар Орджоникидзе при свидетельстве и поддержке Дзержинского сильно расстроил Ильича, увидевшего в этом жесте нетерпимости к националистическому сепаратизму имперский снобизм.

Сталин был за нерушимую центральную власть будущего Союза, только в ней видел он залог прочности нового унитарного государства. Необходим был и единый инструмент ранжирования — финансы. 30 ноября 1922 года Сталин сделал доклад «О Союзе республик», где учел все пожелания Ленина. Особое внимание докладчик уделил единому бюджету СССР. Трудно сказать, какое развитие получила бы история, если бы союзные республики, согласно Конституции, не имели права на отделение. Как они воспользовались этим правом, хорошо известно.

СССР был создан, споры утихли, а состояние здоровья В. И. Ленина сильно пошатнулось, отнялась рука и нога, ухудшилась речь. Ильич начал диктовать «Письмо к съезду» и другие заметки, названные впоследствии «Завещанием».

Впервые Ленин почувствовал себя плохо еще в марте 1922 года. Тогда он переехал в Горки, а 30 мая, сразу после первого инсульта, вызвал Сталина к себе. Договоренность о том, что, в случае если Ильича разобьет паралич, Сталин даст ему яд, существовала давно. Об этом знала младшая сестра вождя М. И. Ульянова, воспоминания которой хорошо известны. Аудиенция продлилась пять минут, после чего Сталин вышел, а затем снова зашел к больному и попытался его утешить: врачи считают, надежда есть. «Лукавите?» — спросил Ильич. Сталин не лукавил. Понимал, что каждый день жизни Владимира Ильича неоценим для страны, ее целостности, ее выживания.

До октября 1922 года Ленин был в Горках, где Сталин часто посещал его, составлял бюллетени о здоровье, по сути — охранял, получив меткое прозвище «цербер Ильича». В. И. Ленин знал, что мозг его умирает. Чудовищно день ото дня лишаться способности двигаться и терять рассудок, когда повседневные нужды страны требуют самого деятельного участия, а пестрая группа преемников раздираема противоречиями. Владимир Ильич делал невозможное, старался успеть самое важное: предостеречь от неминуемого, уладить конфликты, расставить по местам действующих лиц грядущих событий. Он, как никто, понимал, что любая ошибка сейчас грозит большой бедой в будущем.

Великий политик, мыслитель и революционер, уникальный в своем психическом восьмивекторный Ленин видел насквозь и понимал каждого из своего ближайшего окружения. Больше всего вождя беспокоили Сталин и Троцкий. Попытки примирить их не удались. Выдающиеся работники сами по себе, Троцкий и Сталин находились в глубоком внутреннем конфликте, обусловленном противоположностью свойств психического. «Военный вождь», уретральный Троцкий, незаменимый в наступательный период Гражданской войны, становился серьезной угрозой единству партии в период мирного строительства. Свойства обонятельного Сталина, напротив, становились все более востребованы новым ландшафтом, власть его росла. Ленин не был уверен, что Сталин сможет пользоваться властью «с осторожностью».

В своем знаменитом «Письме к съезду» от 24 декабря 1922 года Ильич пытается дать характеристику каждому из своих возможных преемников. Получалось, что никто не подходит на эту роль полностью, но из всех Сталин подходит более других. Признать это открытым текстом Ленин не мог. Он действительно опасался сосредоточения всей власти в руках обонятельного Сталина. Место обонятельника — при соответствующем ему уретральном вожде, которого с уходом Ленина не будет, а значит, не будет и адекватной силы отдачи, способной уравновесить колоссальную силу получения обонятельного Кобы. Поэтому к письму Ленин делает добавление: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам…»

Что же на самом деле сказал Ильич о Сталине? Попробуем расшифровать его послание системно: «Сталин имеет определенный набор свойств психического, который воспринимается окружающими как грубость. Это вызывает в людях понятную неприязнь. Единственный, кто мог бы терпимо относиться к Сталину, — это развитый уретральник. Его среди вас нет. К чему приведет сохранение за Сталиным должности генсека? К тому, что должность эта будет весьма способствовать аккумуляции ненависти и страха на фигуре Сталина. Это заметно усложнит его работу. Чтобы сохранить себя и стаю, Сталину придется идти на крайние меры, у него, по природе своей выживающего во что бы то ни стало, просто не будет иного выхода. Добавьте сюда враждебное империалистическое окружение, и вы получите концентрацию ненависти, способную разорвать этот мир на части или, как минимум, развязать вторую мировую войну. В связи со всем вышеизложенным считаю архиважным возможно скорее переместить Сталина с места генсека на определенную ему природой (вторую) роль, а на место генсека поставить человека терпимого, вежливого, внимательного и лояльного, выполняющего чисто репрезентативную функцию. В том, что Сталин, даже будучи смещен с должности генсека, сохранит свою видовую роль главного политического руководителя и фининспектора, никаких сомнений быть не может».

Что прочли адресаты письма? У Ленина нет серьезных обвинений против Сталина, но по ряду причин личного характера (в частности, известная ссора Сталина с Крупской, вызванная нежеланием Надежды Константиновны беспрекословно подчиняться воле ЦК в отношении режима Ленина) В. И. не желает видеть Кобу на посту генерального секретаря. И это правильно, Сталин — пренеприятная личность. Не исключено, что теперь Ленин будет поддерживать Троцкого как своего преемника, других просто нет.

Трудно сказать точно, какие меры предпринял каждый из ближайшего ленинского окружения для упрочения своей будущей позиции. Известно, что Сталин получал ежемесячные отчеты ГПУ и был в курсе любых нюансов внутрипартийной жизни, контролировал и армию, и профсоюзы. Интересно, что когда письма Ленина к съезду попали в руки Сталина, он отреагировал довольно странно: отказался читать, сказав, что «он в это не вмешивается», полностью переложив решение на XII съезд, где, согласно регламенту, выступал по своей обычной теме — национальному вопросу. Сталин был уверен в надежности созданного им административного механизма и знал, что никаких принципиальных изменений после съезда не произойдет.

Доклад Троцкого о планировании в промышленности, техническом переоснащении и росте производительности труда был настоящим триумфом. Съезд единогласно принял его предложения, и могло даже показаться, что лучшего преемника Ленина не найти. Однако среди членов Политбюро Троцкий неожиданно оказался в окружении противников. Провел Сталин и другие кадровые перестановки. Тройка Зиновьев — Каменев — Сталин все чаще собиралась в кабинете Сталина, где он на правах хозяина расхаживал с трубкой, в то время как Троцкий чувствовал себя явно не в своей тарелке, эти люди не были его стаей. Сталину они тоже не были близки, но он в близких и не нуждался.

В ответ на попытки Зиновьева урезать права Сталина как генерального секретаря и заставить его советоваться с товарищами по кадровым вопросам Коба отписался презрительным: «С жиру вы беситесь, друзья мои». Уверенный в своих силах, он поставил Зиновьева в известность и о том, что легко расстанется с местом генерального секретаря. Мало ли мест в политическом аппарате, где обонятельное психическое найдет себе достойное применение? Тем более что этот аппарат он сам же и создавал, отлаживал для работы на себя, свою безопасность и выживание.

Читать продолжение.

Другие части:

Сталин. Часть 1: Обонятельное провидение над Святой Русью

Сталин. Часть 2: Неистовый Коба

Сталин. Часть 3: Единство противоположных

Сталин. Часть 4: Из вечной мерзлоты к апрельским тезисам

Сталин. Часть 5: Как Коба Сталиным стал

Сталин. Часть 6: Зам. по чрезвычайным вопросам

Сталин. Часть 7: Ранжирование или лучшее средство от катастроф

Сталин. Часть 8: Время собирать камни

Сталин. Часть 10: Умереть за будущее или жить сейчас

Сталин. Часть 11: Без вождя

Сталин. Часть 12: Мы и они

Сталин. Часть 13: От сохи и лучины к тракторам и колхозам

Сталин. Часть 14: Советская элитарная массовая культура

Сталин. Часть 15: Последнее десятилетие перед войной. Смерть Надежды

Сталин. Часть 16: Последнее десятилетие перед войной. Подземный храм

Сталин. Часть 17: Любимый вождь советского народа

Сталин. Часть 18: Накануне вторжения

Сталин. Часть 19: Война

Сталин. Часть 20: По закону военного времени

Сталин. Часть 21: Сталинград. Убей немца!

Сталин. Часть 22: Политические гонки. Тегеран-Ялта

Сталин. Часть 23: Берлин взят. Что дальше?

Сталин. Часть 24: Под печатью молчания

Сталин. Часть 25: После войны

Сталин. Часть 26: Последняя пятилетка

Сталин. Часть 27: Быть частью целого