Сталин. Часть 23: Берлин взят. Что дальше?
Сталин понимал, что противостояние двух миров: социалистического Востока и империалистического Запада — с победой СССР в войне не только не потеряет актуальность, но и войдет в совершенно новую, куда более грозную фазу. За годы войны Соединенные Штаты удвоили свои богатства. СССР стоял в руинах.
Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Часть 5 - Часть 6 - Часть 7 - Часть 8 - Часть 9 - Часть 10 - Часть 11 - Часть 12 - Часть 13 - Часть 14 - Часть 15 - Часть 16 - Часть 17 - Часть 18 - Часть 19 - Часть 20 - Часть 21 - Часть 22
Сталин понимал, что противостояние двух миров: социалистического Востока и империалистического Запада — с победой СССР в войне не только не потеряет актуальность, но и войдет в совершенно новую, куда более грозную фазу. За годы войны Соединенные Штаты удвоили свои богатства. СССР стоял в руинах. Все, чем мы могли ответить угрожающим нам, — это непоколебимая уверенность победителей фашизма в справедливости социалистического строя, в том, что существование Советского Союза исторически оправданно и политически необходимо для поддержания мирового баланса сил.
Еще не был взят Берлин, а союзные войска изо всех сил пытались опередить Красную армию. И это несмотря на ялтинские договоренности о зонах оккупации! Сталин чувствовал, что вытеснение СССР из Европы происходит прямо сейчас. «Так кто же будет брать Берлин? Мы или союзники?» — спросил он у Жукова и Конева. Вызов был воспринят правильно, т. е. как призыв к состязанию фронтов. Старт был дан. Пропаганда подогревала справедливое желание возмездия фашистским гадам, уничтожившим 13,7 млн мирных советских жителей. И. Эренбург писал: «Кто нас остановит? Генерал Модель? Одер? Фольксштурм? Нет, поздно. Кружитесь, кричите, войте смертным воем — настала расплата» [1].
Скоро Сталин укоротит Эренбурга статьей «Товарищ Эренбург упрощает». Стадия горячей кровопролитной войны перерастала в холодную политическую схватку. Старые лозунги быстро теряли актуальность.
25 апреля Берлин был окружен, американские войска вышли к Эльбе, где соединились с войсками 1-го Украинского фронта. Это было настоящее ликование. Война вот-вот должна была кончиться!
30 апреля Гитлер покончил с собой. «Доигрался, подлец», — констатировал разбуженный Жуковым ради этой новости Сталин. Он старался отоспаться перед завтрашним первомайским парадом.
8 мая в Карлсхорсте Г. К. Жуков подписал наконец акт о безоговорочной капитуляции Германии. Вспоминают, что после церемонии, явно тяготившей русского маршала, он от души сплясал «русскую». Как следует, с присядкой, коленцами и дробушками. Кураж Г. К. Жукова разделял весь советский народ-победитель.
Исключение составлял только один человек — Верховный главнокомандующий Сталин. Он знал, что новая война не просто неизбежна, она уже ведется. Открыто восхищавшийся Сталиным Черчилль тайно готовит третью мировую войну, войну против СССР: «Общая опасность, объединившая союзников, исчезла, — писал он, — советская угроза заменила нацистского врага» [2]. Черчилль всячески старался убедить военных США и Англии не уничтожать немецкое оружие, оно еще пригодится. «Широкая полоса оккупированной русскими территории отрежет нас от Польши… и весьма скоро перед русскими откроется дорога для продвижения…»
По ветру держал обонятельный нос Черчилль, но и Сталин не дремал. Понимал, что Запад не решится сейчас же открыто выступить против победителей фашизма. И дело не столько в многочисленности наших сухопутных войск в Европе. Уретральный кураж победителей откровенно пугал расчетливых западных политиков. Но кураж длится недолго, к тому же в победном угаре легко скатиться до братания с теми, кто еще вчера был союзником, а сегодня — враг.
Сталин знал об этом и всячески старался противостоять угрожающим безопасности государства тенденциям. Бурю негодования Сталина вызвала санкционированная Молотовым публикация в «Правде» статьи с выдержками из речи Черчилля, где тот давал высокую оценку роли Сталина на посту главы СССР. «Восхваление это нужно Черчиллю, чтобы… замаскировать свое враждебное отношение к СССР… Опубликованием таких речей мы помогаем этим господам», — жестко указывал Сталин. Негоже советскому политику «впадать в телячий восторг от похвал Черчиллей и Трумэнов», так же, как и огорчаться от их нареканий.
«Советские люди не нуждаются в похвалах иностранных лидеров. Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня», — писал Сталин. Еще бы! Похвала врага не что иное, как поощрение к нужным ему действиям, сигнал потери бдительности, политического чутья. Либеральничать, проявлять уступчивость по отношению к коварным врагам Советского государства было недопустимо. Сталин предупреждал о несовместимости политики и наивности, в которую готовы были впасть некоторые государственные деятели, лишенные обонятельного (постоянного) политического чутья.
Война для Сталина не кончилась 9 мая 1945 г. Настоящее политическое противостояние бывших союзников только начиналось. До победы на этом фронте было далеко, да и не подразумевалась в обонятельном статичном поле угрозы никакая окончательная, раз и навсегда завоеванная победа.
Война пагубно сказалась на здоровье Сталина. Последней каплей была открытая угроза Трумэна атомным оружием в Потсдаме. Хотя внешне Сталин остался невозмутим, ощущение катастрофической потери в длиннотах времени не оставляло его. Напряжение всех физических и психических сил, всей обонятельной мощи одного против совокупной политической воли врагов и «союзников» проявилось телесно гипертоническим кризом, затем инсультом. Союзники возликовали. Ослабление Сталина давало им шансы. Но «дядюшка Джо» не был бы собой, если б не имел в кармане своего френча маленьких сюрпризов для торопливых «племянничков».
Чудом оправившись от инсульта, Сталин, бодрый и, как всегда, невозмутимый, встречал английского посла Гарримана на своей даче в Гаграх 24 октября 1945 г. Не этого ждал незваный гость, спешивший убедиться в полной или хотя бы частичной недееспособности советского руководителя. Инсульт в таком возрасте давал для печальных прогнозов все основания. Каково же было изумление американца, когда после обычного приветствия «дядюшка Джо», пряча гримасу презрения в усы, дал понять: не следовало так спешить с визитом, всю информацию о деятельности американцев сюда сообщают немедленно.
Затем в голосе Сталина зазвучала хорошо знакомая американскому дипломату стальная безапелляционность: Советский Союз не будет сателлитом США ни на Дальнем Востоке, ни где бы то ни было еще. Угроза со стороны США «оружием исключительной силы» не более чем политический шантаж. Мы знаем о ваших разработках больше, чем вам хотелось бы, и наш ответ шантажистам будет адекватным. Долгое время США жили в политической изоляции, СССР склоняется к такому же варианту для себя.
Это означало «железный занавес» от обонятельных западных носов, усиление доминирования СССР в Восточной Европе. Это означало сверхнапряжение лучших научных и разведывательных сил страны (звука и обоняния) для создания коридора выживания СССР и его основы — урановой (атомной) бомбы. Чем заканчивается такое напряжение Советов, странам Запада было хорошо известно. Физически ослабленный Сталин ни на йоту не намерен был ослаблять безопасность СССР. Напротив, он собирался эту безопасность укрепить с запасом на будущее.
Для этого были нужны новые союзники. Одним из таких союзников Сталин видел Германию. Он не желал расчленения побежденной страны. Этого хотели американцы и англичане, понимавшие, как может обернуться дело. Жупел Молотова — Риббентропа и сейчас не дает покоя либералам. Шло ежедневное, ежеминутное противостояние политических сил, где нарушение баланса было равносильно катастрофе. Равноценные политические игроки по обе стороны поля давали возможность сохранять паритет длительное время. Сталин отводил миру 15 лет. Потом, считал он, начнется новая война. Она и началась. Обонятельные западные политики сделали все возможное, чтобы эта война выглядела с нашей стороны как… оттепель.
Провидению было угодно продлить жизнь тяжело больного 67-летнего Сталина на несколько лет, необходимых для завершения разработки оружия массового поражения — гаранта выживания страны на послевоенном ландшафте. За 20 дней до смерти Сталин подпишет постановление о начале работ над ракетой, которая через 15 лет выведет на околоземную орбиту космический корабль Ю. А. Гагарина. Третья мировая война трансформируется в космическую гонку. Баланс сил снова будет соблюден.
Предыдущие части:
Сталин. Часть 1: Обонятельное провидение над Святой Русью
Сталин. Часть 2: Неистовый Коба
Сталин. Часть 3: Единство противоположных
Сталин. Часть 4: Из вечной мерзлоты к апрельским тезисам
Сталин. Часть 5: Как Коба Сталиным стал
Сталин. Часть 6: Зам. по чрезвычайным вопросам
Сталин. Часть 7: Ранжирование или лучшее средство от катастроф
Сталин. Часть 8: Время собирать камни
Сталин. Часть 9: СССР и завещание Ленина
Сталин. Часть 10: Умереть за будущее или жить сейчас
Сталин. Часть 13: От сохи и лучины к тракторам и колхозам
Сталин. Часть 14: Советская элитарная массовая культура
Сталин. Часть 15: Последнее десятилетие перед войной. Смерть Надежды
Сталин. Часть 16: Последнее десятилетие перед войной. Подземный храм
Сталин. Часть 17: Любимый вождь советского народа
Сталин. Часть 18: Накануне вторжения
Сталин. Часть 20: По закону военного времени
Сталин. Часть 21: Сталинград. Убей немца!
Сталин. Часть 22: Политические гонки. Тегеран-Ялта
Сталин. Часть 24: Под печатью молчания
Сталин. Часть 26: Последняя пятилетка
Сталин. Часть 27: Быть частью целого
[1] И. Эренбург. Война.
[2] У. Черчилль. Вторая мировая война.
В тексте фактологическая ошибка. Последний абзац -"За 20 дней до смерти Сталин подпишет постановление о начале работ над ракетой, которая через 15 лет выведет на околоземную орбиту космический корабль Ю. А. Гагарина." Сталин умер в 1953. Гагарин полетел в космос в 1961. То есть 8 лет, а не 15.
Весьма умно написано. Хоть и сложно порой принимать все это... Сложно украинцу (извините уж) читать это и видеть в себе лишь марионетку. Грядет уретрально-звуковая эра, где человеческий звук победит животное обоняние и не даст делить мир под себя - а лишь во благо идеи, которая сплочит человечество. А как быстро - завитис лишь от того, как быстро мы поймем этот мир и самх себя.
Все мы в какой-то степени марионетки нашего психического бессознательного. Только по мере осознания бессознательного мы можем осуществлять свободу выбора и становиться людьми в соответствии с замыслом. Ведь в психическом нет деления на украинцев, русских и пр. нации. Всё это придумано людьми анальной фазы развития, которая, как известно, давно прошла. На этом и следует сосредоточиться, я считаю. "Нет ни эллина, ни иудея" - вот формула будущего. Всё просто.