Страх перестать дышать: из душного пододеялья в бесконечность вселенной

Я так боюсь однажды перестать дышать,

Закрыть глаза и никогда не открывать,

Смешаться с воздухом и утонуть в пыли,

Стать частью прошлого всего лишь для Земли.

Юлия Хлебникова

Пластами. Лежит боль. Как звук в ночи. Дышать еле слышно. Ты улавливаешь его, где бы ты ни был. Вокруг тебя — толпа. Они не замечают. Для них вечер как вечер. Но ты точно чувствуешь: вот сейчас что-то произошло. Как будто кому-то стало легче. Или тяжелее. Все зависит от полярности. Вообще в твоем мире многое зависит от внутренней полярности. И когда вдруг уходит боль, ты становишься почти святым. Таким легким. Таким одухотворенным. Таким Всем! Ты становишься одним дыханием. Пустым звуком…

Катя не помнила, когда ее полярность была положительной. Ее многолетнее страдание было наполнено отголосками странного чувства, будто уничтожается ее личность. Хаос, бесчувствие, страх. Вот и сейчас она испытывает жуткие душевные мучения. Постоянные навязчивые мысли о хрупкости мира. Усталость. Безысходность. Агрессия к себе. Звуко-зрительные раскачки. Нереализованность. Постоянные сомнения. Снова страхи…

Она забыла, когда делала что-то, что доставляло ей удовольствие. Таблетки не помогают. Единственное облегчение приносят истории болезней шизофреников. Она боится сойти с ума. Потерять эмоции. Интеллект. Иногда паника накрывает ее с головой — и единственным спутником ее маленькой, щупленькой и легкой, как дыхание, души становится чувство выброшенности из жизни. Агрессия к себе и чувство отстраненности. Хочется кричать до потери пульса, куда-то бежать, куда-то подальше от себя. Вся энергия уходит лишь на пребывание в черной меланхолии. «И некому руку подать» — вера ослабла, дышать тяжело, а Крест давит на темя мыслями о суициде. По каплям уходит душа.

Когда это все началось? В 17? Когда жуткая депрессия с нервными срывами, деперсонализацией и отвращением к себе и к телу чуть не привела ее в психиатрическую клинику? Тогда появилось дикое желание стать легкой. Чистой. Почти неживой. Звуковичка без тела, низкое кожное либидо отпускает быстрее всего. Тогда в жизнь Кати вошла церковь и анорексия. Поиски смысла существования, чистота души и легкость в теле были лучшими(!) периодами в короткой щуплой жизни Кати. Во всяком случае, ей так казалось. Два года она балансировала на грани. Маленькими шагами на второй план ушли и второе высшее образование, и духовная жизнь. А отношения с родителями стали еще более отвратительными. Тогда спасительным окном в реальный мир стали книги и бесплотные мечты. Уединение. И бесконечные капельницы. А может, это началось раньше? В школе? Она помнит, как уже тогда ощущала свою отверженность. Как не понимали родители, как не складывалось со сверстниками в школе. Мама… Она хотела сделать из нее идеальную девочку, но только умножала конфликты и усугубляла доставшуюся ей роль изгоя.

Или чуть раньше? Где-то в 8 лет. Когда у нее появился огромный пожирающий страх вдруг внезапно перестать дышать и потерять голос. Страх был настолько велик, что каждую ночь она отрывисто дышала и издавала звуки, напоминающие мычание. Катя поняла: с раннего детства — и это очень страшно! — в ней пребывает какое-то сопротивление жизни, что-то так гнетет душу, несет раздор, хаос. Она не представляет, как можно жить спокойно. Общаться. Развиваться. Справляться с повседневными трудностями. ЖИТЬ.

Дышать. Мистический процесс. Ты делаешь вдох. Потом выдох. Это позже ты будешь взахлеб перечитывать Ошо и его теории жизни и смерти. Каждый раз подсознательно чувствуя близость с ним. Вот же — про тебя. Гений? Скорее, твой звуковой собрат. Бояться перестать дышать — это родной страх человека со звуковым вектором. А когда боль от потери смысла ложится пластами, кажется, когда-нибудь закончатся силы дышать. Можно не есть. Можно не пить. Можно не жить. В теле. Но как без дыхания? Как без этой тонкой ниточки, напоминающей о том, что между Тобой и Им есть какая-то связь. Даже когда ты озлоблен на мир.

В свои семь лет я укрывалась от мира под одеялом. Там было жарко и темно. Еще днем бабушка-звуковичка рассказывала о скором конце света. Я не знала, что это. Но уже в красках представляла этот конец. Больше всего меня беспокоили две вещи. Одна из них оставляла мой нос сморщенным: коже будет больно в огне — огонь периодически присутствовал в воображаемых сценариях конца света. Зрение, куда от него денешься… Иногда хаос дополнялся потопом, как в Библии (но повторяться не хотелось). А вот второе условие меня пугало по-настоящему — это сама мысль о том, что я перестану дышать. Это пугало гораздо больше, чем огонь. Можно было рисовать себе картины Судного дня, но перестать дышать? Нет. Смириться с этим было сильнее детского желания.

Надо обязательно научиться обходиться без воздуха. Надо потренироваться. Жмурю глаза. Вдох. Под одеялом жарко и душно. Мне 6 или 7. И я точно знаю, что без воздуха теряю себя. Паника. Больше не могу. Выдыхаю. И снова задержка. Не получается. А там за одеялом идет обычная жизнь. Так я точно не выдержу Судный день. С шумом впускаю в легкие воздух. Паника усиливается. Я не хочу вдруг перестать дышать!!! Я же!.. Я!.. Я!..

Вы когда-нибудь пытались договориться с собой? А с какой частью себя? А если в этой части вас сидит страх? Неважно какой. Страх остаться одному, не найти своей любви. Или просто перестать дышать.

Со страхом невозможно договориться. У нас, современных людей, принято со страхами вести борьбу. Например, с помощью медикаментов. Таблетка от головы, от боли, от счастья. От страха. Да от всего! Причина — сверхстресс. Лечение — таблетка. Еще можно попробовать правильное дыхание. По восточным методикам. «Правильная техника дыхания — лучший помощник в борьбе со страхами, — рассказывает какой-то интернет-ресурс. — Спокойное ритмичное дыхание может творить чудеса. Дышать следует так, словно вы дышите во сне, — размеренно и спокойно. Медленный вдох (не менее 5 секунд) — медленный выдох (5 секунд) — пауза (5 секунд). Старайтесь дышать не только легкими, включайте в процесс дыхания живот. Вдох должен быть плавным, а выдох наиболее полным. Эта техника дыхания способствует полноценному расслаблению». А что делать, если страх как раз заключается в том, чтобы перестать дышать?

Знаете, сколько людей боится перестать дшать? За секунду поисковик на мой вопрос выдал более полумиллиона ответов. Я, конечно, прочитала не все, но все, что открывала, поглощала взахлеб. О фобиях ездить в транспорте, чтобы вдруг случайно не задохнуться от нехватки воздуха, о том, как люди не помнили, что такое нормально есть и пить, — да что там! — с собственной слюной были проблемы. Даже из-за нее можно случайно поперхнуться, перестать дышать — сколько таких случаев!..

Этот страх вдруг перестать дышать появляется как будто из ниоткуда. «Это началось месяц назад, когда я смотрела телевизор. Вдруг показалось на секунду, что я перестала дышать. Потом начала замечать, что дико боюсь перестать дышать, и из-за этого стала следить за своим дыханием. В результате мне стало сложно дышать», — описывает свои переживания на Fobii.net девушка со статусом «Такой чудесный день: даже и не знаю, то ли чаю выпить, то ли повеситься».

«Я боялся в какой-то момент перестать дышать, то есть боялся того, что я задержу дыхание (сознательно), пока не умру от нехватки кислорода. И такое бывает», — продолжает тему парень.

И таких историй — на 20 страниц. Десятки одинаковых ощущений, срисованных как будто с одной кальки, только с разными вариациями. Кто-то отмечает, что испытывает ощущение нереальности окружающего мира или собственного Я, страх сойти с ума, страх умереть. Другой пишет о том, что глотать без вреда для здоровья научился, но теперь его преследует другая фобия: из четырех стен трудновато выбираться. Системный взгляд дает точное объяснение тому, насколько тесно переплетены все эти, на первый взгляд, несвязанные фобии.

Системно-векторный психоанализ Юрия Бурлана не объясняет страх перед глотанием пищи и даже собственной слюны «неврозом, связанным с амбивалентным конфликтом разлуки». Не объясняет конфликтной ситуацией или разрывом отношений, или зависимостью от партнера, родителей. И даже не одновременным присутствием в подсознании человека противоположных и противоречивых чувств, например, привязанности и одновременно желания свободы. Это всего лишь верхушка айсберга. И насколько этот айсберг объемен в глубину, можно определить с помощью системного мышления. Это тот случай, когда у человека есть все шансы понять свой «внутренний, неосознаваемый конфликт с какой-то частью собственного Я». У него, как у представителя звукового вектора, есть природная потребность в этом. Звуковик может даже не представлять всю мощь заданного ему природой потенциала. Пока не столкнется с ним лоб в лоб. С широко распахнутыми глазами.

И вот тут кроется самый большой подводный камень внутреннего течения звуковика. Чем больше он замыкается на себе — сначала в тщетных попытках разобраться в своей вселенной, а потом уже просто в побеге, — тем больше для него обесценивается не только его внешний мир, но и его базовые потребности, которые отвечают за техническую сторону его включенности в мир. Его постепенно перестают интересовать пресловутые «есть, пить, дышать, спать». Чем больше он сосредоточен внутри себя, тем слабее его успехи, а затем и попытки понять мир в себе и себя в мире. Да и, собственно, понимать со временем становится нечего. Вселенную пожирает огромная черная дыра.

Но заданное природой желание никуда не уходит. Оно как дамоклов меч висит над ним, периодически проявляясь внезапным страхом перестать дышать. Чем больше он в себе, тем больше он накапливает этот страх.

У звуковика, по большому счету, нет выбора. Чтобы научиться жить, ему надо научиться сосредотачиваться на внешнем, осмысливать внешние сигналы внутри себя. Открыть свою внутреннюю дверь и выйти наружу, в познание мира и самого себя.

Вот уже больше полугода у меня не появляется ощущение невозможности вдохнуть. Раньше оно периодически настигало меня. Я точно знала, что это не астма. Болезни тела никогда не беспокоили меня, и я им отвечала взаимностью. Но иногда я просто не могла вдохнуть. Несколько секунд (а может, доли секунд?) раскрывали во мне глубокий мир тотальной паники. Правда, я быстро забывала о ней после того, как все заканчивалось.

Вот уже полгода во мне нет этих состояний. Так же, как нет и тоскливого монолога с собой, когда по каплям уходит душа. Когда в тебе живет лишь сторонний наблюдатель, которому наплевать на то, что происходит вокруг. И даже с миром внутри себя он не готов общаться.

Вот уже полгода я не испытываю страха перестать дышать. Я даже не заметила в себе перемен, пока не услышала признание очередного собеседника: «Иногда у меня появляется дикое желание не дышать. Я вдыхаю поглубже и задерживаю дыхание. Не дышать — наверное, глупое желание, но какой кайф я испытываю, когда вдыхаю! Наверное, дело в физиологии». Этот знакомый любит самолеты, с детства мечтал стать летчиком, но учится на инженера-строителя. И как же системно он «отрабатывает» абстрактность нереализованной звуковой мечты! Он отвоевывает у своей реальности право на приятное для него времяпровождение за виртуальными графиками фондовой биржи.

Вот уже полгода у меня, в отличие от Кати, пластами уходит боль.

Каждый раз жмурю глаза, как в детстве, и надеюсь снять последний пласт.

Каждый раз — наживую.

Корректор: Галина Ржанникова