Умер золотистый лабрадор, или Зацепка зрительной женщины за внешнюю форму жизни
Миша тоже очень любил своего пса. Это ведь был его пес. Они вместе смотрели телевизор, и Миша с удовольствием трепал его по лохматой холке: «Член семьи!» Собачья шерсть при этом клочьями взлетала в воздух и разлеталась по углам...
У моих соседей умерла собака. Любимый лабрадор, который прожил у них почти тринадцать лет.
Эта трагедия была воспринята как непомерное, непоправимое горе, от которого они не могут оправиться уже неделю. Соседка, хорошая девочка, рыдает днями и ночами, перестала есть, у нее обострился цистит и начали болеть глаза. Попытки родных и знакомых уменьшить эти страдания не приносят никакого результата, доводы рассудка не проникают в убитое горем сознание.
Оказавшись вовлеченной в эти показательно-поучительные страсти, я невольно рассматриваю происходящее с точки зрения Системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Пусть простят меня добрые соседи, но пройти мимо такого «учебного пособия» я просто не могу, поскольку нахожусь в разгаре тренинга в группе номер шестьдесят два, и мысли в голове летают, как конспекты.
Он + Она
Семейная пара, о которой я сейчас думаю, – обычный векторальный союз, коих, наверное, миллионы. Анальный муж и кожно-зрительная жена. Назовем их Маша и Миша. Кстати, именно сегодня у Маши день рождения, ей исполняется тридцать восемь лет. Мише столько же.
Машенька – само обаяние. Она маленькая, светленькая, голубоглазая продавщица в одежном магазине. Невероятно талантливая продавщица, которая в одну секунду определит все ваши размеры, фасоны, цвета и подберет именно те вещи, которые вам нужны. Она делает это, не задумываясь, по наитию. Благодаря знакомству с Машей, я совсем обленилась в покупках и даже не знаю размеры своих детей, потому что она подбирает им вещи сама, на глазок. А я просто соглашаюсь с кожно-зрительной продавщицей, люблю, когда работают профессионалы.
Муж Миша – это отдельная история. С ним я просто мирюсь, так как не мне же с ним жить, в конце концов. Он просто анатомический атлас фрустрированного анального человека.
Этот огромный ныне детина был в детстве милейшим черноглазым, кудрявым мальчиком, любимцем заботливой еврейской мамы. Вы бы видели эту маму! Еще тот персонаж из фильма ужасов, жизнь молодых людей подчинена ее полнейшему контролю. В прошлом году она даже купила квартиру в доме напротив и теперь из окна своей кухни следит в бинокль за тем, чем занимается ее сын, а также за тем, как «не так» за ним ухаживает жена.
Очень большой Миша весит сто семь килограммов. Его живот уже давно не умещается на любимом, просиженном до глубокой ямы кожаном диване. Миша работает охранником в магазине. После работы и в выходные дни вся его жизнь происходит между диваном и телевизором, которые разделяет лишь журнальный столик, заваленный вскрытыми упаковками с бисквитами, печеньем и шоколадом. И это пиршество для его начинающегося диабета венчает огромная пепельница трехдневных окурков, пепел от которых разметается сквозняком по всей квартире. Пустую невостребованную детскую комнату Миша обустроил под свою курилку с пыльным, усыпанным сигаретным пеплом компьютером, на котором он по субботам в завесе дыма и в пылу кровавого боя яростно уничтожает гоблинов и эльфов…
Мечта о детях осталась в пробирке
Детей в этой семье нет. Двенадцать лет совместной жизни, гормональное лечение, семь процедур искусственного оплодотворения не дали никаких результатов. У Маши, при всех прочих медицинских нормах и соответствиях, почему-то не растет эндометрий, поэтому оплодотворенные клетки не могут прижиться. Несколько раз уже почти получилось, но – нет, не судьба, выпадали.
Маша измучилась вконец. Гормоны, процедуры, ожидание – и все напрасно. Вглубь себя загоняются слезы и несбывшиеся надежды, а в глазах тоска, тоска…
Очень зрительная, сердобольная и обожающая детей, Маша вынянчила всех своих многочисленных племянников, она баловала их и задаривала подарками. Маша отдавалась детям с упоением и восторгом, не экономя времени и сил, ведь кожно-зрительная женщина – прирожденная воспитательница. Но племянники неумолимо росли и все меньше требовали внимания.
Тогда Маша решила заняться собой, научилась водить машину и даже сдала на права. Но дальше магазина не ездит, боится. Боится встречных машин, задних парковок. Книги Маша не читает, готовить не очень любит, только по необходимости, телевизор смотрит редко, так как пугается ужасов и крови в фильмах, которые смотрит Миша.
Заместительная терапия
И все эти годы утешением и спасением от одиночества был для Маши их огромный пес, золотистый лабрадор-ретривер, пятьдесят килограммов плюшевого мишки и нескончаемой взрывной энергии. Она изливала на него свою невостребованную заботу, а взамен получала собачью преданность и бесконечную любовь. По сути отыгрывала типичный сценарий зрительной женщины, которая ищет наполнение и реализацию вектора, перенося свои эмоции на любимое животное, которое так нуждается в защите и опеке.
Зрительный вектор, когда он находится на своей растительной ступени развития, способен видеть спасение от одиночества в сопереживании живому миру вокруг себя, воспринимать душу животного, как свою, то есть буквально очеловечивать его. И хотя этого явно недостаточно для покрытия огромной эмоциональной амплитуды зрительника, некое векторальное наполнение определенно происходит, и любовь к домашней собаке или кошке затягивает, как наркотик.
Анальный Миша тоже очень любил своего пса. Это ведь был его пес. Они вместе смотрели телевизор, и Миша с удовольствием трепал его по лохматой холке: «Член семьи!» Собачья шерсть при этом клочьями взлетала в воздух и разлеталась по углам.
Вычесывать пса было ниже достоинства и понимания Миши, а у Маши на это не хватало ни сил, ни времени. Ее хватало только на то, чтобы по утрам и вечерам выгуливать этого бегемота. Выгул собаки – это была ее обязанность, Миша ведь слишком уставал на работе. Приготовив завтрак мужу или придя в одиннадцать часов вечера домой после вечерней смены, Маша надевала на собаку поводок и неслась за не очень умной, но жизнерадостной псиной по району. Весила-то она поменьше собачки, вот и летала, как воздушный шарик, иногда тормозя, зацепившись о дерево.
Правда, последние годы пес часто болел. Сначала ему удалили щитовидку, потом предстательную железу. После тяжелых операций у собаки начались проблемы с головой и эпилепсия. Но Маша с Мишей упорно преодолевали все невзгоды, влезали в долги, когда не хватало денег на операцию или лекарства, вызывали ветеринара, когда собака в эпилептическом приступе прокусывала себе язык или застревала головой в холодильнике.
Системные страдания и векторные наслаждения
Сострадание к своему умирающему питомцу на целый год стало основным смыслом жизни для всей семьи. С помощью системно-векторной психологии этот факт можно объяснить даже первокласснику. Зрительный вектор просто живет состраданием, он наполняется этим состоянием, сопереживая всему подряд – и живому, и не живому, всему, что может испытывать боль или умирать. А анальный вектор Миши просто переполнялся наслаждением от ощущения «сплоченности моей семьи вокруг моей собаки».
Миша всем говорил: «Мои родители нас в этом поддерживают, когда их собака умирала, они тоже ее досмотрели до конца и похоронили достойно на частном кладбище, которое уважаемые люди посоветовали. И мы так же сделаем!» И в этом звучат все основные ценности анального человека: семья, собственность, влияние родителей, достоинство, уважение, склонность к советам и рекомендациям. И даже капелька садизма, в некотором роде. И жена, и собака страдают, но их можно погладить по холке и получить наслаждение от собственного великодушия.
«Достойная» могилка для всех
Постепенно соседская квартира настолько пропахла собачьей мочой вперемешку с Мишиным табаком, что ни друзья, ни родственники не решались зайти в гости. Миша был этому только рад, ведь друзья жены все равно «не друзья, а баловство одно», а к своим «мужикам» он ездил сам, строго по субботам, пить кофе и разговоры разговаривать.
Последние месяцы пес жил только на лекарствах, почти не двигался, ничего не соображал и, видимо, страдал от боли. Но еще узнавал хозяина, поэтому Миша категорически не соглашался его усыплять: «Член семьи до конца будет с нами, он свой и умрет своей смертью». И Маша, приходя с работы, отмывала с пола засохшую мочу почти парализованной собаки. Миша заботливо приподнимал ноги над диваном, чтобы не мешать уборке.
И вот неделю назад завершился бренный земной путь золотистого ретривера. Его похоронили на частном кладбище для животных, поставили достойный памятник с табличкой, приклеили к камням собачью миску, поводок и косточку. Все как положено. Потом вернулись домой, в пустую квартиру, и прорыдали два дня кряду. Безудержно и горько. Потом, к счастью, началась рабочая неделя.
Сегодня, поздравляя Машу с днем рождения, я спросила:
– Ну как вы там?
– Физически легче, – ответила Маша, – но морально, ужас, даже не спрашивай. А Миша как страдает! Даже сахар стал скакать, таблетки не помогают. Говорит, по вечерам не может слышать эту тишину, поэтому телевизор все время работает. А сам курит и гоблинов глушит.
- Ну а ты?
- А что я-то…
И вдруг впервые за все годы знакомства я заметила, что у Маши не накрашены глаза и не вымыты волосы. О, Господи, такого еще ни разу не бывало! Для кожно-зрительной Маши ее внешний вид, макияж и прическа были единственной ценностью, которую она понимала. Занимаясь своим внешним видом, она реализовывалась, и это было единственным моментом в ее жизни, где она всегда хотела и могла получать. Сегодня даже это ее желание отсутствовало.
Сын по-быстрому сделал карандашный набросок соседского лабрадора и подарил Маше. Она застыла, глядя на знакомую морду, прослезилась и, быстро распрощавшись, убежала.
Избавление от стереотипов
Как объяснить Маше, что вся ее жизнь – это бессознательное сосредоточение на других людях в поисках убежища от своих страхов? Какими словами рассказать ей, что она кожно-зрительная женщина, брошенная всеми в детстве, поэтому сейчас пытается любить Мишу, этого фрустрированного анального мужчину, от которого даже не может забеременеть?
Нужно каким-то образом сместить фокус Машиной зацепки за форму жизни на суть ее векторов. Но как заставить человека вникнуть в суть своих страхов?
Основная эмоция зрительного вектора – страх.
Любовь и забота родителей, которые должны были стать в детстве опорой для маленькой зрительной девочки Маши, не пришли в ее жизнь. Папа умер, когда ей было шесть лет, мама стала жить с другим мужчиной, а дочку отослала к тетке. У тети были собственные дочери, и Маше пришлось добывать внимание и любовь, делая то, что всем нравилось. Детские эмоции, лишенные чувства защищенности и безопасности, навсегда погрузили Машу в глубокий страх, с которым она живет всю жизнь.
Долгожданный муж также не спас Машу от страха, хотя и выглядел таким большим и надежным. Оказался простым нереализованным человеком с анальным вектором, живущим под неусыпной опекой мамы. Но ей кажется, что она его любит. Ведь он такой беспомощный, ничего не может сделать сам, как ребенок! Давление скачет, а сейчас вот и диабет начался, нужно следить за его здоровьем.
Теперь, после смерти собаки, Маша наверняка сконцентрирует все свое внимание на муже. Она сделает это неосознанно, чтобы не погибнуть в одиночестве, чтобы кого-нибудь любить. Чужая боль для зрительника – своя боль. Чужие проблемы важнее своих собственных. Она будет решать все проблемы из последних сил, но, если так и останется в тесном мирке своей маленькой семьи под названием «муж и родители мужа», то так и пронесет через всю жизнь свой первобытный страх, заложенный глубоко в ее психике.
Как получить удовольствие от жизни?
А ведь возможности зрительного вектора огромны! Какие сильные эмоции, какие яркие краски жизни, какое острое ощущение прекрасного – только жить и жить! Это вам не звуковой вектор. Зрительный вектор можно наполнить глубоким проживанием увиденного, чувствами других людей, разделенными с ними, – смотри, ощущай и наслаждайся!
Каждый из нас в определенный момент своей истории должен приложить усилия и разобраться в личных жизненных ценностях. Это поможет избавиться от страхов и других проблем и осознанно начать наслаждаться жизнью. Конечно, подобный анализ бывает трудно сделать самостоятельно. Но к счастью уже шагает по миру системно-векторная психология, которая легко может объяснить кожно-зрительному человеку, и не только ему, пользу и выгоду его векторов.
Если бы Маша знала, что получила невероятный подарок судьбы – зрительный вектор! Ведь у зрительного человека чудеса случаются просто от элементарного созерцания прекрасного.
Не стоит ему цепляться за форму жизни – чтобы быть счастливым, ее нужно создавать. Загляните вовнутрь себя – там так красиво! Просто поделитесь красотой с этим миром!
Виктория, какой замечательный рассказ! Спасибо вам огромное! Прочитала с наслаждением!