Владимир Высоцкий: умру я в это лето…

Знамения случаются, когда ничто не предвещает. В разгар всеобщего веселья, в эпицентре застоя и сопутствующего ему всенародного олимпийского ликования, ранним утром 25 июля 1980 года умер Владимир Высоцкий. Ушёл в вечность таганский Гамлет, перестало биться сердце неистового Хлопуши.

25 3611 27 Июля 2014 в 05:06

Автор публикации: Ирина КАМИНСКАЯ, преподаватель.

В России поэты всегда считали своим долгом говорить от имени народа,
собственного голоса лишённого.
(Бенгт Янгфельдт)

Знамения случаются, когда ничто не предвещает. В разгар всеобщего веселья, в эпицентре застоя и сопутствующего ему всенародного олимпийского ликования, ранним утром 25 июля 1980 года умер Владимир Высоцкий. Ушёл в вечность таганский Гамлет, перестало биться сердце неистового Хлопуши. «Посредине праздника» в отдраенной начисто, отстроенной наскоро, избавленной от нежелательных элементов, образцово олимпийской Москве разверзлась бездна всенародного горя. Миллионами людей в одночасье был утрачен близкий человек – товарищ, однополчанин, брат, любимый.

Пройдёт какой-то десяток лет, и из руин империи мы будем выкарабкиваться по его ритмической основе, чтобы, вдохнув хриплых речитативов Высоцкого, сохранить себя, а пока пара скупых некрологов в «Вечёрке» и «Советской России», никакой информации о месте прощания. Официальная власть и теперь отмалчивалась. Но мы знали, куда идти. Десятки тысяч собравшихся на Верхней Радищевской, заполнивших близлежащие переулки и Таганскую площадь, не были толпой. Сплочённая общим горем людская стихия обрела единство цели, неожиданно и совершенно не к месту явился Народ – организованный, спокойный, сильный.

Власти испытывали понятную тревогу. Готовились к несанкционированным выступлениям. Со всего города к Таганке подтянули милицию. Ждали выкриков, лозунгов. Но народ безмолвствовал. Вместо народа, как и раньше неуправляем и неподцензурен, из всех окон хрипел знакомый каждому – его Голос. Милиции в белых по случаю олимпийских торжеств рубашках оставалось только наблюдать. Казалось, одно неверное движение и народ сметёт конные кордоны.

Неверных движений не было. Хулиганских выходок, провокаций – ни одной. Ошибочное деление «на своих и врагов» внутри единой стаи отменил тот, кто, бредя от удушья, одарил нас своим безграничным духовным пространством – естественным и свободным. В.Золотухин вспоминал, как В.Янклович, имевший при себе пачку фотографий с автографами Высоцкого, дал одно фото милиционеру из охраны. «Из толпы баба завопила: - Кому вы даете?! Он же милиционер! Дайте мне! Милиционер заплакал: - А мы что, не люди?»

Духовной жаждою томим, Владимир Высоцкий утолял эту жажду своей стае – миллионам слушателей. Он пел о главном: о смысле жизни человека в России. Именно поэтому он был равно близок и понятен всем нам – школьникам и ветеранам, рабочим и космонавтам, академикам и колхозникам. Песни Высоцкого поднимали «персональные судьбы» людей к единой судьбе России. Одряхлевшая власть тщилась, а он делал. Слушая Высоцкого, мы вспоминали, что не безликие «винтики», не тупая толпа, а люди, достойные не жалости, но милосердия. Он и был милосерден, всей жизнью своей показывая: раз я могу быть свободным, значит и вы можете тоже.

Ему никто и никогда не помогал. Хотя могли бы. Но – нет. Только сам. Сам решил и стал актёром, а когда рамки актёрской профессии стали тесны, не раздумывая, ушёл из любимого театра. Времени оставалось слишком мало, он это знал наверняка. Он вообще всё о себе знал. Абсолютная свобода предполагает абсолютное понимание своего предназначения. Он только хотел знать точно – сколько лет, месяцев, дней, часов осталось, чтобы успеть отдать себя до капли. Времени не оставалось. Следовало отбросить всё лишнее. Актёрство, как и песни, стало непозволительной роскошью. Остался только Гамлет. Остались только стихи, аккорды были уже не нужны.

Монолог Гамлета Владимир Высоцкий в последний раз вытолкнет в зал 19 июля 1980 года, меньше, чем за неделю до смерти:

Быть или не быть - вот в чем вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна -
Умереть, уснуть, уснуть?..

Сильное тело отказывалось служить, феноменальная память подводила. Гертруда (Алла Демидова), обнимая бьющегося в судорогах Гамлета, шептала ему на ухо слова, которые он мог произнести, казалось бы, в любом состоянии, ведь это его, Владимира Высоцкого ежедневная, ежечасная дилемма – победить или погибнуть. Увы. Без допинга он уже не мог. Его обманывали. Кололи витамины. Тут же, из кулис. На этом обмане он ещё несколько минут держался, потом снова полуобморок и приказ: «Колите, черррти, подыхаю!» - и снова обман, потому что «лекарство» означает мгновенную смерть. Сердце не выдержит. Зрители не замечали его мук, думали, играет, как всегда гениально, до мурашек, до слёз, играет принца Датского. А он не играл, он был им – «наследным принцем крови». И он умирал.

Наркоман? Такого слова не было в обиходе той поры. Да и положа руку на сердце, разве похож был уретральный вожак Высоцкий на наркозависимых доходяг и пьяниц, ничего, кроме брезгливой жалости не вызывающих? Первая и последняя съёмка сольного концерта на телевидении – «Монолог», 1980 год. Спокойное сосредоточение на мысли. Доброжелательность, удивительное обаяние силы духа, уверенность в каждом слове. Обязательное: «Я пришёл утолить жажду, если она имеется…» Он вновь читает из Гамлета. Читает безукоризненно, каждой строкой проникая в кровь, в сердце, в душу: «Вот и ответ… Вот и разгадка». Неповторимые модуляции голоса, настоящая дуэль со смертью.

Последняя попытка «выскочить» была назначена на «это лето», 2 июля 1980 г. Высоцкий должен был вылететь к другу В.Туманову на золотые прииски и там, в таёжной глуши постараться переломить судьбу и выжить. Не сложилось. «Кривая» утащила на дно. Буквально накануне смерти ещё где-то пел. Из последних сил старался докричаться, спасти души. Ему аплодировали. Аплодировали агонии.

Высоцкий не критиковал советский режим, как поспешили сообщить «голоса» в день его смерти. Эта суетливая мелочность была не нужна Поэту. Высоцкий-поэт противостоял фарисейству. Он впечатывал в психическое бессознательное людей их истинные жизненные задачи, учил каждого быть свободным не в мелкомасштабном выборе «что бы такое употребить себе на пользу», а в единственно верном измерении отдачи лучших своих свойств на общее благо.

Изнутри своего уретрально-звукового психического Владимир Высоцкий выносил в стаю необходимые ей для выживания свойства – бесстрашие, вольнолюбие, веру в высшее предназначение Человека. И милость к падшим. Всегда как данность – милосердие бескрайней и незлобливой русской души к оступившемуся, пропащему, заблудшему, как сказал он словами есенинского Хлопуши:

...чтоб гневные лица
Вместе с злобой умом налились.

Владимир Высоцкий не был жертвой режима и вообще – жертвой. Он не имел с режимом точек соприкосновения в психическом. Не было такой цензуры, чтобы его укротить. Не было такого закона, чтобы его принудить. Никаким умалчиванием и не-печатанием нельзя было запретить ему обращаться к миллионам. Когда Высоцкий забывал свои слова, зал хором подсказывал ему написанное неделю назад. Он никогда не знал заранее, что скажет залу, всегда работал от нехватки. Он сделал всё, что было в человеческих силах. По достоинству оценить меру гражданской ответственности Владимира Высоцкого, его вклад даже не в культуру – в дело выживания России в современном мире – мы сможем только системно. Следите за нашими публикациями.

А также можете записаться на бесплатные онлайн-лекции по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана по ссылке: https://www.yburlan.ru/training/