Юрий Андропов. Часть 1. Интеллектуал из КГБ

«Андропов был человеком, с которым ассоциировались надежды на лучшее...»
В.В. Путин

В декабре 1983 журнал «Тайм» назвал Юрия Андропова, недавно избранного главу СССР, Человеком года, через два месяца его не стало.

В команде брежневских руководителей Юрия Владимировича Андропова считали самым закрытым человеком, либеральным интеллектуалом, разделявшим западные ценности, и одновременно сторонником Сталина в сохранении жестких консервативных форм социализма. На Западе его сравнивали с Кеннеди. Андропов, действительно, контрастировал с ветхой и закостенелой советской элитой, являясь самым молодым претендентом на роль главы государства.

Несмотря на короткий срок пребывания на посту руководителя СССР и железную хватку, несмотря на начатые им ограничение диссидентской «свободы» и устранение разлагающей страну коррупционной ржавчины, проникшей в государственные структуры, в условиях полной деидеологизации общества и выхолащивания политических и партийных смыслов, он стал популярен в народе.

Юрий Владимирович Андропов — единственный из руководителей страны, чья биография все еще засекречена. На Западе избрание нового лидера Страны Советов вызвало большой интерес. Одновременно Запад понимал, что состояние здоровья Андропова не позволит ему долго засидеться в кресле генсека и что он, скорее всего, явится переходной фигурой в руководстве страны, что и произошло 15 месяцев спустя. Академик Чазов, начальник кремлевской медицины, в откровенном разговоре с Юрием Владимировичем, с юности страдавшим заболеванием почек, пообещал ему пять лет жизни.

Хорошо развитые свойства обонятельного вектора, природный невербальный интеллект помогали ему лучше других понимать ситуацию, правильно оценивать состояние и настроения современной молодежи. Имея за плечами опыт венгерского переворота 1956, спровоцированный во многом выступлением Хрущева на знаменитом ХХ съезде КПСС, Андропов хорошо понимал, какие риски грозят Стране Советов.

Оральная провокация Никиты Сергеевича на ХХ съезде Партии в феврале 1956 года, завершившаяся развенчанием культа личности Сталина, имела эффект урагана, сорвавшего крыши не только у студенчества в СССР, но и у молодежи всего Восточного социалистического блока.

Доклад, оболгавший «вождя всех времен и народов», расставивший фальшивые акценты полуправды, скрепленные единой круговой порукой хрущевского клана, оказал самое негативное влияние на объективную оценку всей 30-летней деятельности Сталина, перечеркнув все его заслуги, открыв дорогу антисоветской агитации и пропаганде. Неожиданное «откровение» Хрущева и волна возмущения, которую оно вызвало, были на руку западным спецслужбам, как всегда не оставлявшим без внимания любое дуновение ветерка на одной шестой части суши и точно использовавшим созданную Хрущевым идеологическую трещину для создания будущих смут.

Попытка венгерского переворота 1956 года стала предвестником всех последующих «оранжевых революций», завершившихся украинским Майданом и трагическими событиями весны-лета 2014-го. Свидетелем кровавых расправ, сродни Майдану, стала семья Юрия Андропова, находящегося в то время на дипломатической службе в Венгерской Народной Республике.

Новому венгерскому правительству спустя пять месяцев после смерти Сталина пришелся не по вкусу просоветский курс на ускоренную индустриализацию и коллективизацию страны, где отсутствовали элементы капитализма. В итоге правительство Венгрии освободило политзаключенных и сняло контроль с диссидентов.

И венгерская контрреволюция, и волнения в Польше, ГДР, и «бархатная революция» в Чехословакии явились фрагментами одного сценария с корректировкой лишь на географию. Эта цепь протянулась из Венгрии 50-х в 21 век, охватив кавказские республики, Югославию, Ирак, Ливию, включая серию цветных революций на всем постсоветском пространстве и события в Сирии и на Майдане. Прощупывая возможность аналогичного развития восточно-европейских событий, еще в 1962 году «наши партнеры» попытались организовать стихийное «народное недовольство» на территории Советского Союза. Но Новочеркасский «бунт», оформителями которого стали бывшие уголовники, враги советского режима, казаки бывшего эсэсовского корпуса Генерала Гельмута фон Паннвица, был подавлен.

В 1956-м мощная оппозиционная фронда, та самая часть интеллигенции, которую сегодня принято называть «пятой колонной», состоящая главным образом из писателей и журналистов, своими критическими статьями помогла расшатать и без того хлипкие устои Венгерской Республики, а следом за руку привела на улицы, как всегда из благих намерений, «давно дискредитированных в глазах общественности... фашистов, «салашистов и хортистов», хорошо известных публичными казнями коммунистов и сочувствующих «народной власти».

Пришедший через несколько лет на работу в КГБ будущий глава советской политической спецслужбы Юрий Андропов, хорошо помнивший и венгерские, и новочеркасские события, сделал из них собственные выводы. Венгерское братоубийство, казнь через повешение «желтоботиночников» и случайных жертв на фонарях и деревьях перед окнами советского посольства в Будапеште оставили глубокий след на психическом здоровье жены Андропова Татьяны Филипповны, а сам Юрий Владимирович, вернувшись в Москву, пережил инфаркт. Анальность и обоняние, звук и зрение — все это относится к набору природных векторов генсека, 15 месяцев руководившего огромной страной и 15 лет управлявшего одной из самых сильных в мире закрытых структур — КГБ.

О нем как об интеллигенте и поэте до сих пор с горечью утраты вспоминают все, кому довелось работать или общаться с Андроповым. Остальные видят в нем душителя свободы слова и человека, при котором КГБ СССР приобрел репутацию самого зловещего учреждения в мире, а на страну с подачи бывшего голливудского мачо Рональда Рейгана был навешен ярлык «Империя зла».

От прихода Андропова у каждого были свои ожидания. Никто не сомневался в исключительной информированности бывшего главы КГБ о подлинном состоянии дел в Советском Союзе. После избрания на пост Секретаря ЦК КПСС Юрий Владимирович объявил, что имеются трудности, но готовых решений у него нет. Коррупция, воровство, казнокрадство, прогулы давно перестали быть тайной за семью печатями, поэтому он вводит ряд серьезных мер по усилению рабочей дисциплины. Проводимые во время рабочего дня облавы в магазинах, кинотеатрах, банях, кафе, парикмахерских наводили на праздношатающихся ужас, но все эти акции не убавили надежды людей на будущие позитивные изменения в стране и не пошатнули авторитета нового Генсека.

Особый талант обонятельника заключается в умении ощущать мысли другого человека через его запахи. Говорят, что Андропов, проживая в Москве на Кутузовском проспекте в многоэтажном «генсековском доме», никогда не входил в лифт вместе с женщинами, галантно пропуская их вперед и ожидая, пока кабина лифта спустится вниз пустой.

Запахи, особенно неудержимо эмоциональных кожно-зрительных женщин, — самое отвратительное, что может существовать для человека с доминантным обонятельным вектором. Но именно обоняние становится главным инструментом выживания в стае и сохранения себя в ней, особенно в окружении «доброжелателей», готовых всякий раз подставить сопернику подножку, чтобы тот, летя с лестницы, наверняка свернул себе шею.

Абсолютно точно укомплектованной выглядела верхушка брежневского государственного аппарата, согласно основным видовым ролям — так, как они определяются на тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана.

Обонятельный Андропов, приведенный в партаппарат уретральным Брежневым, уравновешивался звуковым идеологом Сусловым, который, судя по воспоминаниям современников, был человеком недалеким и примитивным. Конфликт между «звездочетом» и «обонятельным советником» развернулся на почве инакомыслия молодежи 70-х. Андропов, отличавшийся гибкостью и особой природной предусмотрительностью, понимал, что возникновение диссидентских организаций, ведущих подрывную деятельность на территории СССР, нельзя просто не замечать и игнорировать, как это делал Суслов.

Первый конфликт с главным идеологом страны у Юрия Владимировича возник еще в 1953-м, задолго до венгерских событий. Андропов был отправлен в Литву с целью сбора компромата на Первого Секретаря Литовского ЦК Снечкуса, для последующего снятия его с должности. Андроповская комиссия, проведя инспекцию, оценила работу литовской парторганизации «положительно». Недовольство Суслова, стоявшего тогда на более высокой ступени, чем Андропов, таким оборотом дела не знало границ и навсегда развело партийных товарищей по разные стороны от вождя.

Зачем понадобилось Юрию Владимировичу выгораживать литовского секретаря? Затем, что было неизвестно, чем могло закончиться это снятие для Литвы. Снечкус Антанас Юозович был абсолютной сталинской номенклатурной единицей с 1940 года. Во время войны возглавлял республиканский штаб партизанского движения. «Кадры решают все», — говорил обонятельный Сталин, предоставляя региональным управляющим свободу действий, но и жестко с них спрашивая.

Какой темной лошадкой могла оказаться новая кандидатура на должность Первого Секретаря Литовского ЦК не знал никто. Никто, кроме Андропова, не подумал о том, что риск такой кадровой перестановки для маленькой Литвы, на болотах которой еще не остыли следы «лесных братьев», будет слишком большим (прим.: «лесные братья» — неофициальное наименование вооруженных националистических групп, действовавших в 1940–1950-е годы на территории прибалтийских республик СССР — Литвы, Латвии и Эстонии, выступавших против советской власти, за восстановление государственной независимости этих республик).

Если в природную задачу уретральника входит экспансия новых территорий и консолидация, то для обонятельника главным остается сохранение новых территорий и народа на них, обеспечение выживания своей стаи. Сохранить народ возможно только в том случае, когда известно, что он говорит и о чем думает, как настроен, когда есть понимание его психологии, а главное — желаний.

Природное чутье и венгерский синдром на всю жизнь закрепит в нем привычку аккуратно и внимательно относиться к инакомыслящей интеллигенции. Заняв в 1967 году по предложению Леонида Брежнева главный пост в КГБ, что точнейшим образом соответствовало природной видовой роли обонятельника, Андропов поднимает на высоту качество работы своих сотрудников, ощущавших себя в унизительном положении после смерти Сталина и хрущевского к ним недружелюбия.

Созданное Андроповым пятое управление при КГБ СССР целиком состояло из бойцов невидимого фронта и отвечало за контрразведывательную работу по борьбе с идеологическими диверсиями противника, особенно если он находился на своей территории.

Оглядываясь назад, можно только предполагать, каким бы мог стать Советский Союз, проживи Юрий Владимирович Андропов отведенные ему академиком Чазовым пять лет. Вполне возможно, что благодаря обонятельной прозорливости своего генсека СССР удалось бы вписаться в резкий поворот глобальных перемен, не растеряв свои республики и сохранив здоровье и жизни своих граждан. Однако история не знает сослагательного наклонения...

Читать продолжение...

Другие части серии статей о Юрии Андропове:

Часть 2. В связях, порочащих себя, замечен...
Часть 3. Хрущевское лихолетье
Часть 4. В лабиринтах КГБ
Часть 5. Несбывшиеся надежды

Корректор: Наталья Коновалова