Из маленького плаксы в гиганта трепетной души
Если ребенок плачет избыточно часто, да еще и без веской на посторонний взгляд причины, родители начинают недоумевать, а бывает, что и сердиться. Разумеется, они хотели бы устранить проблему и с облегчением увидеть, как высыхают слезинки на глазках любимого чада. А что именно устранять — неясно...
«Моему сыну шесть лет. В целом веселый и жизнерадостный ребенок. Но очень часто бывают периоды, когда он начинает плакать просто на ровном месте. Начинаешь выяснять причину, а он толком и объяснить не может».
Самый тревожный звук для родителя — это плач его ребенка. Мигом срываешься с места, выясняешь, в чем дело, и предпринимаешь все необходимое, чтобы поправить ситуацию. Обрабатываешь ссадину, чинишь сломавшуюся игрушку, помогаешь, если что-то не получается. Жалеешь, успокаиваешь и заверяешь, что все будет хорошо.
Когда такое происходит время от времени и причины слез понятны, поведение ребенка не вызывает у взрослых особого беспокойства. Но иногда проблема детской плаксивости имеет более широкий масштаб.
Если ребенок плачет избыточно часто, да еще и без веской на посторонний взгляд причины, родители начинают недоумевать, а бывает, что и сердиться. Разумеется, они хотели бы устранить проблему и с облегчением увидеть, как высыхают слезинки на глазках любимого чада. А что именно устранять — неясно. Или в понимании родителей проблема не стоит выеденного яйца, а реакция ребенка неадекватна ситуации. Взрослый ощущает себя неспособным выполнить родительские функции и теряет почву под ногами. Детский плач буравит мозг, и порой вместо сочувствия в душе появляется раздражение.
Избыток чувств
«Это он от избытка чувств!» — так частенько говорят, реагируя на чьи-то слишком эмоциональные проявления, в том числе приступы слез.
Высказывание фигуральное, а явление вполне реальное.
Родоначальником всех человеческих эмоций является страх.
Главная задача всего сущего — сохранить себя.
Для этого в первобытном обществе мужчины убивают, добывая на охоте пищу и оберегая племя от врагов. Женщины рожают и выращивают потомство, получая защиту и пропитание от мужчин.
Со временем появляются слабенькие и впечатлительные дети, не способные противостоять жестокости окружающего мира. Это люди со зрительным вектором. Они не менее других желают выжить, но не обладают необходимыми для этого свойствами, поэтому все их существо охвачено отчаянным страхом.
Когда они научаются сопереживать другим, любить, то фокус их чувств сосредотачивается на других людях и страх за себя отступает. При этом окружающие дают встречный доброжелательный отклик и перестают быть источниками угрозы. Возникающие эмоциональные связи дают ощущение безопасности — так чувственность становится способом сохранения себя.
Впоследствии способность испытывать чувства в качестве вторичного свойства появляется и у остальных людей. Но что касается так называемого «избытка чувств» — это характерная черта обладателей зрительного вектора. Их эмоциональный накал на порядки выше того, что дано переживать другим: и в радости, и в печали.
Поэтому, например, для одного ребенка улетевший из рук воздушный шарик — это пустяки, дело житейское, а для другого, зрительного — настоящая трагедия с горестными причитаниями и океаном слез.
В зависимости от того, какие еще векторы имеются у ребенка, его эмоциональная чувствительность приобретает свою специфику.
SOS!
Нежный, худенький, большеглазый Митя в понедельник утром выглядел подавленным, в школу опоздал.
— Ходили вчера в кино, — объясняла мама. — Лучше бы не ходили! Там в конце фильма собака умирает… Митя был шокирован: а что, собаки умирают? И не только они? И люди тоже? И папа умрет? И ты, мама? И я? Начал рыдать, проплакал всю дорогу. Дома тоже не мог прийти в себя, бился лбом о стену, то и дело заходился в слезах. Ночью нервно метался и всхлипывал. Ума не приложу, как его успокоить, наших с мужем увещеваний и объяснений он будто не слышит…
Стоящий рядом мальчик, такой же нежный, худенький и большеглазый, поймал встревоженный взгляд своей мамы. «Мам, не волнуйся! Я об этом вообще не переживаю! К тому времени, как вы с папой состаритесь, уже придумают средство от смерти, а уж когда я состарюсь — тем более! Все будет хорошо!»
Зрительные дети еще только развивают свои свойства. Страх смерти зашит у них в подкорке и заставляет бессознательно оценивать все текущие обстоятельства с точки зрения угрозы выживанию. Угрозой может восприниматься и темнота, и высота, и громкие звуки, и новые люди, и самые неожиданные вещи.
— Ребята, не приносите больше в садик Хагги Вагги. Антоша их боится, — просит воспитательница.
Речь идет о мягких игрушках в виде популярного персонажа компьютерной игры — яркого цветного монстрика Хагги Вагги с широченной улыбкой, демонстрирующей множество длинных и острых, как у акулы, зубов.
— Что, по-настоящему боится? — интересуется одна из мам.
— Да не то слово! Прячется за взрослых и начинает плакать…
Казалось бы, просто игрушка. Однако эти жуткие зубы явно бередят в подсознании зрительного мальчика печальную память веков. Вот и в случае с гибелью киношной собаки ребенок зашелся в истерике от жалости… к себе! Поскольку мгновенно примерил на себя ее судьбу.
В то же время на второго, тоже зрительного, мальчика невзначай услышанный разговор о неизбежности смерти не произвел удручающего впечатления. Потому что дело не только в наличии у ребенка данного вектора, но и в его состоянии.
— Вчера читали с сыном перед сном «Девочка и спички», — рассказывает мама первоклассника. — Как он расчувствовался, как горевал о замерзшей малышке! Сказал: «Мамочка, когда я вырасту, я заработаю много-много денег, открою детский дом, соберу в нем всех маленьких сирот и бедняков и буду заботиться о них, чтобы ни один ребенок на свете не страдал от голода и холода!»
Какая разница в восприятии! У того, кто переживает за других, в душе не остается места для страха за себя. Его психика находится в сбалансированном состоянии и не склонна к чрезмерной плаксивости и истерикам.
Сдаюсь без боя
«Подскажите, отчего ребенок может бояться темноты, плачет часто, ноет, очень расстраивается, когда что-то у него не получается?»
Есть на свете воины и охотники, пахари и вожди, а есть защитники и наставники.
Вот, например, природная задача обладателя анального вектора — охрана женщин и детей, а также систематизация накопленного предшествующими поколениями опыта и передача его подрастающей молодежи. Такой человек, в отличие от охотника или крестьянина, не добывает пищу лично, а получает свою долю в качестве вознаграждения за социально полезный труд. Поэтому стремится выполнять свою работу идеально и очень зависит от мнения окружающих. Ведь если его усилия не будут должным образом оценены, он не получит пропитания, а голод — это смерть.
Поэтому неидеальный результат для него — позор и трагедия.
Обладатель анального вектора стремится к перфекционизму, а также склонен к обобщению плохого опыта. Единожды не преуспев в каком-то деле, такой человек вряд ли возьмется за него вновь. Он будет уверен, что снова потерпит неудачу, а значит, поставит под угрозу свое выживание.
Зрительный вектор с его страхами из любой мухи способен раздуть слона. Так что картина провала в каком-либо новом начинании и сопутствующего ему позора разворачивается перед глазами уже заранее, до совершения самого действия.
Поэтому ребенок с анальным и зрительным векторами бывает очень мнительным и может часто плакать из-за опасения оказаться не на высоте.
— Мамочка, ты меня любишь? — в пятый раз за несколько минут слышится в детской раздевалке. Уютный, пухленький детсадовец заглядывает в глаза маме.
— А вы меня сегодня похвалите? — обращается он к входящей воспитательнице. — Ну хоть за что-нибудь! Вот я же картинку рисовал…
Анально-зрительный ребенок настойчиво ищет подтверждения своей ценности, чтобы бессознательное убедилось: будем жить!
Дарить любовь
«Как быть в ситуации, когда у дочери (3 года 10 мес.) очень сильная связь с отцом? Во сне плачет: “К папе, к папе хочу...” Но я не хочу с ним жить, хочу развестись, потому что тоже ребенку скандалы каждодневные видеть... Как быть?»
Душевное равновесие ребенка основывается на чувстве защищенности и безопасности, которое он получает прежде всего в семье, затем в садике и школе.
В современном мире речь идет не только о физической, но и о психологической безопасности. Она состоит в умении родителей ориентироваться в процессе воспитания на врожденные психические качества своего ребенка.
Ни в одном общеобразовательном заведении не найти уроков по воспитанию детей. Поэтому родителям приходится действовать методом тыка, руководствуясь своими личными воззрениями и общими универсальными рекомендациями. И то и другое зачастую оказывается бесполезным. Ведь не существует никакого универсального ребенка, дети точно такие же разные, как и взрослые. Даже у мамы и ее собственного малыша свойства психики могут различаться вплоть до полной противоположности.
Только когда естественные психологические потребности ребенка удовлетворены, он может ощущать спокойствие и уверенность. Но иногда взрослые, исключительно по незнанию, пытаются, например, из трогательного меланхолика сделать «настоящего мужика». Или того, кто по своей природе нетороплив и внимателен к деталям, упрекают в медлительности и излишней скрупулезности.
В подобной ситуации дети утрачивают чувство защищенности и попадают под власть бессознательного страха, заставляющего их часто и, казалось бы, безосновательно ударяться в слезы.
Однако для психики основания есть. Она знает, что мама — гарант безопасности. В глазах ребенка мамина любовь служит подтверждением того, что о нем будут заботиться. Если мама не принимает свое чадо таким, каким его создала природа, значит, не любит? Значит, не позаботится? Значит, ему не выжить?
Когда родители осознают психическое устройство своего ребенка, они способны дать ему именно то, в чем нуждается его психика, создать с ним такую душевную близость, которая избавит его от страхов.
Для человека со зрительным вектором чувства — основа всего. Поэтому такой ребенок уютно ощущает себя с тем из взрослых, с кем у него есть тесная эмоциональная связь. Если это отец, маме следует позаботиться о том, чтобы такая близость имелась у дочки не только с папой. Возможно, по воле судьбы врожденные свойства папы и дочки настолько совпадают, что полное взаимопонимание возникло естественным образом. Однако если мама будет понимать психологические потребности дочери, то сможет построить с ней не менее теплую взаимосвязь.
Точно так же для ребенка важно уметь дарить любовь самому.
Ведь когда он подрастает и попадает в социум, то сталкивается с новыми вызовами. Здесь его психологический комфорт зависит от качества коллективной системы безопасности: от компетентности и внимательности воспитателей и учителей, от недопустимости безнаказанного притеснения со стороны других ребят.
Общее чувство незащищенности ввергает его в беспокойство, делает нервным и плаксивым. Лучшая прививка от этого — интерес к людям и способность к сопереживанию.
Наши предки сделали шаг от животного к человеку, когда стали делиться едой. До сих пор вся психология человеческих взаимоотношений основана на пище. Научите ребенка делиться пищей — угощать других и получать от этого удовольствие, — и вы дадите ему непревзойденное преимущество. Щедрость — качество, ценимое всеми, и тот, кто им обладает, всегда будет радушно принят в коллективе.
Когда человек сосредоточен на собственных переживаниях, он застывает в одиночестве. Научите ребенка сострадать другим, и благодаря этому деятельному чувству поможете ему легко адаптироваться в обществе. Для этого нет необходимости совершать подвиг, достаточно вовлечь его в чтение классической художественной литературы.
Тревожась за судьбы литературных персонажей, зрительный ребенок будет развивать именно то, что заложено в нем природой — огромный чувственный потенциал. Талантливые писатели — это всегда исследователи человеческих душ, а бессознательное не отличает переживания за вымышленных героев от реальных. Поэтому благодаря чтению ребенок приобретает особую чуткость и начинает лучше осознавать людей: считывать их душевные состояния, осмысливать причины поступков. Умение поставить себя на место другого и проникнуться его чувствами вызывает искреннее ответное расположение.
С такими навыками взаимодействия ребенок комфортно ощущает себя среди людей, его психике нет повода беспокоиться о собственном выживании. Значит, и плакать остается только от сочувствия или восторга. Или от разбитой коленки.
