А. С. Пушкин. Михайловское: «Небо сивое у нас, а луна — точно репа…» Часть 5

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 

Бешенство скуки и невероятные прорывы в звуке. Погружение в глубины русского менталитета. «Борис Годунов» — системный разбор. Судьба и не судьба. Поэт и царь.

Сосланный в отцовское Михайловское Пушкин вскоре остается в имении совершенно один. Сергей Львович не выдерживает возложенной на него подлейшей обязанности следить за сыном и уезжает в столицу. Чтобы не сойти с ума от скуки, Пушкин навещает соседей Осиповых-Вульф в Тригорском, где дочки хозяйки от всей души развлекают А. С. домашним музицированием, а он от скуки волочится за их родственницей А. П. Керн. В «Евгении Онегине» Тригорское выведено усадьбой Лариных.

«Бешенство скуки пожирает мое глупое существование», — пишет Пушкин кн. Вяземскому в октябре 1825 г. Переход из уретры в звук всегда мучителен, скука не пристала уретральному вождю, одиночество вызывает бешенство. «Глупое существование» здесь не что иное, как ненаполненный звук, заявляющий свою нехватку.

Это пограничное состояние вскоре сменится звуковым погружением, пожалуй, самым плодотворным в жизни поэта. Пока далекие от народа декабристы готовят свое восстание, Пушкин жадно изучает особенности русского менталитета: ходит в Святые Горы на ярмарку, слушает русскую речь и песни нищих странников. Вид А. С. на ярмарке в красной рубахе весьма «скандализирует местный бомонд», но от поэта, погруженного в звуковой поиск, все это бесконечно далеко.

В монастырской келье Пушкин полностью сосредоточивается на постижении исторической судьбы России и русских. Уретрально-мышечный менталитет России, с ее вечным поиском смысла жизни, близок Пушкину по равенству свойств. Чистый звук психического бессознательного Пушкина-мыслителя позволяет ему ощутить идею будущего и с высоты ее судить о «диком рабстве» настоящего.

Трагедия «Борис Годунов», написанная по вдохновению от «Истории» Н. М. Карамзина, совершенно новое, не самодержавное прочтение истории русских. «Я чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития и что я могу творить», — пишет Пушкин Н. Н. Раевскому об этом своем замысле, осуществленном менее чем за год. «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» — это о «Борисе Годунове». Очень уж понравилось творение автору. И не понравилось цензуре. Поставлена трагедия будет только через 45 лет с купюрами и правками.

Карамзин впервые показал историю Бориса Годунова как трагедию человека с «внутренним беспокойством души, неизбежным для преступника». Пушкину удалось пойти дальше своего учителя. Проникнув в глубины психического главных действующих лиц, А. С. приоткрывает причины политической несостоятельности царя Бориса и впервые в литературе показывает русскую ментальность как она есть. Системно это видно особенно ясно.

Твои слова, деянья судят люди, / Намеренья единый видит бог

В первом же упоминании о Борисе Годунове Пушкин дает ему исчерпывающую характеристику устами Воротынского:

Губителя раскаянье тревожит:
Конечно, кровь невинного младенца
Ему ступить мешает на престол.

И устами народа:

Его страшит сияние престола.
О боже мой, кто будет нами править?

Годунов боится высшей власти, которой сам же и добивался всеми возможными и невозможными средствами. Он обижен на народ, который не ценит его:

Пожарный огнь их домы истребил,
Я выстроил им новые жилища.
Они ж меня пожаром упрекали!
Вот черни суд: ищи ж ее любви.

«Кто ни умрет, я всех убийца тайный…» — сетует Борис. Достиг он высшей власти, но счастья нет его душе. Отчего? Дело в том, что в структуре психического бессознательного анально-кожно-мышечного Годунова нет свойств, соответствующих природной власти, нет уретрального вектора вождя, тяжела ему шапка Мономаха. Используя маневренность кожи и анальное упорство, Годунов восходит на престол, и что же? По-анальному обращен он в прошлое, «как язвой моровой» поражена душа Бориса воспоминаниями о событиях в Угличе, тринадцать лет снится ему убиенный царевич. Некогда царю думать о будущем России, тщетно ищет он «любви черни», пытаясь «очиститься», уравновесить злодеяние свое. Даже реакция Годунова на известие о Самозванце не что иное, как анальная обида:

…Слыхал ли ты когда,
Чтоб мертвые из гроба выходили
Допрашивать царей, царей законных,
Назначенных, избранных всенародно,
Увенчанных великим патриархом?

Борис пытается подкрепить свое правление назначением, коль скоро не имеет природного права на трон. Обида, возвращение в прошлое — тупик, ноль движения, и действительно, вокруг Годунова время будто останавливается и идет вспять. Пушкин гениально показывает это словом: все должно быть как «в прежни годы», «не изменяй теченья лет», «привычка — душа держав», «он будет нами править по-прежнему». Годунов уважает учение и опыт, главная ценность для него — дети, которые должны наследовать ему. У Годунова нет будущего ни в психическом, ни в событиях — его дети погибнут.

А говорят о милости твоей, / Что ты, дескать (будь не во гнев), и вор, / А молодец

Антипод Годунова в драме Пушкина — самозванец Григорий Отрепьев. О характере его можно судить приблизительно, но сразу видно, что в противоположность Борису это амбициозный и энергичный человек действия. Самозванец завоевывает пространство и время. С появлением его в драме сразу же возникает временной скачок, время начинает течь быстрее. Нарушается и классическое единство места. Если Годунова Пушкин показывает читателю в замкнутых пространствах царских палат и монастыря, то Самозванец скачет с места на место: то он в замке воеводы, то в доме Вишневецкого, то в саду у фонтана с Мариной, то в лесу с войском.

История не сохранила для нас сколько-нибудь точных описаний жизни и личности Григория Отрепьева, идентичность которого с Лжедмитрием оспаривается до сих пор. А. С. Пушкин явно симпатизирует умному и энергичному Самозванцу и наделяет его чертами уретрального вождя: «И царская порода в нем видна». У Пушкина Григорий обращается к воинам: «Я рад вам, дети». Это не те дети, которых холят и лелеют анальные отцы, это дети вождя — уретральная поросль, делящая его судьбу и славу — мышечное войско, воспринимающее психическое своего вождя и поэтому делающееся непобедимым.

Самозванец умеет создать единство войска, обращаясь к мышечной составляющей психического бессознательного:

Но эти кто? Я узнаю на них
Земли родной одежду. Это наши.

Григорий сулит народу волю, он щедр и обещает восстановить справедливость для своих сподвижников:

Мы ведаем, что нынче казаки<
Неправедно притеснены, гонимы…
Хвала и честь тебе, свободы чадо!
Вперед ему треть жалованья выдать.

Самозванец сожалеет о том, что приходится проливать кровь своего народа:

Кровь русская, о Курбский, потечет!
Я ж вас веду на братьев…
Довольно; щадите русскую кровь.

Бесстрашие Самозванца, решимость идти до конца склоняют на его сторону симпатии и соратников, и читателя:

Теперь иду — погибель или венец
Мою главу в России ожидает.

Все больше людей встают на сторону Лжедмитрия и понимают, что «рано или поздно ему Москву уступит сын Борисов». И дело тут не в численности войска, коего у Самозванца куда меньше, чем у Годунова, силен Самозванец «Не войском, нет, не польскою подмогой, / А мнением; да! мнением народным».

…везде без выстрела ему
Послушные сдавались города,
А воевод упрямых чернь вязала.

В Самозванце видят простые люди доброго настоящего царя, обеспечивающего своему мышечному народу базовые желания, попранные прежним правлением и сопутствующими ему неурожаями и голодом. Есть, пить, дышать и спать спокойно, рожать детей и растить их в сытости хотят мышечные люди. Они связывают с «воскресшим» царевичем надежду на исполнение этих желаний, на лучшую жизнь.

Ловко манипулируя базовыми желаниями народа, опытные царедворцы бояре Василий Шуйский и Афанасий Пушкин на время добиваются своего: создают «мнение народное» в пользу Самозванца: «Что толковать? Боярин правду молвил. / Да здравствует Димитрий, наш отец». И тут же выраженное в простоте — по-оральному — воззвание «В Кремль! В царские палаты! / Ступай! Вязать Борисова щенка!» подхватывается мышечной массой: «Вязать! Топить! Да здравствует Димитрий!»

Однако когда народу становится ясно, что жена и сын Годунова убиты боярами (чужими), никакие требования кричать «Да здравствует!» не срабатывают —

Высокая нравственная чистота мышечного народа не приемлет жестокости ради корысти. Убийство женщины и ее сына повергает людей, чей смысл жизни в деторождении, в состояние безмолвия — зияющей нехватки, которая обязательно будет наполнена яростью, «русским бунтом, бессмысленным и беспощадным» к тем, кто видит в народе чернь, тупое быдло.

Открытый финал трагедии многозначен. Нехватка правителя, равного в психическом менталитету России, в историческом масштабе выразилась чередой самозванцев и атаманов Смутного времени, ставшей откликом на желание коллективного бессознательного, пока еще безмолвное, смутное. Из истории мы знаем, что видимое безмолвие народа обернется шквалом восстаний по всей России, которые не закончатся и с избранием на царство первого Романова — Михаила. Только Петр Великий сможет вернуть России потери Смуты, как территориальные, так и психические. Нехватка уретральной власти в коллективном психическом русского народа на время наполнится.

Новаторство Пушкина в том, что ему впервые удалось показать народ главной движущей силой исторической драмы. Народ у Пушкина — основное действующее лицо с живым и противоречивым характером. Безликая и «бессмысленная чернь» приобрела под пером поэта «решительную физиономию», которой, по мнению Катенина, не хватало схематично обрисованному Самозванцу. Только глубокое звуковое понимание Пушкиным мышечной ментальности и уретральное равенство свойств могли дать столь точное толкование уретрально-мышечной матрицы психического бессознательного русского народа.

Но вернемся в Михайловское...

Другие части:

Часть 1. «Сердце в будущем живет»

Часть 2. Детство и лицей

Часть 3. Петербург: «Везде неправедная Власть…»

Часть 4. Южная ссылка: «Все хорошенькие женщины имеют здесь мужей»

Часть 6. Провидения и проведения: как заяц спас для России Поэта

Чаcть 7. Между Москвой и Петербургом: «Ужель мне скоро тридцать лет?»

Часть 8. Натали: «Участь моя решена. Я женюсь». 

Часть 9. Камер-юнкер: «Холопом и шутом не буду и у царя небесного»

Часть 10. Последний год: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»

Часть 11. Дуэль: «Но шепот, хохотня глупцов...»

Корректор: Галина Ржанникова